Эйзенхауэр. Солдат и Президент - СТИВЕН АМБРОЗ

Несмотря на то что между Эйзенхауэром и Никсоном не было теплых дружеских отношений, несмотря на то что Эйзенхауэр в частных беседах нередко выражал сомнения относительно способности Никсона возглавить правительство или одержать победу на выборах, несмотря на то что Хэгерти предупреждал Эйзенхауэра: "...ни один человек не согласен, чтобы Никсон остался вице-президентом на второй срок", Эйзенхауэр не стал предпринимать никаких решительных действий, чтобы освободиться от Никсона. Несмотря на очевидное восхищение многочисленными способностями Никсона, несмотря на часто выражавшееся на публике удовлетворение деятельностью Никсона как вице-президента, несмотря на популярность Никсона у старой гвардии, которая настаивала, чтобы он оставался в списке для голосования, Эйзенхауэр отказался одобрить выдвижение Никсона. Он предпочел не принимать никакого решения.

После завершения дела Брауна, даже еще раньше, Эйзенхауэр предпринял все меры, чтобы как можно дальше отстраниться от проблемы расовых взаимоотношений, и в особенности — интеграции в школах. Он не уставал повторять, что за проблему интеграции несет ответственность суд. В этом вопросе судьи должны быть лидерами, исполнительная власть не несет ответственности. Он не даст вовлечь себя или Администрацию в это дело.

В начале января в своем "Послании о положении страны" Эйзенхауэр призвал к созданию комиссии из представителей обеих партий для изучения положения в области расовых взаимоотношений и выработки рекомендаций до подготовки соответствующего законопроекта. Он надеялся, что такая комиссия послужит буфером и удержит этот вопрос вне сферы политических страстей, снизив таким образом напряженность в межпартийных отношениях. Между тем Браунелл стремился организовать подготовку нового законопроекта о гражданских правах (за восемьдесят пять лет, прошедших после Реконструкции*, ни один подобный законопроект не обсуждался). Эйзенхауэр поручил Браунеллу работать над этим законопроектом.

[* Период после окончания Гражданской войны между Севером и Югом в США, когда в южных (уже объединенных) штатах производилась реорганизация власти и структур управления.]

25 января на пресс-конференции Эйзенхауэра спросили, как он относится к проблеме расовых взаимоотношений. Он начал свой ответ с утверждения, что "эти проблемы не являются простыми". Затем снова повторил: "Моя преданность решениям Верховного суда, в особенности когда они приняты единогласно, надеюсь, является полной". Он сказал: "Я верю в равенство возможностей для каждого гражданина Соединенных Штатов, — и добавил: — ...но это не так просто, как кажется". Эйзенхауэр подчеркнул, что "школы нам необходимы теперь", и напомнил репортерам определение Верховного суда: десегрегация должна "проводиться постепенно". Президент считал, что сам обязан видеть "глубокие корни предрассудка и эмоциональности, которые развились за многие годы существования этой проблемы". Он хотел умеренности в вопросе расовых взаимоотношений*35.

Однако поиск умеренности был чрезвычайно труден. Для черного населения слова типа "умеренно" и "постепенно" стали означать — "никогда", то есть то, чего хотело большинство белых южан. Насилия на почве расовых взаимоотношений, всегда носившие на Юге характер эпидемий, распространились еще шире, причем почти всегда белые нападали на черных.

Но Эйзенхауэр и его советники считали, что черное население виновато — оно давит слишком сильно, желая слишком быстрых перемен, и не испытывает чувства благодарности. В феврале 1956 года Эйзенхауэр выразил разочарование, узнав о результатах голосования черного населения на выборах в Конгресс в 1954 году. Эйзенхауэр считал, что после всего сделанного им и республиканцами для негров — десегрегация на военных базах и в Вашингтоне — процент голосов негров, отданных за республиканцев, должен быть выше. Однако этого не произошло.

Контрнаступление Юга на решение по делу Брауна началось с энергией и изобретательностью. В феврале законодательные органы четырех южных штатов приняли жесткие резолюции, утверждающие, что решение Верховного суда по делу Брауна в их штатах не имеет ни силы, ни последствий. Эйзенхауэра спросили на пресс-конференции 29 февраля о его реакции на эту доктрину вмешательства. Эйзенхауэр уклонился от прямого ответа: "Вот это то, что я говорю: имеются соответствующие юридические средства для определения всех этих факторов". Посредничество он оставит судам. Он ожидал прогресса, но подчеркнул: "...сам Верховный суд заявил, что не ожидает немедленного воплощения революционной акции. Мы добьемся прогресса, и я попытаюсь рассказать им, как это надо сделать"*36.

1 марта Эйзенхауэр вновь продемонстрировал свою способность действовать осторожно в вопросе расовых взаимоотношений. Федеральный судья приказал университету Алабамы зачислить студенткой Аутерин Люси; после этого университетские власти исключили ее на основании причины, вызывающей удивление, — она лгала, когда говорила, что ее не приняли раньше в университет из-за негритянского происхождения. Поступок властей, казалось, демонстрировал явное неповиновение постановлениям федерального суда, то есть именно то, чего Эйзенхауэр, по его многократным клятвенным заверениям, не допустит ни в коем случае. Однако он остался в стороне, чем укрепил уверенность южан: Администрация Эйзенхауэра никогда не будет способствовать принудительному введению интеграции.

В начале марта южане предприняли контратаку уже не на штатном, а на федеральном уровне. Это произошло, когда 101 член Палаты представителей и Сената, представлявшие южные штаты, подписали "манифест", в котором взяли на себя обязательство добиться противоположного решения по делу Брауна. 14 марта Эйзенхауэра попросили прокомментировать этот документ. Ему удалось посмотреть на это дело глазами южан. "Давайте вспомним одну вещь, — сказал он, — и это очень важно: люди, у которых такая глубокая эмоциональная реакция на действия другой стороны, в течение трех предыдущих поколений не совершали никаких действий, нарушавших закон. Они действовали в соответствии с законом, как он был интерпретирован Верховным судом в деле Плесси". Решение по делу Брауна "было полной противоположностью" решению по делу Плесси, указал Эйзенхауэр, "и потребуется определенное время, чтобы приспособить их мышление и развитие к этому".

А сколько времени это займет? "Я не собираюсь обсуждать это; я не могу сказать, сколько на это потребуется времени". Эйзенхауэр критиковал "экстремистов" с обеих сторон и дал такой совет: "Если и было время, когда мы должны были быть терпеливыми, но не благодушными, когда мы должны были относиться к глубоким чувствам других людей с пониманием, как к своим собственным, то именно такое время настало сейчас".