Операция Хаос - Пол Андерсон

— Что?! Сдаться варвару? — вскипел версгорец. — И только из-за дурацких ловушек?! Ни за что! — Он вдруг замолк. — Вы мне надоели, убирайтесь отсюда, убирайтесь на любом корабле.

— Милорд, — прошептал я, — неужели мы спасены?

— Вряд ли, вряд ли, брат Парвус. Вы забыли, что мы не знаем обратной дороги. Просить помощи их навигаторов — значит обнародовать свою слабость, а тогда они раздавят нас, не позволят уйти… Да и скажите, брат Парвус, вы сможете спать спокойно, оставив это дьявольское гнездо? Даже если мы доберемся до дома? В любой миг на бедную Землю могут свалиться их чертовы корабли! Нет, коли охотишься на медведя, не спеши расседлывать лошадь…

С тяжелым сердцем переводил я слова барона о том, что нам не нужна их паршивая устаревшая посудина, и что, если они не смирятся, мы будем вынуждены опустошить всю планету.

Хуруга только хмыкнул в ответ и повернул вспять.

Мы тоже возвратились в лагерь. Вскорости появился отец Симон с отрядом, и с ними — Рыжий Джон. Мы устроились в укромном месте, и Джон Хейворд держал такую речь:

— Мы летели к замку Стуларакс, встречая на пути и другие небесные лодки, но им до нас не было никакого дела, очевидно, они принимали нас за своих. Зная, что из крепости непременно запросят, кто мы такие, мы посадили корабль в нескольких милях от нее. Затем собрали требучет, зарядили его, и небольшим отрядом пробрались поближе к крепости; на корабле осталось всего несколько человек, в чьи обязанности входило палить по вражьим укреплениям, покуда не обвалятся степы. Мы надеялись, что крепостной гарнизон тут же бросится в лес отыскивать источник стрельбы, а мы тем временем проберемся внутрь, перебьем оставшуюся охрану и, захватив, что возможно, быстро вернемся на корабль…

(Стоит, пожалуй, пояснить, что такое требучет. Это весьма простое, но очень эффективное метательное орудие, представляющее собой рычаг, вращающийся вокруг некоей точки опоры. Длинное плечо заканчивается корзиной для метательного снаряда, а на короткое — кладется камень весом в несколько тонн, который затем, с помощью специального приспособления, поднимается наверх. В корзину опускают снаряд, освобождают груз, он падает на малый рычаг, а длинный, описывая в воздухе дугу, швыряет снаряд в заданном направлении.)

— Ничего сверхъестественного я от этого снаряда не ожидал, — продолжал Рыжий Джон, — он весил не более пяти фунтов, и мы долго провозились с требучетом, пока отрегулировали его на столь малый вес. Помню, как при осаде одного французского городка, мы бросали камешки весом в одну, а то и в две тонны, и лошадей дохлых швыряли… А тут?! Я недоумевал — что может сделать такая бомба? Нашуметь разве?! Но приказ — есть приказ, и я, ворча, зарядил требучет и отправил ее по назначению. Боже правый! Казалось, разорвалась вся планета! Да, куда там дохлым лошадям! — от замка не осталось и камня на камне, и ходить туда уже было незачем. С корабля для верности пальнули еще парочку раз, на этом и успокоились. На месте Стуларакса зияла огромная оплавленная воронка. Сэр Оливер сказал, что это лучшее из всех оружий, какое он когда-либо видел, и я с ним полностью согласен. Короче, когда мы приземлились неподалеку отсюда и увидели, что здесь творится, то опять собрали требучет и шарахнули одну бомбочку, просто так, для острастки. Вот и все, теперь я снова в вашем распоряжении, сэр.

— А корабль? — воскликнул барон. — Как вам удалось спрятать корабль?

— Ну-у-у… — протянул Хеймворд и улыбнулся. — На всякий случай сэр Оливер пристал к версгорской стае, в суматохе никто ничего не заметил.

Сэр Роже рассмеялся.

— Замечательно, — насмеявшись, кивнул он. — Но и вы пропустили нехудое зрелище, а посему, предлагаю запалить еще один хороший костер. Давай отправляйся-ка, Джон, назад и скажи Оливеру, пусть немедленно начинает обстрел версгорского лагеря.

Рыжий Джон поспешил откланяться, а сэр Роже приказал всем до единого спуститься в подземелье, Но даже там мы ощутили, как содрогнулась земля, и где-то снаружи прокатился глухой раскатистый рев.

Одного взрыва оказалось достаточно, уцелевшие синелицые с быстротой ветра кинулись по своим лодкам, побросав боевую технику.

Когда же последние лучи солнца блеснули в той стороне неба, которую мы обычно называем западом, по всему полю боя уже реяли знамена с английскими львами, мы торжествовали победу.

14

Сэр Оливер предстал перед нами героем рыцарского романа. Глядя на него, я подумал, что подвиги свои он совершал даже с некоторой приятностью для себя — паря в гуще вражеского флота, он умудрился нагреть на жаровне воды и побриться — он шел по лагерю высоки подняв голову, за ним по ветру развивался алый плащ.

Грязный, пропотевший, в истрепанном платье сэр Роже встретил его возле рыцарских палаток.

— Примите мои поздравления, сэр, — сказал он осипшим голосом. — Вы действовали блестяще.

Рыцарь учтиво поклонился, но мне показалось, что поклон его скорее был адресован выступившей из собравшейся толпы леди Катрин.

— Я не мог сделать меньше, просто не мог с тетивой у сердца, — промурлыкал он, прижимая руку к груди, где покоился драгоценный талисман.

Леди Катрин вспыхнула; взгляд барона метался между ней и сэром Оливером. Несомненно, они составляли прекрасную пару. Я увидел, как рука сэра Роже нервно сжала рукоять меча.

— Идите в свою палатку, миледи, — строго приказал он жене.

— Я должна позаботиться о раненых, сэр, — возразила она.

— Как жаль, что вашей заботы порой не хватает на детей, не говоря уже о муже… — Сэр Роже попытался улыбнуться, но губы его сложились в болезненную гримасу (но время битвы шальная пуля ударилась о забрало, и теперь любое напряжение мышц лица вызывало острейшую боль). — Я сказал, ступайте в палатку!

— Как вы разговариваете с благородной леди, сэр?! — вступился Оливер Монтбелл.

— Вы полагаете, что ваши слащавые рондо приятнее для женского уха? — помрачнел барон, — Или ласковый шепоток, которым назначают свидания?

Баронесса побледнела и смешалась, она не могла найти нужных слов. В воздухе повисло тревожное молчание.

— О Господи, — наконец воскликнула леди Катрин, — призываю тебя в свидетели! — Это клевета! — И, шурша платьем, она бросилась к палатке; оттуда послышались рыдания, которые среди воцарившегося безмолвия звучали особенно громко и надрывно.

— Вы сошли с ума! — прошипел сэр Оливер, звериным взглядом вперившись в барона.

Сэр Роже стоял поникший и ссутуленный, словно на плечи его свалилась неимоверная тяжесть.