Крест - Ингар Йонсруд

предугадать, что ты, учитывая твое звание старшего офицера, сыграешь ключевую роль и в этом расследовании. Изначально мы хотели только наблюдать за тобой, поэтому установили программку на твой мобильный. Если бы ты подобрался к нам слишком близко, мы бы повели тебя по ложному следу. Очернили тебя, если бы потребовалось. Вот почему нам был нужен героин с твоими отпечатками. — Он говорил так же рассудительно, как и тогда в кабинете министра финансов.

— Но когда Симон Рибе пошел войной на Ветре, тем самым подвергнув всю «Организацию» опасности, я начал думать, что, возможно, тебе отведена более важная роль. Ты уже успел нас удивить, когда нашел ту флешку. Мы просто чуть подкрутили доступную нам информацию. Мы провели тебя к башне и американскому послу. Спасли тебе жизнь, когда Рибе приказал тебя убить. Отвели тебя к банковской ячейке, убрав из папки последнюю страницу.

Свернув свое пальто, Бюлль положил его рядом с Андерсеном. Статс-секретарь спустился вниз по стене. Он закрыл лицо руками — кажется он рыдал.

— Ты был мышью в лабиринте, Фредрик. Нужно было только правильно разложить приманку. Ведь ты Странник. Бесцельно бродишь по жизни, ища ее смысл после смерти сына. Мы дали тебе цель и смысл. Мы показали тебе, что на самом деле случилось с Фрикком. — Он положил жирные пальцы на подбородок. — Вообще-то я преподнёс тебе возможность отомстить за сына. Раз ты все равно сейчас умрешь, думаю, ты чувствовал бы себя лучше, если бы все-таки совершил тот выстрел.

Бюлль обернулся к Кафе.

— Так, как сделала она. Я стоял в лесу и за всем наблюдал. — Бюлль попытался встретиться взглядом с Кафой, но она уставилась в пол. — А ты спрашивал у себя, выстрелила бы она, если бы пуля была из свинца, а не резины? Наверное, надо было Икбаль поставить на той башне за винтовку. — Бюлль подошел ближе, и Фредрик учуял запах лосьона после бритья и пота.

— Но… откуда вы узнали о банковской ячейке? Откуда вы знали, что документы не сгорели?

— Ты сам сказал это своему психологу. Что все, что у тебя осталось от родителей, хранилось в сейфе. Мы прочли его заметки и нашли в твоем сейфе ключ. Оставалось просто сложить два и два.

Бюлль поучительно развел руками.

— Ирония судьбы, тебе не кажется? Твой отец предал нас, а теперь ты несешь его крест. Жаль, что доктор Дранге этого не увидит. Он бы оценил божественный аспект. — Бюлль подошел к Хейхе и посмотрел на след от канюли на его горле.

— Не понимаю, как ты можешь жить с этим, — сказал Фредрик. — Франке же… твой товарищ. Ты был на похоронах его жены. Рита умерла из-за тебя.

— Мне нравится Франке. Хороший товарищ по охоте. Но со временем у него руки стали трястись, стал промазывать часто. Ты ведь уже понял, что он рассказал о своей болезни в одной из наших поездок на охоту. О больнице в Израиле, о Сири. Вот тогда я и придумал ему другое применение. — Бюлль сделал ударение на этом слове. — А что Рита? Жаль, конечно, что все так закончилось. Но неизвестно, что тут лучше? Годами страдать, пока тебя пожирает болезнь? Или же умереть быстро и безболезненно? Если бы Рита была собакой, никто бы не сомневался в этом.

Бюлль посмотрел на Кафу, и его голос смягчился.

— Отвечу на твой вопрос. О Номане хорошо позаботятся. Но не здесь. И не ты.

Он поднял шприц, который Фредрик уронил на пол, и изучил каплю, падавшую с кончика иглы.

— Кажется, в тебя немного попало, — сказал он Хейхе и пошел в средний контейнер и стал искать что-то в холодильнике.

— Ты же понимаешь, Икбаль, — продолжил он. От стальных стен его голос отдавался эхом. — Твой старый хахаль, Надир Ша, одноглазый врач, появился на радаре через несколько лет после взрыва. Мы знали, что он порвал с Талибаном. Украденное оружие было для него. Тогда он решил создать новую герилью, которая бросит вызов Талибану в Афганистане. Нам было на руку, чтобы они сами уладили свои разногласия. Тогда мы не знали, что эта группа окажется еще более сумасшедшей, чем духовенство Талибана. Несколько лет спустя они объединились вместе с фанатиками из Ирака и Сирии и основали террористическую организацию ИГИЛ.

Бюлль кажется нашел, что хотел, в холодильнике.

— Когда Кари Лисе Ветре забраковала договор, который Рибе заключил с ее предшественницей, он пришел в ярость и пошел к американцам с предложением купить у них истребители. Предполагалось, что они в ответ помогут с беженцами. — Бюлль кивнул на мальчика в инвалидной коляске. — Американцы проявили нерешительность, и Симон разыграл свою карту. Первый сын Надира Ша. С его помощью американцы хотят заставить врача сесть за стол переговоров. Или заманить в ловушку. — Металл контейнера звякнул, когда Бюлль вышел. В руке у него был шприц, который он искал. — Я уже говорил. Симон Рибе был гением. Высокомерным эгоистичным гением.

Кафа жалобно застонала.

— Так мы и выиграем, — невозмутимо продолжал Бюлль. — Кари Лисе Ветре займет пост премьер-министра. В ее списке приоритет будет у беженцев. Но от соглашения об истребителях ей никуда не деться. Американцы получат Номана, а лабораторию переведут в другое место. — Бюлль поднес шприц к свету, слегка постучал по нему. И обернулся к Хейхе. — Вакцина. На всякий случай. — Он ввел канюлю в руку великана.

— Вы планировали, что Ветре будет премьер-министром? — спросил Фредрик. — Это же государственный переворот.

— Ветре станет хорошим лидером нации, — заключил Бюлль. — Она понятия не имеет о существовании «Организации». Так и должно быть.