Мусульманский Ренессанс - Адам Мец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
28. Сухопутное сообщение
Арабское господство оказалось не в состоянии способствовать развитию дорожного хозяйства. Будучи сами народом конным, арабы не интересовались военными дорогами и перевозкой грузов. Повозка была для них столь непривычным явлением, что при заимствовании из Индии шахмат фигура «повозки» (ратха) была не понята и превратилась в ладью (рух)[3491]. Первыми стали пользоваться повозками татары на Севере[3492]. И все же в незначительной части Аравии римская пехота проложила дороги, и от того времени остались слова «путь» (сират), употреблявшееся в религиозном значении, крайне редко встречающееся слово итер — «пешеходная тропа» и несколько милевых столбов[3493]. Понятие «правительственная дорога», так же как и название ее, было заимствовано из персидского — «царская дорога»[3494]. Была она, вероятно, как и в наши дни, то более узким, то более широким беспорядочным переплетением протоптанных тропок и проложенной колеи. Мы располагаем скудными сведениями об уходе за дорогами. Египет отпускал ежегодно 10 тыс. динаров на содержание дороги, тянувшейся по берегу Нила[3495], горный проход между Айлой и пустыней ат-Тих, который из-за крутого подъема был почти непроходим для всадника, был выровнен в III/IX в. по распоряжению Тулунида ал-Хумаравайхи, который, впрочем, вообще проявлял интерес к путям сообщения[3496]. В конце IV/X в. Сабуктегин построил на юге Афганистана дороги, по которым позднее его великий сын Махмуд вторгся в Индию[3497]. Большие масштабы получило строительство военных дорог через среднеазиатские Альпы — по распоряжению Чингисхана, который и в данном случае был подобен Наполеону. Одна из этих дорог, например, шла через ущелья Тянь-Шаня южнее Сайрамского озера. На своем протяжении она имела 48 деревянных мостов, по которым могли проехать в ряд две повозки[3498]. Однако по большей части дело ограничивалось охраной дорог, постройкой постоялых дворов или по меньшей мере заботой о снабжении дорог водой. Так, на кратчайшем пути через восточноперсидскую пустыню каждые 12-18 км (2-3 фарсаха) стояла куполообразная постройка над прудом с водой[3499]. В Армении, близ оз. Ван, Насир-и Хусрау нашел дорогу, обозначенную забитыми в землю деревянными шестами, служащими для ориентировки во время снежных буранов и тумана[3500]. В солончаковых болотах Северной Африки дорога также была отмечена вехами[3501]. Содержание заезжих дворов на пустынных дорогах шло за счет благочестивых пожертвований. Больше всего их было в религиозном Туркестане, где таких приютов для странников насчитывалось больше десяти тысяч; во многих из них нуждающийся мог получить даже корм для своего животного и пропитание для себя[3502]. Вообще, надо сказать, что Восток был несомненно более гостеприимен, чем Запад. Один крупный персидский землевладелец держал на своих землях постоялые дворы, где было по 100 и более коров, молоком от которых подкреплялись усталые путники. Персидские деревни, также выбирали джазира, который ведал делами гостеприимства внутри общины и должен был распределять иноземцев по домам жителей[3503]. На дорогах в Хузистане через каждых два фарсаха выставляли ведра с водой, причем зачастую такое ведро надо было нести издалека[3504]. В бывших христианских странах радушным гостеприимством отличались монастыри, и богатые путешественники всегда в них останавливались[3505]. Монастырь св. Иоанна близ Текрита на Тигре, а также Ба‘арба, дальше на север, имели даже свои собственные дома для обслуживания проезжающих[3506]. Только в отношении бывших персидских областей мы располагаем сведениями о наличии там в городах гостиниц; так, например, в Нишапуре имелся шабистан — «ночлежный дом», в Ширазе еще один, в то время как в Египте до Айюбидов (эпоха поздних крестовых походов) не было ни постоялых дворов, ни гостиниц[3507]. Все же в пустынных и небезопасных районах Запада о приюте и охране заботились опять-таки благотворительные учреждения, куда «стекались пожертвования со всех сторон»[3508].
В эпоху Сасанидов через Тигр были переброшены постоянные мосты; в IV/X в. Ибн Хаукал утверждает, будто он видел остатки такого кирпичного моста под Текритом[3509]; красивая стрельчатая арка такого моста стоит и по сей день близ Джазиры[3510]. Однако в IV/X в. все они пришли в упадок и были заменены плавучими мостами на лодках (джиср), частично разводимыми, как в Багдаде и Басите. Но таких мостов было не так много, в частности, на Севере, как передают, они были неизвестны: в начале V/XI в. Махмуд, выступая против тюрков, переправился через Амударью со своим войском «по мосту из судов, скрепленных друг с другом цепями. Подобный мост в этих местах видели впервые»[3511]. Однако китайский путешественник Чан-чунь обнаружил позднее, в 1221 г., понтонный мост и на Сырдарье[3512]. Постоянный мост с пятью «дверьми» <арками.— Д. Б.>, одной большой и четырьмя малыми, вел через канал ‘Исы в том месте, где он ответвлялся от Евфрата. В конце III/IX в. ширина большой «двери» была утверждена в 22 локтя, а малых — по 8 локтей каждая (после того как убедились, что через них могут пройти даже самые крупные суда)[3513]. В Хузистане мост в Дизфуле, восточнее древней Сусы, имевший 320 шагов в длину и 15 в ширину, был сооружен на 72 арках; Ибн Серапион назвал его «римским мостом»[3514]. В Ахвазе «индийский мост» был построен из кирпича; на мосту стояла мечеть[3515]. И, наконец, мост через Верхний Карун в Изадже, переброшенный через реку на высоте в 150 локтей от воды, состоял из одного арочного пролета и был сооружен из камней, скрепленных между собой железными скобами. В конце IV/X в. на его ремонт было затрачено 150 тыс. динаров[3516]. Самым удивительным примером мостостроения во всей мусульманской империи был мост, сооруженный по европейскому образцу,— это был мост, построенный императором Веспасианом через Гёк-Су, приток Евфрата, близ Самосаты. Его причисляли к чудесам света, ибо он «одной единственной аркой из каменных плит, из которых каждая была 10 локтей длины и 5 локтей высоты, поднялся высоко над ущельем»[3517]. Самым важным деревянным мостом, кажется, был мост через реку
