Мозаика Парсифаля - Роберт Ладлэм

Но так ли это? Ошибка недопустима. А что, если телефонист, совершая сотни переключении на огромной базе, просто забыл именно об этом конкретном вызове. И солдаты так часто соглашаются выполнить работу приятеля, не известив при этом начальство. Крупные политические деятели нередко избегают курить на глазах у публики, но в то же время в моменты напряжения тянутся к сигарете. Они искренне желают избавиться от вредной привычки и поэтому стараются не вдыхать дым... А у скольких мужчин преждевременно появляется седина?

Нет, ошибаться нельзя. Если обвинение будет выдвинуто, его уже не вернешь! Если его не удастся доказать, Майкл полностью и навсегда лишится доверия в высших эшелонах власти. Любой, с кем ему придется общаться, будет настороже, станет следить за каждым своим словом. Где же лежит окончательное подтверждение?

Может, в Москве?

«Раздельные службы, но слитые в единое целое, именуемое КГБ. Все остальное — производное. Даже если сотрудник тяготеет к Военной, все равно он принадлежит КГБ». -Петр Ростов, Афины.

«...Он просил передать, что больше не враг вам... Ваши враги — другие; возможно, что это и его враги...». -Советский агент, аэропорт Кеннеди.

— Я вижу по твоим глазам, Михаил. — Дженна прикоснулась к его плечу, привлекая к себе внимание. — Звони президенту.

— Я должен быть абсолютно уверен. Пирс сказал, что для открытия сейфа потребуется по крайней мере три часа; еще пара часов потребуется на отбор нужных документов. У меня есть немного времени. Если Пирс и есть «Двусмысленность» — он в наших руках.

— Но как ты сможешь убедиться в том, что он действительно «путешественник»?

— А я спрошу у него дома. В Москве.

— Ростов?

— Попробую. Он в таком же отчаянном положении, что и я. А если нет — я скажу ему такое, что он в нем окажется. У нас свои маньяки, у него — свои. — Хейвелок снял трубку и набрал трехзначный номер коммутатора Белого дома. — Соедините меня, пожалуйста, с русским консульством в Нью-Йорке. Боюсь, что я не знаю их номера... Нет, нет, я подожду. — Майкл прикрыл микрофон ладонью и сказал Дженне: — Просмотри досье Пирса. Может быть, мы сможем выйти на какие-нибудь следы. Родителей, например, если они живы.

— Жену, — подсказала Дженна.

— Он не женат.

— Весьма удобно. Тогда любовницы?

— Он держит свою личную жизнь в тайне.

— Естественно. — Дженна взяла папку со стола.

— Добрый вечер, — произнес Хейвелок по-русски. — Мне надо поговорить с руководителем внешней охраны.

Каждый телефонист в любом советском посольстве или консульстве понимает, с кем надо соединить, когда вызывают руководителя внешней охраны. Глубокий мужской голос подтвердил, что трубка в нужных руках.

— Моя фамилия Хейвелок, — продолжал по-русски Майкл, — и я надеюсь, что говорю с человеком, который может соединить меня с нужным мне лицом.

— Кто бы это мог быть, сэр?

— К сожалению, мне неизвестно его имя, но он меня знает.

— Это не очень проясняет дело, мистер Хейвелок.

— Думаю, этого достаточно. Этот человек встречал меня в аэропорту Кеннеди, и мы имели продолжительную беседу на разные темы, включая те способы, которые я мог бы использовать для организации новой встречи. Там упоминались сорок восемь часов, фигурировала Нью-йоркская публичная библиотека. У нас еще возникла дискуссия по поводу утраченного автоматического пистолета «буран». Замечательный пистолет, вы согласны? Мне срочно надо поговорить с ним — так же срочно, как ему надо было тогда.

— Может, вы припомните, сэр, что он вам говорил? Это поможет мне скорее догадаться, о ком мы ведем речь.

— Он передал предложение Петра Ростова — начальника управления в КГБ — о предоставлении мне убежища. Я не говорил бы этого вам в том случае, если бы вел сейчас запись разговора. В отличие от вас, я не могу себе этого позволить.

— Вы знаете, всегда существует возможность попытаться повернуть ход событий в свою пользу.

— Ну так используйте предоставившуюся возможность, товарищ. Впрочем, у вас все равно не остается иного выбора.

— В таком случае, почему бы вам не побеседовать со мной... товарищ?

— Да потому, что вас я не знаю. — Майкл просмотрел список номеров телефонов прямой связи с Пятым стерильным. Все номера были предоставлены ему Службой безопасности Белого дома. Он назвал русскому один из них и добавил: — Я пробуду здесь еще пять минут.

После этого Майкл взял свое бренди и откинулся на спинку кресла.

— И ты полагаешь, что они позвонят? — спросила Дженна, которая сидела в другом кресле у стола. В руках она держала досье Пирса.

— Почему бы и нет? Ведь ему не придется говорить. Он станет только слушать. Нашла что-нибудь полезное?

— Мать умерла в шестьдесят восьмом. Отец исчез восемью месяцами позже. В письме сыну во Вьетнам он написал, что после смерти жены жизнь ему стала не нужна, и он намерен встретиться с супругой перед троном Господним.

— Естественно. Однако никакого сообщения о самоубийстве, никакого тела. Безупречный христианин вознесся на небеса.

— Естественно. Тоже «памятливый». Он может принести огромную пользу в Новгороде.

Зазвонил телефон и замигал световой сигнал рядом с номером, который несколько минут назад передал в Нью-Йорк Хейвелок.

— Вы понимаете, мистер Хейвелок, — произнес монотонный голос, чей английский акцент Майкл безошибочно идентифицировал с голосом советского агента из аэропорта Кеннеди, — что предложение, переданное вам, было сделано, чтобы предотвратить величайшую несправедливость, задуманную против вас как защитника мира на земле определенными кругами правительства Соединенных Штатов...

— Если вы все это говорите, — прервал поток слов Хейвелок, — для магнитофона на моем конце провода, то бросьте. Если же для консульства, тогда произнесите все эти слова в конце беседы. Мне некогда. Я частично принимаю предложение Ростова.

— Я не совсем уверен, что предложение товарища Ростова делилось на какие-то части.

— Речь идет о его более раннем предложении, том, сделанном еще в Афинах.

— Полагаю, что вы поступаете разумно, — сказал русский. — Особенно, если учитывать ограниченность наших с вами возможностей.

— Не будем обсуждать проблему возможностей. Сообщите ему этот номер и попросите позвонить мне через час. — Майкл взглянул на часы. — Сейчас в Москве около семи утра. Связывайтесь с ним.

— Боюсь, что ваше предложение неприемлемо.

— Исключено. Скажите ему, что я нашел нашего общего врага и что мы союзники — временно, разумеется... Если мы вообще можем говорить о будущем времени.

— Но я действительно не думаю...

— Не надо думать. Просто свяжитесь с ним. Если вы не сделаете этого, я свяжусь с ним сам, что поставит вас, товарищ, в чрезвычайно неприятное положение. Вас, а не меня. Я ему нужен.

Хейвелок положил трубку и стер тыльной стороной ладони выступившие на лбу капли пота.

— Но что еще может сообщить Ростов? — Дженна встала и отложила досье Пирса на край стола. — По существу, здесь больше ничего нет. Кристально чистый образ скромного героя республики.

— Естественно. — Майкл подался вперед, поставив локти на стол. — Ростов в Афинах сообщил мне, что одним из его источников информации о Коста-Брава был «крот», окопавшийся в Белом доме. Тогда я не поверил ему. Такие приемы используются как своего рода шокотерапия — с целью заставить оппонента слушать более внимательно. Но допустим, что он говорил правду — правду, справедливую для более раннего периода времени, так как агент уже перебрался в другое место и его невозможно выследить. Настоящий путешественник.

Дженна подняла руку и указала на досье.

— Пирс некоторое время проработал в Совете национальной безопасности. В течение нескольких месяцев его кабинет находился в Белом доме.

— Да. И Ростов знал, что говорил. Он не мог понять некоторых вещей, а в нашем деле любое непонимание порождает тревогу. Все, что он узнал о Коста-Брава, и я подтвердил это, не могло произойти без поддержки из Москвы. Но кто именно действовал в Москве? Все операции подобного рода проходят под его прямым контролем. Но на сей раз Ростов не только не имел никакого отношения к операции, он даже не знал о ней. Он решил проверить меня, надеясь, что я смогу ему что-то сказать, смогу подтвердить сообщение агента. И я подтвердил то, что агент сказал правду, правду, которая на самом деле оказалась ложью.

— Он получил информацию от агента КГБ, от «памятливого», который сменил своего хозяина и начал по-настоящему служить только Военной контрразведке, — добавила Дженна.

— Да. Он перехватывает ход операции и сам оказывается на Коста-Брава. Если оказывается... Если... Если.

— Как ты сумеешь объясниться с Ростовым? Ведь его телефон наверняка прослушивается и он находится под охраной.

— Это несложно. Как-никак он руководитель департамента внешней разведки. Я разыграю карту борьбы за власть. КГБ против ВКР. Ростов поймет.