Шкура дьявола - Алексей Шерстобитов

– Хорошо, постараюсь…, а разве «буки» тоже бывают с рогами?… – Улыбку, с ее лица, как сдуло. Да действительно, начать лучше было сразу и не откладывая:

– Видишь ли, Зай…, дела мои, несмотря на внешний кажущийся лоск, не очень хороши, скорее наоборот. Произойти может всякое, настолько “всякое”, что перед тобой встанет выбор, утрированно – последовать за мной в тайгу женой каторжника или же продолжать привычный образ жизни, забыв обо мне, к чему ты прибегаешь, даже имея меня рядом…

– Я с тобой навсегда! Ты же…

– Звучит здорово, но зная теперь тебя более подробно…, глубже что ли, есть некоторые сомнения…

– Нет, ну конечно, на пытках я смолчать не смогу, так я и знаю не много…

– Дело не в этом. Пока мы вместе, найти меня через тебя, как… свистнуть – очень просто…

– А что уже ищут?…

– Всегда есть люди, которые меня ищут, вот ты например…

– Лелечкааа, я такая сволочь, хочешь я на коленях прощения просить у тебя буду…, хочешь до самого вечера – прости меня…, ты ведь сильный, а он умереть мог…

– Ёкер-макер, то ли я с ума схожу, то ли… да такое еще придумать надо…, заказывай – это будет приятнее звучать…

– Да у нас почти ничегошеньки и не было…

– Да, да – я собственными глазами видел…

– Это ни то, что ты думаешь, понимаешь мы…

– Не смогли сдержаться от дружеских чувств и решили все сделать в машине… сочувствую, что не добрались до постели…, я знаю что было и не раз…

– Нет, не то… ты не поймешь…

– Это точно!.. Не надо меня убеждать, что между вами ничего не было! И вообще – все не о том…

– Ну почти ничего…

– Да что ж это такое!.. Я твоего парня два месяца «слушал» и пас, как овечку, очень было интересно, что ты обо мне ему наговорила – у вас же, как водится «вода в сосуде не держится» – по огромному опыту это знаю…, и ты ему звонила, и он своим, как он говорит – «телочкам», и всё, что между вами происходило рассказывал… в превеликих подробностях…, брррр – гадость какая… иии, между прочем, я с ним только, как час расстался – имел за-ме-ча-тель-ную во всех отношениях пояснительную беседу… – Весна застыла, словно проглотила килограмм льда – это было во-первых неожиданно, впрочем как и прослушивание, а во-вторых, зная любимого (а она действительно когда-то любила «Солдата» – просто так глупо устроена, причем нами же, наша жизнь), она поняла, что «шутки» закончились, и тут вдруг вспомнила утренний непонятный и, мало того, очень не своевременный, звонок любовника, с которым ее в действительности связывало не так уж много. Он обращал на нее, как и любой в момент ухаживаний, много внимания, говорил много приятного, как и любой в первые дни, ласково льстил и делал вид, что сегодня она – это солнце, затмившее все, как и все, пытаясь добиться от понравившейся женщины ее, как минимум, расположения, ааа… а дальше как получится, как фишка ляжет, и обычно она ложится…, как нужно…

Разумеется постоянное нахождение рядом – ведь работали вместе, атмосфера и так сближающая без особых усилий, частое нахождение «тет-а-тет», а иногда и в подпитом состоянии, скажем на презентациях, банкетах, да и просто праздниках – все это в конце – концов сблизило их до расстояния поцелуя, что удачливый Дон Жуан достаточно быстро и развил до состояния постели.

Надо отдать ей должное, она сопротивлялась, но подошел момент, когда очередная ссора с ее Лелечкой, буквально швырнула Весну в объятия, готового успокоить ее, кавалера.

Красивая женщина, не отказывающая себе в удовольствии пококетничать и поужимничать, невольно «вызывает огонь на себя». Хотя кто их, женщин, знает – не нам мужчинам их осуждать, но любить и преклоняться, тем более если к этому ведет чувство всеобъемлющее и всепоглощающее…

…Итак, Весна от услышанного впала, ненадолго, в задумчивость, от чего одна фраза в виде мысли прозвучала в слух:

– Ах вот почему он так просил меня подъехать…, блин, он же так и сказал: «Твой подъедет!» – Вот дура!.. – Алексей же, не придав значения сказанному ею, продолжал в том же духе:

– Так что я во всех подробностях почти все знаю: когда, при каких обстоятельствах и даже в каких позах…

– И зачем тебе это…

– Что бы не поверить тому, что ты сейчас собиралась мне сказать…, другое дело – зачем ему, болтать об этом и мне, и другим… Слушай, женитесь вы, а! Со мной все равно никаких перспектив, одни мучения, тем более теперь. Хочешь я вам свадьбу оплачу, только сам присутствовать не буду…

– Лель…, ну не мучь меня, лучше убей, ну хочешь…, ну я не знаю! Ну получилось так…, он какой-то… понимающий что ли, интересующийся мной и сопереживающий…, а ты никогда ничего не спросишь, о себе не расскажешь, а я ведь человек…, яяя…, я ведь тебя люблю…

– Здорово… – опять я во всем виноват… ладно, отбросим обиды. Еще раз повторюсь. Сейчас я остался без прежнего прикрытия…, говорю открытым текстом, после моего ареста жить мне останется от одной секунды до одного дня, я даже уверен, что при «приеме» меня застрелят…, и наверное правильно сделают…

– Да что ж ты такого сделал…, ну отомстил кому-то за смерть семьи, но ведь за это же не расстреливают…

– Так…, я позволю себе продолжить… Ты, рядом со мной – единственная возможность для разных всяких…, включая и родную милицию, меня вычислить. Если мы останемся жить вместе, то это будет мне стоить го-ло-вы! Мне действительно без тебя до невозможности плохо, ты – пока все что у меня есть…, пока я не нашел дочь. Нет, конечно, и сестренка, и отец…, но я не об этом. Я, кстати, даже с ними должен был оборвать контакты… Доходит до тебя наконец…, даже если я останусь при аресте жив, ты же все равно позабудешь обо мне через год или два, так стоит ли мне так рисковать?!..

– Я не знаю…, и вообще, мне кажется… – ты как всегда преувеличиваешь…, мы ведь так много друг для друга значим, мы ведь…, ну прости меня пожалуйста… Ну, ведь, если бы я тебе не нужна была, ты бы не приехал сюда…

– Это точно…, ну почему все надо доказывать и именно своей судьбой?! На которую потом всем плевать будет…, но без тебя жизни совсем нету, и чееее я тебя тогда подобрал… – На эти слова ее руки потянулись через небольшой стол к нему… Алексей посмотрел на них, ведь только он понимал на какой риск он идет, ради своих чувств. «А катись оно все прочь и пропади все пропадом – ради чего жить, если не ради этого! Пусть и один день!» – Их руки сомкнулись, а души вспыхнули пламенем, равного которому не бывает у тех, кто бежит от любви и ничем не рискует.

Нооо…, не так ли должен был поступить мужчина, ведь и она его во многом прощала, конечно, не в таком, но все же… «Камень» в нее он бросить не смог, как и все остальные, иии… просто сделал, что должен – ради чувства и ради жизни сделал вид, что простил, пообещав стараться изо всех сил сделать это по-настоящему, если она окажется достойной этого…

А Весна…, может быть, многое и правда произошло, именно из-за того чем она оправдывалась…, в любом случае, глаза ее светились счастьем, правда буквально на следующий же день, она была увлечена работой, и казалось забыла о всех своих винах перед «Солдатом», но очень быстро влившись в прежнее русло, стала для него прежней, только чуть более возмужалой, Валькирией.

Они даже пытались «завести» ребенка, но как оказалось, ее репродуктивная функция, скорее всего, в связи с тяжкими испытаниями, пережитыми в период вынужденного бродяжничества, исчезли навсегда, что еще больше их сблизило, не только, как людей любящих друг друга, но и желающих найти Татьяну – дочь Алексея, которую Весна, на полном серьезе, начала считать своим ребенком…

Облава на охотника

…Ребенок – именно на нем сошелся свет клином – ничего удивительно, а на ком же еще?… Уже семь лет Алексей разыскивал свою дочь. В круг людей, ему помогающих включились почти все знакомые, а родственники и друзья увлеклись этим настолько, что со временем начали отказываться брать деньги, которые тратили на поиски.

Поиск сузился до Тверской области, теперь уже до двух городов: Кимры и Калязин. Алексей неоднократно бывал в обоих и даже приобрел участок на берегу Нерли, предполагая не только возвести там небольшой, но безопасный домик, но и свить там родовое гнездышко…, именно там, чтобы дочь, а в том, что она найдется он никогда не сомневался, как и в том, что между ними никогда не возникнет проблем в общении, так вот, чтобы дочка не отвыкала от природы и климата, коль выросла в этой области.

Он часто думал о ней, о том своем близком, но невозможно далеком человеке, которого никогда не видел, и о рождении которого узнал, чуть ли не самый последний.

Только успев родиться она уже спасала его, ведь если бы он, в очередной раз потеряв близкого человека, не осознал, что остался не один и что есть маленький человечек, нуждающийся в нем, смог бы он преодолеть, весь путь до сегодняшнего дня?! Кто знает, кто знает…

Такая чувствительность и сентиментальность, кажущиеся не просто лишними в его характере, но и не возможными, на самом деле присущи всем и каждому, но в разной степени. Эти мысли, наверное, были бы мучительны, но «Солдат» нашел противоядие и отсекал их аксиомой неизбежности такого положения, для подобных ему грешников. Правда, эта метода работала лишь на половину, ведь ребенок ничем не заслужил подобного и страдал за содеянное родителем, вбирая в себя все негативное, как некий искупитель, дающий только своим существованием шанс исправиться.