Шкура дьявола - Алексей Шерстобитов

– Да Леха, грузят ваши ребятки старшеньких ваших… – с таким грузом эти «Боинги» далеко не улетят… Хм…, интересно, что о тебе никто ничего конкретного сказать не может. Уже по всей стране, разослали запросы, но все равно, даже рядом не топчутся. Одно плохо – Силуянов этот…, не на шутку задумался, какая-то в нем спортивная злость – все что может о тебе вытягивает…

– Ты ж знаешь, у меня только одно слабое место…

– Вот и избавься от него…, ну в смысле порвите вы…, ну хоть для отвода глаз… Ну я не, знаю разойдитесь наконец – не искушай, сам же знаешь – где тонко, там и рвется…

– Действительно рвется…, не знаю, я вроде бы как и работу нашел, и зарабатывать что-то начал…, ну не так конечно, как раньше, но зато без криминала. А милиция пусть лучше тех ловит, кто остановиться не может – их к стенке и прижимает, а тех кто сумел, может быть и оставят в покое…

– Я тебе как мент скажу, таких как ты, уже ставших общественно не опасными еще и приятнее брать, вы же уже возрастные, многое осмыслившие, терять вам есть чего, да и пожили уже, смотришь под нажимом совести…

– Ты что же подозреваешь меня в чем-то, или верить перестал?

– Не понял ты…, я о зрелости…, ааа, переживать то не чего – пока я жив, отмажем, потому и сам не волнуюсь. Ты у нас на особом счету. Но это не значит, что расхолаживаться можно, не теперь…, ты всегда помнить должен, что пожизненно гузку в кулачке держать должен…

– Да полноте…, когда шпана ментов боялась?! – Шутка, друг мой…, шутка… А ведь этот Мартын… – видел я его… и глаза его хорошо рассмотрел, сильно изменился с того времени, когда семья моя погибла…

– Ну так мы все…, ты то вона какой…

– Я не о том… – стремления у него теперь другие – карьера, «паровоз» на верхах наверняка появился…, огонек у него нехороший, хотя кто знает…

– Да видел…, понимаю о чем ты, попросили меня недавно к нему заглянуть, крепко прихватил, а ведь если бы не мы, не видать им ни Солоника, ни тетрадки этой с адресами «курганских», что через Баженова передали, да и ваших парней тоже… Эх, вырастут они на этом субстрате до генералов…, а такие как ты им в виде удобрения будут…

– Ну таккк, они и должны нас ловить…, тем и в отличие перед другими выходить…

– Не «нас», а «их»…, не надо «Сотый» свою голову класть на одну плаху с теми…, с этими…

– Эх… Андрюх, порой жалею, что не так как-то сложилось…, может и стоило подписать бумагу…, столько ведь душ на мне, а о случайных я и говорить не хочу!.. Что с этим делать?! Ведь обычный убийца…

– Не обычный…

– Угу… – талантливый…

– Я не об этом…, у тебя ведь в послужном списке нет ни одного, о ком общество пожалеть сможет…

– Только общество об этом не знает, а о некоторых из убитых, как о хороших людях и достойных гражданах скорбит…, да ладно не переживай, это мое… внутреннее – дальше не уйдет…

– Я знаю…, кстати, не хочешь заняться чем-нибудь?…

– Мы ж договорились, я на «пенсии», если поможешь изредка информацией… – мне там родственнику «плечо подставить» нужно – сам знаешь…, подонков море…, а так…, нет Андрей. Если войнушка какая… – другое дело, а так, больше чем уверен, у вас и молодых достаточно…

– Молодых…, дааа, да далеко им до тебя… Ладно пенсионер, тогда вот тебе «пенсия» – как договаривались, часть откладываем, а часть тебе…, а это распечатки НПОшников, как просил, надеюсь все живы останутся…

– Я же сказал… да и руки марать… – нет, все безвозвратно… – Уже распрощавшись, Алексей поймал себя на мысли, что Саратов не выпил, против обычного, ни капли спиртного и вообще выглядел, как-то странно – ни такой живой, как всегда… – «Пока он жив» – эта фраза будет вспоминаться еще долго и повиснет, как какой-то рубеж, за которым «Солдат» почувствует себя в одиночестве, против множества, а многие сказанные Андреем слова, да и «Седым» в свое время тоже, дадут возможность в трудные минуты не пасть духом и не начать считать себя уж совсем подонком…

…Через пятнадцать минут после того как они расстались, на перекресток, где Андрей встанет на красный сигнал светофора, вылетит машина, управляемая генералом Лицепуховым Семеном Яковлевичем, отцом того самого «Петруши» – полковника – братка, которого вместе с другими расстрелял «чистильщик» много лет назад. Удар придется в переднюю боковую часть автомобиля Саратова, как раз с его стороны – смерть будет мгновенной, и явно преждевременной.

Генерал тоже погиб, правда косвенно успев смертью Саратова отомстить Алексею, лишив его возможности решить полюбовно многие вопросы.

Узнал «Сотый» о гибели своего бывшего куратора, через несколько дней от его заместителя. С ним же через год попал и на кладбище, где упокоился прах Андрея.

«Ищите женщину»

«Cherhez la femme, pardieu! Cherhez la femme!»

А дома, то есть на очередной съемной квартире, где жил «Солдат» и его, по-прежнему возлюбленная Весна, царила атмосфера неуверенности и спонтанности. Оказалось, что из-за жалости, с ее стороны, отношение молодых людей, пойманных Алексеем на Патриарших прудах, не разорваны, хоть и ограничены. Девушка отправилась на девичник по приглашению своей подруги, выходящей замуж, который продлился несколько дольше предполагаемого, и как оказалось один мужчина, там все таки был, и разумеется не просто так.

Узнав о поддерживаемых отношениях «рогоносец» принял решение расстаться, но напоследок все же дать возможность объясниться, коль этого просили.

Разговор не принес ничего неожиданного, кончился, как было принято, вновь уступками и даже более чем, правда со временем был забыт, как и все предыдущие, оставшись в памяти только у «Солдата», всплывая иногда, как характеристика человека, все таки, пытавшегося что-то сделать, что бы спасти их отношения, по крайней мере, неоднократно переступавшего через свои обиды и гордыню, ради спасения этого союза. Все знают: там где есть союз, там всегда есть места не только жертве и жертвеннику, но и тому, кому эта жертва приносится.

Они встретились в ресторанчике на Ленинградском шоссе, носившем странное название «Е-95». Мужчина подъехал чуть раньше и томясь в ожидании за чашечкой экспрессо, вспоминал их совместные будни. Действительно оказывалось, что бывали моменты, когда он позволял себе вести по отношению к ней не совсем по джентельменски, мог даже оскорбить и повысить голос, обозвать и обвинить в чем-то не заслуженном, а было пару раз и совсем непотребное… Он был очень терпелив, но все же сорвался однажды толкнув ее, второй раз наотмашь бросив книгу, и конечно попав. За подобное было стыдно и хотелось исправить, но нужно было не допускать.

Сейчас он смотрел на, пока свободный, стул и понимал, что и она тоже, где-то в глубине своего сознания видит и свою вину, исходящую из характера, который имеет много особенностей, одна из них, а именно способность и, мало того, какая-то жгучая необходимость, пытаться вывести его из себя, приводящая к тому, о чем он только что думал.

Вспоминая какие-то подробности, он даже улыбнулся, некоторым из них – так явно выглядело все в прошлом, через взгляд из сегодняшнего дня. Почему он не мог сдержаться тогда, да и в любой другой момент? И сам же себе отвечал: «Потому что Весна очень отчетливо чувствует состояние его души, нервов и своевременность или несвоевременность, чего либо предпринимаемого, как им, так и ей самой, чем и пользуется».

Иногда ему казалось, что она добивалась какого-то энергетического выплеска и получив его, успокаивалась. Он же напротив – именно этот когнитивный дисбаланс заканчивался встряской, уже не нужной ей и ненавидимый им!..

…Весна подошла, грохоча на весь зал каблучками, обращая на себя внимание мужского пола. Когда-то Алексей совсем не замечал этой реакции, были времена, когда это забавляло, да и сегодня не особенно задевало. Но понимание, что подобное происходит тогда, когда его нет рядом и влечет за собой соответствующую реакцию со вполне возможными последствиями…, ну что же делать? Что делать, если в этом вся женская суть.

Она присела на краешек стула, который он ей подставил, снятое пальто, в стиле милитари – его любимом, легло на стул рядом:

– Что будешь…, я вот уже кофейку откушал… – Поддерживая его игривую манеру, Весна почти пропела:

– Благодарю, что с основными блюдами соизволил дождаться меня…

– Да-с, и все ради «десерта», которым вы, мадам, по всей видимости собираетесь меня огорошить…

– Ну мы можем и в виде аперитива, закажешь бокальчик красного…

– Какого-нибудь?…

– Да обычного…, сбегаю в уборную…

– Как всегда… – Впрочем все прошло быстро и Весна вернулась искрящаяся улыбкой и блестящая свежей помадой, будто собиралась именно ее и есть:

– Лель…, ну не будь букой…

– Хорошо, постараюсь…, а разве «буки» тоже бывают с рогами?… – Улыбку, с ее лица, как сдуло. Да действительно, начать лучше было сразу и не откладывая: