Наследство. Огонь и меч - Саймон Браун

Когда королева касалась блюда, его владелец дотрагивался до ее руки или на мгновение накрывал ее своей.

— Они приветствуют ее на свой лад, — пояснил Дженрозе Гудон. — Деля с ними еду, она обязуется защищать их.

— Они проделывают это со всеми предводителями кланов?

Гудон кивнул.

— Поэтому у них нет врагов, и все кланы знают, что никакой другой клан не может забрать суак и не пускать их туда зимой.

Когда Коригана закончила, местные затянули песню, протяжное завывание, которое волнообразно подымалось и опускалось.

— Похоже, они очень довольны этим, — заметила Дженроза.

— Верно. Потому что однажды настал год, когда отец Кориганы не принял еду, — голос Гудона сделался мрачным.

— Он забрал у этих людей суак?

— Не в смысле прямого захвата — но отказавшись защищать его, он бросил вызов всем кланам, которые не заключили с ним союз. Вызов, который они не могли оставить без внимания. В ту зиму произошла самая большая и самая страшная битва нашей гражданской войны. Пало много воинов.

— И что произошло?

— Отец Кориганы стал королем, — просто ответил Гудон.

— Значит всякий, кто против Кориганы, может сделать то же самое?

— Только если его поддержит достаточно много кланов.

Пение прекратилось, и одна из местных, слегка согбенная от возраста женщина с седыми как дым волосами, выступила вперед, протягивая в приветствии руки. Коригана взяла их в свои. Женщины обменялись несколькими словами, которых Дженроза не расслышала в силу своей отдаленности, а затем рука об руку прошли к одному из домов и исчезли в нем. Местные начали расходиться. Сопровождающие Коригану разбились на мелкие группы, большинство которых уселось на землю или пошло к краю озера посмотреть на воду. Дженроза и Гудон присоединились к Линану, Камалю, Эйджеру и Макону.

— Все прошло хорошо, — сказал Макон.

— Кто была та старая женщина? Местный вождь? — спросила Дженроза.

— Херита. Она их старейшая и потому говорит от имени всех. А вождя как такового у них нет.

— А что Коригана и Херита сказали друг другу? — спросил у брата Гудон.

— Коригана спросила о других вождях. Херита сказала, что еду приняли все, но кое-кто из них казался мрачным.

— Это нехорошая новость, — молвил Камаль.

— В этой жизни хватает причин быть мрачным, — указал Гудон. — Но, да, мы могли бы надеяться на лучший знак.

— Кто может сегодня явиться на это собрание? — спросил Камаль.

— Мы все, но только во второй круг.

— Второй круг?

— Первый круг — внутренний круг — для вождей. Сопровождающие, те пятьдесят воинов, которых они могут привести с собой, образуют вокруг второй круг.

— Сопровождающие будут при оружии?

— А ты когда-нибудь видел четта без него?

Камаль покачал головой.

— А бывает так, что подобные собрания заканчиваются кровопролитием?

— Иной раз бывает, но между вождями — никогда, только между их сопровождающими. И с тех пор, как отец Кориганы стал королем, такого насилия не бывало ни разу.

— Вы так и не назвали его по имени, — сказал Линан.

— Кого, маленький господин?

— Отца Кориганы.

Гудон пристально посмотрел на принца.

— Имя его много значит для нас, четтов, даже для четтов из его родного клана. Оно означает единство и цель. А также означает борьбу и кровопролитие. Мы употребляем его только когда вынуждены.

— Можно мне узнать, как его звали?

Гудон кивнул.

— Его звали Линан.

Уже почти стемнело. Коригана и ее свита направились к собранию из двух кругов. Дженроза и Камаль прошли в хвост группы и недолго — слишком недолго для них обоих — подержались за руки.

— Жаль, у нас не нашлось больше времени побыть наедине, — сказала Дженроза.

— Это было довольно трудно и тогда, когда мы были только с кланом Белого Волка, — рассмеялся Камаль. — А теперь мы со всем народом четтов… — Он с досадой покачал головой.

— Возможно нам удастся вызваться добровольцами в дозор, — предположила она. — В котором будем только мы вдвоем и шатер.

Камаль обдумал это предложение.

— Думаешь, нам понадобится много чего разведывать?

— Это уж будет зависеть от того, что мы ищем.

— Да, я это понимаю. Нам понадобится карта или, проводник-четт?

— Я и так уже знаю дорогу, — заявила она.

— Ну, это полезно.

Когда группа проходила мимо различных лагерей кланов, оказываемый ей прием колебался от непринужденных приветствий до сумрачного молчания.

— Думаешь, Коригане сегодня будет грозить опасность?

— Почти наверняка. Меня больше волнует безопасность Линана. Он не понимает, во что ввязывается.

— А кто-нибудь из нас понимает?

Камаль пожал плечами.

— Возможно, никто из нас, с тех пор, как мы бежали из Кендры. — Он чуть выдвинул из ножен меч и задвинул его обратно.

Дженроза рискнула снова взять его за руку.

— Пожалуйста, будь осторожен. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Собрание проходило в стороне от суака, в конце неглубокой длинной долины, где теперь обитали все семнадцать крупных кланов четтов и десятки мелких. Явиться решили почти тридцать вождей, в большинстве случаев — сопровождаемые пятьюдесятью воинами. Первый круг уселся вокруг пылающего костра. Второй круг, заполненный более чем тысячей воинов, сбился потесней; люди в нем стояли, чтобы занимать поменьше места. Линан и его спутники находились поблизости от внутреннего края этого круга, но темнота помогала маскироваться; только рост Камаля выделял его из толпы, но все внимание было сосредоточено на вождях.

Первой выступила Херита, у которой не было ни клана, ни свиты, и приветствовала всех собравшихся в Верхнем Суаке как желанных гостей; затем она спросила, не желает ли кто выступить. Линан ожидал, что Коригана заявит о своем праве выступить первой, но та осталась сидеть и ничего не сказала. Даже Херита вопросительно посмотрела на нее, но после короткой паузы снова спросила, не хочет ли кто-нибудь выступить.

— Что делает Коригана? — спросил у Гудона Линан.

— Выжидает, хочет посмотреть, кто посмеет забрать себе ее привилегию, — пояснил Гудон. — Если противники хорошо организованы, то возглавлять их будет какой-то один вождь клана, и она или он обязательно ухватится за такую возможность. И Коригана хочет знать, кто же это.

Но ни один вождь не откликнулся на зов Хериты.

Херита вернулась на свое место, встав рядом с Кориганой.

— Моя королева, не выступите ли вы перед своим народом? — Этот призыв повторили, словно эхо, и некоторые из вождей.