Черное Копье - Ник Перумов

Он оказался не слишком высок, король Роханской Марки, что было странно для уроженца этих степей; ноги казались кривоватыми от постоянной езды верхами, однако он слыл самым отчаянным храбрецом среди своих подданных, лихим рубакой и человеком, чуждым заносчивости и гордыни. Его любили, и любили искренне.

Король помедлил, обводя войско взглядом. А потом рубанул ладонью воздух и без всяких предисловий крикнул:

— Два дня тому назад враг вторгся в северный Итилиэн! Южнее Эмин Муйла они пытаются переправиться на наш берег! Их много, драка жестокая!

Правитель Мундбурга извещает нас, что атаки можно ждать в любой момент! Он просит нас — не повелевает, но просит — не дать ордам, что сейчас противостоят нам, присоединиться к тем, что штурмуют гондорские рубежи!

Главный удар они наносят на юге! И потому — к бою, воины! За Эорлингов!

— За Эорлингов! — подхватила толпа боевой клич Рохана.

— Тысячникам — расставить всех по местам! — скомандовал король и вновь скрылся за пологом шатра.

Фолко понимал: там сейчас начинается самое важное — военный совет, на котором взвешивается каждая крупица поступивших вестей; он дорого бы дал, чтобы узнать, о чем там говорится, но для того, чтобы вновь оказаться тем, кому внимают короли и правители, пришлось бы снова и снова рассказывать все перипетии их долгого и, увы, бесплодного странствия, а хоббиту не хотелось даже и думать о невыполненном Долге. Нет уж, пусть он лучше остается простым воином, но сражаться будет лишь за самого себя. Слабость?

Да, пожалуй; но после того поражения, которое потерпели они подле Болотного Замка, так просто не оправишься, даже если не получил ни одной царапины…

— Главный удар на юге… Что-то не очень мне в это верится, — пробормотал Торин, выслушав сказанное королем.

— Мне тоже, — кивнул Атлис. — Разве что этот Вождь и впрямь лишился разума. Сейчас не Третья Эпоха и не пора Войны за Кольцо, когда враг мог за один дневной переход оказаться под стенами Минас-Тирита, встретив слабое сопротивление лишь у мостов Осгилиата!

— А в Анориэне есть роханские конники? — спросил Амрод.

— Должны быть, — пожал плечами Атлис. — Те края мы всегда обороняли вместе с всадниками Марки.

— Может, еще обойдется, Фолко? — Беарнас положил хоббиту руку на плечо.

— Может, Олмер и в самом деле упрется лбом в Минас-Тирит?

— Об Олмере, мне кажется, пора уже забыть, — буркнул Фолко. — Об Олмере… А вот о Короле-Призраке пора вспомнить. И я не знаю, как устоит Минас-Тирит против этой черной Силы без мага, равного по мощи Гэндальфу Серому. Так что еще неизвестно, что лучше…

— Хорошо хоть, что война эта пока обычная, без всяких чудес с мраком и призраками, — заметил Амрод.

— Вот-вот, — ввернул Малыш. — Ночная Хозяйка ему подчиняется, а может ли кто-нибудь из здесь присутствующих мне сказать, как ее остановить, если под рукой нет сработанного Олмером Талисмана?

— Ну, про Хозяйку пока ничего не слышно, — несколько неуверенно сказал Фолко. — Может, не будем себя пугать раньше времени?

— Как бы потом поздно не было…

— А ты что, можешь сработать такой Талисман? — заворчал на Малыша Торин. — Такой, чтобы ее наверняка остановить? Можешь — милости прошу к горну. Нет — так помалкивай.

— Да я что, я ничего, — уныло произнес Маленький Гном, нахохливаясь. — Только вы мои слова еще помянете…

— Помянуть-то, может, и помянем, только какой нам от этого прок? Ладно, хватит об этом. Лучше скажите, что вся эта армия истерлингов и хазгов вкупе с прочими делает тут, если Вождь нацелился на Минас-Тирит?

— Отвлекают роханцев, — предположил Амрод, — чтобы те не успели на помощь Гондору. Сил-то у Олмера хватает.

— Если король Марки поймет это, его всадники окажутся у стен Минас-Тирита через несколько дней, — оспорил его Торин. — А если главные силы Вождя будут перемолоты в жерновах Гондора — Рохан сумеет выстоять, даже если армия, что сейчас стоит против нас, начнет вторжение. А там, глядишь, и Арнорская помощь подоспеет… Несладко им придется!

— Ну и что из этого следует? — нетерпеливо спросил Беарнас.

— А то, что наши предположения, боюсь, окажутся правдой, — ответил Торин. — На юге они только демонстрируют: мол, мы, как вы и думали, прем на Минас-Тирит — а сами будут громить нас на севере…

— Эй! Хой! По местам! — услыхали они резкий голос сотника. — К берегу!

Не засиживаемся! Шевелись веселей!

Друзья переглянулись.

— Что ж, пошли… к берегу, — с легкой усмешкой поправил шлем Амрод.

Спустя несколько часов после прибытия гондорского гонца часть отборной роханской конницы поспешно снялась с лагеря и скорым аллюром отправилась на юг, огибая кручи Эмин Муйла.

— В Гондор, не иначе, — изрек Малыш и так очевидную всем вещь — просто чтобы нарушить тяжелое молчание.

Их сотня заняла позицию на переднем краю обороны роханского войска.

Перед ними как на ладони лежала долина Великой Реки. Короткий день предзимья кончался, вечерние тени заполнят складки земли, выползая, точно призраки, из потайных убежищ. За рекой, нисколько не таясь, разводила костры неприятельская армия. Алые точки тянулись далеко в обе стороны, до самых черных круч нагорья на восточной стороне Андуина. Рано поднявшаяся луна начинала свой еженощный путь; тягостная тишина пала на оба противостоящие друг другу войска. Дувший с востока ветер не доносил из вражеского стана обычно слышавшихся вечерами песен. За спиной хоббита также в молчании разворачивалось в боевые порядки воинство Марки, пешие воины занимали заранее отсыпанные земляные редуты, конные сотни рысили, укрываясь по немногочисленным балочкам и рощам.

Этой ночью Фолко не спал. Он завидовал своим товарищам — пути-перепутья закалили их так, что, какие бы битвы и сражения ни предстояли им наутро, ночью они спали, точно невинные младенцы. Хоббит так не мог. Его вечный вопрос — что делать дальше? — вновь не давал покоя. Все прошлые их неудачи оставляли все же надежду, что дело поправимо, чуть больше везения и… А что теперь? Война разгоралась; что теперь могло остановить Короля-без-Королевства? Да, войска Гондора и Рохана наготове — но сладят ли простые мечи с силой Воспрянувшей Тьмы? Олмера-человека они, быть может, и одолели бы, но как управиться с Олмером — носителем Наследства Саурона? Эх, Гэндальф, Гэндальф, где же ты? Твое слово сейчас незаменимо!

И хоббит с отчаянным усилием потянулся мыслью к Благословенной Земле, как не раз делал в те дни, когда мир прекрасных видений был подвластен ему. Он растворялся в потоках силы, стремящейся на закат, все дальше и дальше, к Черте, к Излому Мира — и вверх, по Прямому Пути. Когда-то этим путем шел Эарендил, за ним — скорбные караваны Нолдора, серые корабли Элронда, уносившие в неведомые дали вечной жизни и трех хоббитов, чьи руки касались Кольца Всевластья…