Конец вечности - Айзек Азимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, дорогой, ты же всё понимаешь. Нельзя обманывать себя.
— Я знаю, — глухо ответил Фишер. — Но они всё-таки могли уцелеть. Ведь могли?
— Да, — ответила Уэндел несколько неёстественным тоном, — и дай бог, чтобы так и было. Конечно, их можно обнаружить. По излучению. Но это не всё.
— А что ещё?
— Коропатский требует, чтобы мы привезли ему какое-нибудь доказательство того, что побывали именно на Роторе, — а как иначе доказать, что, проведя несколько месяцев в космосе, мы вернулись, побывав за несколько световых лет от Земли? И что же такое можно привезти, чтобы ни у кого не возникло сомнений? Предположим, мы обнаружим в пространстве бетонные или металлические обломки. Так ведь подойдёт не любой из них. Просто металлический обломок не годится — ведь мы можем прихватить его с Земли. Предположим даже, что нам удастся отыскать что-нибудь особенное — ну, такое, что может быть только в поселениях, — так ведь и это смогут посчитать подлогом. А вот если Ротор жив, если он ещё существует, не исключено, что мы сумеем уговорить кого-нибудь из роториан вернуться с нами. Человека можно идентифицировать по отпечаткам пальцев, сетчатке, ДНК. Лучше выбрать такого, которого на Земле или других поселениях ещё хоть кто-нибудь помнит. Коропатский настаивает на этом. Дескать, так поступил Колумб, привезя из Америки туземцев… Конечно, — Уэндел глубоко вздохнула, — мы не много сможем привезти назад, будь то люди или материальные свидетельства. Когда-нибудь у нас появятся корабли величиной с поселение. Первый звездолёт будет небольшим и наверняка примитивным, с точки зрения потомков. И привезти назад мы сможем только одного роторианина — больше в корабль не поместится, — а значит, нельзя ошибиться в выборе.
— Мою дочь, Марлену, — сказал Фишер.
— А если она не захочет? Мы возьмём только добровольца. А им может оказаться один из тысячи, и не исключено, что такового вообще не окажется.
— Она захочет. Я поговорю с Марленой и наверняка смогу убедить.
— А если её мать будет не согласна?
— Я и с ней поговорю, — упрямо буркнул Фишер. — Уговорю как-нибудь.
Уэндел снова вздохнула.
— Крайл, прошу тебя, не фантазируй. Неужели ты не понимаешь, что твою дочь мы взять не сможем — даже если она захочет?
— Почему? Почему же?
— В момент отлёта ей был только год, и она не помнит Солнечной системы. Её никто не сможет узнать здесь. Едва ли в Солнечной системе сохранились хоть какие-то сведения о ней. Нет, нам придётся выбрать человека средних лет из тех, кто хоть раз бывал в другом поселении, а лучше всего — на Земле. — Помолчав, она твёрдым тоном продолжила: — Вот жена твоя могла бы подойти. Ты же говорил, что она училась на Земле! Об этом наверняка сохранились сведения, и её будет легко идентифицировать. Но, честно говоря, я бы предпочла не её.
Фишер молчал.
— Крайл, извини, я не хотела тебя задеть, — робко сказала Уэндел.
— Только бы моя Марлена была жива, — медленно произнес Фишер. — Тогда посмотрим, что делать дальше.
Глава 21
СКАНИРОВАНИЕ МОЗГА
45
— Прошу прощения, — произнес Сивер Генарр, обращаясь к матери и дочери. Его длинноносое лицо выглядело виноватым. — Не успел я сказать Марлене, что у меня здесь не бывает особенных дел, как тут же начались неприятности с энергоустановкой и мне пришлось отложить нашу беседу. Думаю, теперь нашей невольной размолвке пришёл конец, и мы не будем уделять ей большого внимания. Надеюсь, что всё можно уже позабыть? Ну как, я прощен?
— Конечно, Сивер, — ответила Эугения Инсигна. Она была заметно встревожена. — Не скажу, что эти три дня были легкими для меня. Мне кажется, что с каждым днём опасность для здоровья Марлены увеличивается.
— А я совсем не боюсь Эритро, дядя Сивер, — возразила девочка.
Инсигна продолжала:
— Я не думаю, что Питт может предпринять какие-то действия против нас на Роторе. И он сам это знает, иначе зачем ему было посылать нас на Эритро?
— Попробую быть честным посредником и удовлетворить обе стороны, — проговорил Генарр. — Помимо того, что Питт может сделать открыто, он прекрасно умеет действовать чужими руками. Эугения, жди беды, если страх перед Эритро заставит тебя забыть об изобретательности и решительности Питта. Начнем с того, что, если ты возвратишься на Ротор вопреки его закону о чрезвычайном положении, он может либо засадить тебя в тюрьму, либо сослать на Новый Ротор, либо просто вернуть назад. Ну а если вы останетесь на Эритро, я, конечно, не стану преуменьшать опасность — лихоманка вещь неприятная, даже если её вирулентная форма уже исчезла. Эугения, я так же, как ты, не желаю подвергать Марлену риску.
— Да нет же никакого риска'. — возбуждённо прошептала Марлена.
— Сивер, наверное, нет необходимости разговаривать о Марлене в её присутствии.
— Ты ошибаешься. Я хочу поговорить именно при ней. Мне кажется, она лучше нас с тобой знает, что надо делать. Её рассудок принадлежит ей, она привыкла к себе самой, нам с тобой остаётся просто не вмешиваться.
Инсигна издала нечленораздельный звук, но Генарр непреклонно продолжал:
— Я хочу, чтобы она присутствовала, потому что хочу знать её мнение.
— Но ты ведь уже знаешь её мнение, — возразила Инсигна, — она хочет выйти из-под Купола, а ты заявляешь, что мы должны с этим смириться, будто она волшебница какая.
— Ни о волшебстве, ни о том, чтобы выйти, речи не было. Мне бы хотелось предложить вам один эксперимент — естественно, со всеми необходимыми предосторожностями.
— Какой же?
— Начнем с того, что я хотел бы провести сканирование мозга. — Он обернулся к Марлене: — Ты понимаешь, что это необходимо? У тебя есть возражения?
Марлена слегка нахмурилась.
— Я уже проходила сканирование. Все проходят. Без этого в школу не принимают. И при каждом медицинском обследовании…
— Знаю, — мягко перебил её Генарр. — Эти три дня я не бездельничал. Вот. — Рука его легла на стопку листов компьютерной бумаги в левом углу стола. — Вот результаты всех сканирований твоего мозга.
— Дядя Сивер, ты не всё сказал, — спокойно проговорила Марлена.
— Ага, — с удовлетворением проговорила Инсигна. — Что же он от нас скрывает, Марлена?
— Он беспокоится обо мне. Он не может полностью поверить, что мне ничего не грозит. Он испытывает неуверенность.
— Почему ты так решила, Марлена? — удивился Сивер. — По-моему, я вполне убеждён в твоей безопасности.
Словно вдруг о чём-то догадавшись, Марлена продолжила:
— Мне кажется, что вы протянули три дня именно поэтому. Вы пытались проникнуться уверенностью — чтобы я не заметила вашего беспокойства. Но у вас ничего не вышло. Я это вижу.
— Ну если это и заметно, Марлена, — ответил Сивер, — то лишь потому, что я дорожу тобой настолько, что не могу допустить даже малейшего риска.
— Если уж ты не можешь допустить малейшего риска, то каково мне — матери? — раздраженным тоном заметила Инсигна. — К тому же ты настолько не уверен, что запрашиваешь результаты сканирования, нарушая медицинскую тайну.
— Пришлось. Что ж поделаешь? Но этих результатов недостаточно.
— В каком смысле?
— Когда Купол ещё строился, а лихоманка свирепствовала вовсю, мы пытались разработать более совершенный сканер и точную программу интерпретации данных. На Роторе об этом так и не узнали. Питт отчаянно стремился скрыть лихоманку и поэтому противился проведению подобных работ на Роторе. Они могли бы возбудить ненужные вопросы, послужить причиной для возникновения слухов. На мой взгляд, это просто смешно, но у Питта ко всему свой подход. Вот почему тебе ещё не приходилось проходить настоящее сканирование, Марлена, и я хочу, чтобы ты прошла его здесь.
Марлена отодвинулась:
— Нет.
Лучик надежды озарил лицо Инсигны.
— Почему, Марлена?
— Потому что, когда дядя Сивер сказал это, он вдруг почувствовал ещё большую неуверенность.
— Нет, это же не… — произнес Генарр и умолк. Потом беспомощно всплеснул руками. — Ты хочешь знать, чем я обеспокоен? Марлена, дорогая, нам нужны результаты подробного сканирования твоего мозга в качестве образца здравого рассудка. И если, после того как ты выйдешь на поверхность Эритро, возникнут какие-то отклонения, повторное сканирование моментально выявит отличия, когда ещё никто не сможет этого заметить — ни по твоему внешнему виду, ни по разговору. Когда я заговорил о сканировании, мне представилось, что оно покажет отклонения, которые нельзя обнаружить другим способом, — и эта мысль вызвала тревогу. И ты её заметила. Ну, Марлена, как теперь моя неуверенность? Сильнее? Ты можешь это заметить?
— Стала меньше, но ещё осталась, — ответила Марлена. — Вся беда в том, что я замечаю лишь вашу нерешительность, а не причины её. А сканирование не опасно?