Три Закона. Закон первый - Выживание - Елена Пост-Нова

- Ну куда, мелкая? Теперь тебе вряд ли стоит это делать, разве не знаешь?

- Здесь явно меньше той нормы, которую мне положено поднимать! – неприятно изумилась я, действительно чувствуя себя слишком мелкой среди нагромождений багажа и мускулов.

- Не при мне, девочка, - хмыкнул он, и от этой ухмылки сделалось ещё неприятнее, будто надо мной вновь смеются. – Ты, конечно, прибавила мышечной массы, это верно.

Пожалев, что из-за жары оголилась до майки и пижамных штанов, я принципиально скрестила руки на груди.

- Но на этом стоит остановиться. А то приятель твой, уличный, не оценит, можешь мне поверить.

- Нет у меня никакого приятеля!!

- Что, поссорились уже? Неудивительно, с твоим-то характером…

- Да вы на свой бы посмотрели!

- Кстати, без моего участия вы с этим парнем вряд ли увидитесь.

- Мичлав, да хватит, я даже не могу понять, вы издеваетесь или серьёзно думаете, что я с ним созваниваюсь!!

- Я и сам не пойму, - охотник, поставив спорный ящик на плечо, вдруг склонился и внимательно посмотрел мне в глаза. – Но ты явно что-то замышляешь, я вижу! Приятненькое что-то, а?

Холодок пробежал по рукам, ведь, занимаясь упаковкой скарба, я раздумывала о будущности своей идеи и о том, что сделаю в этом направлении сразу, когда вернусь домой. Это действительно было приятненько для самолюбия.

- Да, замышляю! – с вызовом отвечала усмехающемуся наставнику, поспешно пряча растерянность. – Замышляю как отдохну, избавившись наконец от вас и вашего контроля!

Охотник благодушно посмеялся и, подняв ещё один ящик, направился к чёрной машине, открывшей бесконечное нутро.

- Ну, малыш, избавишься ты от меня ещё не скоро! По меньшей мере, отдыхать ближайшее время придётся тоже совместно. Чувствуется, общество посторонних нам обоим пока не светит.

Пситтаки с изумлением наблюдали, как их парк развлечений быстро исчезает. Мне было жаль с ними расставаться! Содержание животных и птиц в неволе сейчас воспрещено, но теперь я понимаю, почему раньше люди это делали. На прощание мне удалось с ними сфотографироваться.

Ночёвка прошла на открытом воздухе, а утром мы покинули бывшее место лагеря, оставив на нём только некоторые необходимые людям из Комиссии вещи. Это был шестьдесят четвёртый день поездки, и сегодня рейд официально завершился.

- Мои поздравления, ученик! – провозгласил Мичлав, когда огромная машина, раскачиваясь на ухабах, выбралась на чистую дорогу. – Обалдеть, чёрт возьми, мы с тобой всё-таки это сделали! Давай-ка вруби что-нибудь поживее и погромче! Погромче, говорю!

Я послушно запустила на часах какую-то музыку и, видя в зеркале заднего вида удаляющуюся стену джунглей, почувствовала, словно огромный кусок жизни остаётся где-то позади. Такой огромный, как тень от вулкана. Или от фигуры Мичлава.

Тот выглядел человеком, стопроцентно удовлетворённым жизнью и завершением дела. И словно впереди не маячила оценка Комиссией, встреча с заинтересованной общественностью и реакция оной на мою детерминацию. Господи, можно только позавидовать его непрошибаемой психике!

Город встретил нас распахнувшимися Воротами и радостными правоохранителями. Я предпочла к ним не выходить, чтобы не привлекать к себе внимания. А они, абсолютно счастливые, даже ухитрились прохлопать Мичлава по плечам и сообщить, что ждут не дождутся, когда Ворота наконец откроют, и им не надо будет тут торчать целыми сутками. Милые такие…

Улицы жили обычной жизнью! Я бывала в городе всего четыре раза, а будто уже хорошо его знала. Но сейчас он вдруг показался мне слишком уж суетливым – такое безумное количество народа кругом и столько машин!

Леока, ты совсем рехнулась?! Ты не рада уехать из джунглей?! Что с тобой происходит?!

Но одна вещь всё расставила по местам. Мы прибыли в гостиницу, где нас приняли с большим почётом – там мне выделили отдельный номер, и в нём был ДУШ. Горячая вода! И куча помывочных средств! Самых обычных, общечеловеческих, для удовольствия тела! А ещё самый обычный унитаз! Ну ладно, с ним мы встречались в кафе месяц назад. А вот с душем – нет!

Короче говоря, цивилизация заманила меня обратно в свои цепкие объятия – и всего лишь при помощи сантехники.

Только к вечеру, отмокнув, насладившись, обсушившись, я вылезла на белый свет. Мичлав вызвал меня вниз, чтобы составила ему компанию за чашечкой некрепкого кофе.

Кофе!!

Испить этот божественный напиток, сидя на уличной веранде отеля – как приятно! А вот вновь увидеть наставника – не очень. Он опять был выбрит, одет в чёрное, расслаблен почти до сонного состояния. Как и я. Какое-то время мы с ним просидели молча, наблюдая мирное движение переговаривающихся пешеходов. Звучала коктейльная музыка, звенели чашки. Воздух подрагивал от жары цвета песчаника, но веранда овевалась прохладным ветерком с лёгкой вуалью ледяной воды.

- Ну как? – лениво вздохнул охотник, перекладывая одну на другую далеко вытянутые ноги.

- Да ничего, - в тех же интонациях крякнула я.

- Своим уже отчиталась, что всё?

- Ой, нет…

Даже не вспомнила, что надо позвонить домой! И сказать, что рейд закончился, что «всё», что я теперь вне опасности!

- Да не парься. Я им просигналил. Я-то вижу, что ты у меня человек работы, а не общения.

Наверное, это комплимент. Но неприятный в его исполнении.

- Кое о чём хотел с тобой переговорить, малышка, - вдруг сказал он немного устало и слишком серьёзно, - собственно, на эту тему.

Внутри сразу зашевелилось нехорошее предчувствие. Подобная серьёзность на грубом лице моего наставника выглядела необычно.

- Со всеми своими выкрутасами ты показала себя неплохо. Всё, что я и предполагал, ты мне продемонстрировала – голову на плечах, выносливость, способность страх преодолеть, самостоятельность, реакцию. Зубы показывать умеешь, и даже мне. А беззубые далеко не прорываются.

Он усмехнулся и взглянул в мою сторону, вызывая тем самым ещё больший душевный дискомфорт.

- Заниматься охотой может крайне малое количество людей. А заниматься ею на пару со мной – ещё меньше.

Чуя дурное, я украдкой огляделась в поисках путей отступления.

- Короче говоря, меня ты радуешь. Завтра объявят оценку, и ты посмотришь на всё глазами публики. И на себя в том числе.

Мичлав многозначительно поднял чёрную бровь, а я попыталась отбить то, чем в меня кинули:

- Я к этой оценке не имею ни малейшего отношения! Заслуга всецело ваша, я же вам всегда мешала, с самых первых дней! Только если оценка будет плохой – только это покажет моё участие в работе.

Охотник с ленивой