Три Закона. Закон первый - Выживание - Елена Пост-Нова

койке, опершись о колено, и хмуро смотрел на меня. Так, ну сейчас он поржёт, поострит, и можно будет идти ужинать. Но, к моему удивлению, наставник молчал. Тогда я тоже стала смотреть на него, прекратив попытки согреться.

- Ничего не пила? – выпрямившись, наконец спросил он.

- Нет, если вы ничего мне не подкинули в еду, - сыронизировала в ответ.

Охотник мрачно хмыкнул, но тут же расплылся в своей обычной улыбке.

- Меня твои чёртовы сны уже достали, - насмешливо протянул он, поднимаясь на ноги. – Жду не дождусь той ночи, когда буду спокойно спать без тебя под боком и без всего твоего бреда!

Я хотела было насупиться, но мне самой стало легче от его шуточек – жутковатый морок сна начал отступать.

- Всё, выбрось это дерьмо из головы и пошли пожрём! – развязным жестом меня пригласили на выход.

- А между прочим, вы в этом сне меня послушали! И не последовали за этим зверем, - отметила я, соскакивая с постели.

- Сны и есть сны. Хоть там ты говоришь что-то дельное, а я хоть кого-то слушаю, а?

Зачистка Второй Полосы была завершена через четыре дня. Ровно столько продлилась следующая вылазка. Второй этап рейда закончился! Причём насколько гладко, что даже нечего рассказать. Поведение зверя теперь было предсказуемо, рассчитанный процент был уничтожен. Остаток территории мы прошли быстро, так как мигрировавшие стаи вошли в процент оставляемых в живых.

Когда мы вернулись на побережье, вышли из джунглей на северо-западе, мне показалось, что рейд совсем закончен. Будто неимоверная ноша упала с плеч! Будто я находилась в шаге от свободы! СКОЛЬКО же мы перебили зверя за неполные два месяца? Как же я всё это выдержала?! Теперь, после всего пройденного, Леока Алисар – совершенно иной человек. Теперь я на всё в жизни смотрю по-иному. Клянусь, на всё!

В этот момент, стоящие перед сонным и безмятежным морским берегом, мы с Мичлавом переглянулись. Он усмехнулся и протянул мне раскрытую ладонь. И я с удовлетворением по ней треснула.

Но в целом работа ещё не была окончена. Впереди у нас оставалось максимум восемь дней. И за эти восемь дней (с возможностью продлить срок) мы должны были наведаться к мигрировавшим стаям, которые попали на мушку к маркерам. Параллельно собрать все маркеры, расставленные по территории (их имелось не так уж много, только по стратегически удобным точкам), продиагностировать старые звенья защиты, заменить их в случае необходимости и прогрузить в память каждого генетический код зверя, рассчитанный на основе собранных за время рейда образцов.

Этот список показался мне очень уж большим! И вслед за душевным подъёмом последовало неоправданное разочарование. Я просто устала морально и физически, такая нагрузка объективно оказалась слишком тяжёлой для несовершеннолетнего.

Мичлав видел это, и ему не нравилось моё состояние. Все последние дни я принимала стимулятор из аптечки сама, без напоминаний и сопротивления. Когда он увидел, что я даже в лагере, в день отдыха, собираюсь принять заветную таблетку, то изъял у меня весь запас.

- Всё, достаточно с тебя! – говорил он, выходя из рабочего модуля, где меня и застал. – Теперь никакой необходимости в этом нет.

- Как нет? Ещё больше недели впереди! – я пыталась догнать его широкий шаг и возмущалась. – Вы же сами мне это прописали! Даже заставляли это есть!

- Ну а теперь заставляю не есть, что не понятно? Кстати, насчёт этой недели, - остановившись посреди площадки лагеря, он смерил меня задумчивым взглядом. – Я подумываю, малышка, в лес тебя больше не брать.

Не знаю почему, но я неприятно удивилась.

- Тебе тяжеловато, острой необходимости тащить тебя туда уже нет, - говорил охотник, почёсывая кудрявый затылок. – Я справлюсь сам, а тебе вполне доверю прокатиться вдоль границы, провести диагностику звеньев и самой их позаменять. С механикой ты дружишь, так что вполне осилишь.

Всегда заманчивое чириканье джунглей и солнечное пятно над головой вдруг меня не обрадовали! Казалось, ещё недавно я была бы счастлива остаться тут наедине с собой и природой! Но сейчас – почему-то оказалось, что нет.

- Я не хочу оставаться здесь одна, - сказав это, даже не поверила себе. – Я пойду с вами.

Мичлав тоже был несколько удивлён. Прищурившись, он усмехнулся:

- Ты что же, боишься опять, что произойдёт какое-нибудь дерьмо? Я отменил это проклятье, малыш! Ещё когда ты у меня одна ночевала в позапрошлую вылазку.

- Ученик должен сопровождать наставника, - уже твёрдо заявила я. – Пусть мне тяжеловато, но я должна выполнить работу до конца.

Охотник смотрел на меня с насмешливым подозрением.

- Я не сдала, - добавила на всякий случай. – Я вытяну.

- Вытянет она, - хмыкнул начальник. – Осторожней, девочка. А то ведь я подумаю чёрт знает что.

- Что – «чёрт знает что»?.. – не поняла я в первую секунду. А поняв во вторую, залилась краской и вспылила: - Вы совсем с ума сошли?! Я просто хочу выполнить свой долг!

Мичлав заслонился локтем, словно моя комариная злость могла ему как-то угрожать.

- Эй, а я просто хотел подумать, что мы с тобой внезапно сработались! А ты-то о чём?.. О нет, девочка, какой позор! Какой позор, ведь я совсем старик, а?

- Да пошли вы к чёрту!! – под его смех я даже топнула ногой и отвернулась.

Сдержаться было невозможно, даже понимая, что выглядишь смешно. Вот за каким дьяволом он меня цепляет, ведь я хотела в деле проявиться! Как его грёбаный помощник и ученик!

- Ну ладно-ладно, не обижайся, - всё ещё посмеиваясь, пророкотал он над моей прямой спиной. – Хвалю тебя за стремление, но силы свои надо рассчитывать. Подумаем до конца дня, что делать. Эй! Да ну брось, девочка! Я же шучу!

Он протянул руку наверх, сорвал с ближайшей лианы цветочек, и этот цветочек оказался у меня под носом.

- Ну же, держи! Теперь тебе полагается.

Обернувшись, я мрачно посмотрела в это ненавистное, самодовольно скалящееся, лицо, снизошедшее до моего роста.

- Зачем вы надо мной издеваетесь, Мичлав?

- Притравливаю тебя на твою будущую жизнь, - не разгибаясь, он многозначительно пожал плечами. – Потом скажешь спасибо, не сомневаюсь.

Заслышав подобные слова, я схватила повторно протянутый мне цветок, демонстративно сжала его в кулаке так, что побелели