Лейтенант Хорнблауэр. Рука судьбы - Сесил Скотт Форестер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И тут он встряхнулся. Он в опасности, и сейчас не время копаться в своих чувствах. Сейчас требуются решимость и изобретательность. Прежде чем повернуться к Бушу и Проузу, Хорнблауэр постарался сделать безучастное лицо.
— Мистер Проуз, — сказал он, — принесите ваш журнал. Давайте взглянем на карту.
В черновом журнале были отмечены все перемены курса, ежечасные замеры скорости, и с их помощью можно рассчитать — или прикинуть — теперешнее положение корабля, исходя из той точки вблизи Ар-Мена, откуда они начали путь.
— Мы сместились на целых два румба под ветер, — горестно произнес Проуз. Пока они сидели в штурманской рубке, его длинное лицо все вытягивалось и вытягивалось.
Хорнблауэр тряхнул головой:
— Не больше полутора. И отлив помогает нам последние два часа.
— Надеюсь, вы правы, сэр, — сказал Проуз.
— Если я не прав, — ответил Хорнблауэр, орудуя параллельной линейкой, — нам придется придумать другой план.
Отчаяние ради отчаяния раздражало Хорнблауэра в других — он слишком хорошо знал это чувство.
— Еще два часа, — сказал Проуз, — и мы окажемся под пушками француза.
Хорнблауэр пристально посмотрел на штурмана, и под его взглядом тот наконец исправил свое упущение, запоздало прибавив «сэр». Хорнблауэр не собирался допускать отклонений от дисциплины, как бы велика ни была опасность, — он слишком хорошо знал, к чему это ведет. Добившись своего, он не стал больше заострять на этом внимание.
— Как вы видите, мы можем пройти Уэссан на ветре, — объявил он, глядя на линию, которую только что прочертил на карте.
— Возможно, сэр, — сказал Проуз.
— С запасом, — продолжал Хорнблауэр.
— Я не сказал бы, что с запасом, сэр, — возразил Проуз.
— Чем ближе, тем лучше, — сказал Хорнблауэр. — Но это зависит не от нас. Мы не можем больше терять ни дюйма в направлении ветра.
Он уже не раз думал о том, чтобы обойти Уэссан так близко, как «Луара» это сделать не сможет. Тогда «Отчаянный» оставит «Луару» позади, как кит, отскобливший о камень морской желудь, — идея занятная, но при теперешнем направлении ветра неосуществимая.
— Но даже если мы можем обойти Уэссан, сэр, — настаивал Проуз, — я все равно не вижу, что мы от этого выигрываем. Мы раньше окажемся на расстоянии выстрела.
Хорнблауэр положил карандаш. Он чуть было не сказал: «Может быть, вы посоветуете во избежание хлопот спустить флаг сию же минуту, мистер Проуз?» — но в последний момент вспомнил, что упоминание о возможной капитуляции, даже в качестве упрека, противоречило бы Своду законов военного времени. Вместо этого он решил наказать Проуза, ничего не сообщив ему о своих планах, — это тоже неплохо, потому что план может провалиться, и тогда придется отступать на следующую линию обороны.
— Время покажет, — резко сказал он, вставая со стула. — Мы нужны на палубе. Время поворачивать оверштаг.
Они вышли на палубу. Ветер ревел по-прежнему, все так же летели брызги. Вот и «Луара» прямо по направлению ветра — она снова взяла круче, сокращая драгоценный разрыв. Матросы работали у помп — в такую погоду приходилось по полчаса из каждых двух откачивать воду, проникающую через швы.
— Мы повернем, мистер Проуз, как только отработают помпы.
— Есть, сэр.
Где-то впереди Уэссан и возможность избавиться от «Луары», но придется еще минимум дважды менять галс, каждый раз рискуя ошибиться, подставить корабль и себя врагу. Хорнблауэр не отрывал глаз от горизонта. Надо еще ни обо что не споткнуться. Он заставил себя выполнить маневр так же безупречно, как в предыдущие разы, и не позволил себе испытать по этому поводу ни малейшего облегчения.
— В этот раз мы выиграли у него целый кабельтов, сэр, — сказал Буш, глядя, как «Луара» легла на правый галс на траверзе «Отчаянного».
— Нам может не всякий раз так везти, — заметил Хорнблауэр. — Но мы сделаем этот галс коротким и проверим.
На правом галсе он удаляется от своей цели — когда они лягут на левый галс, надо будет задержаться на нем значительно дольше, но сделать это будто ненароком. Если он сможет провести Буша, значит проведет и французского капитана.
Матросы, видимо, получали удовольствие от состязания. Они простодушно увлеклись борьбой с ветром, стремясь выжать из «Отчаянного» всю возможную скорость. Они не могли не видеть, что «Луара» выигрывает гонку, но это их не волновало — они смеялись и шутили, глядя на нее. Они не догадывались об опасности, вернее, смотрели на нее сквозь пальцы. Они верили, что их спасет удачливость британского флота или неповоротливость французского. Или умение их капитана — если бы они не верили в него, то испугались бы куда сильнее.
Время поворачивать снова. Хорнблауэр выполнил маневр и, только закончив его, заметил с удовлетворением, что за азартом совершенно забыл свою нервозность.
— Мы быстро сближаемся, сэр, — все так же мрачно заметил Проуз.
В руках у него был секстан, и он только что замерил угол между направлением на верхушку мачты «Луары» и на ватерлинию.
— Я вижу это сам, спасибо, мистер Проуз, — буркнул Хорнблауэр.
При такой качке глазу можно доверять не меньше, чем любым инструментальным наблюдениям.
— Это моя обязанность, сэр, — сказал Проуз.
— Я очень рад, что вы исполняете свои обязанности, мистер Проуз.
Хорнблауэр произнес это таким тоном, как если бы сказал «ко всем чертям ваши обязанности», что тоже было бы нарушением Свода законов военного времени.
Корабль мчался на север, не отклоняясь от курса. Шквал налетел на него, ослепив. Рулевые отчаянно налегали на штурвал, силой заставляя корабль уваливаться под ветер при самых мощных порывах и кладя штурвал к ветру, чтобы удержать его круто, когда ветер отходил на румб. Налетел последний порыв, хлопая полами Хорнблауэрова сюртука. Он трепал штанины рулевых, так что непосвященный, взглянув, как рулевые размахивают руками и как треплются их штанины, решил бы, будто они танцуют какой-то странный ритуальный танец. Как обычно, стоило шквалу пройти, все глаза бросились отыскивать «Луару».
— Посмотрите! — завопил Буш. — Посмотрите, сэр! Мы его таки обдурили!
«Луара» повернулась оверштаг. Она только что установилась на правом галсе. Французский
