Темная звезда - Вера Камша

В схватке один на один Уррик, даже захваченный врасплох, смог бы уравнять шансы, но против двоих ему было не выстоять. Гоблин был брошен на землю и связан в считанные мгновения. Преданный самочинно взял на себя обязанность стража, поставив лапы на грудь пленнику и уставившись ему в лицо желтыми яростными глазами. Роман, предоставив рыси караулить, прислонился к стене, лихорадочно соображая, как быть дальше.

Когда, выйдя из иглеция, эльф решил сделать круг по замковым подземельям, он не рассчитывал там, особенно в нижних ярусах, кого-то встретить. Целью Романа было, положившись на удачу, поискать неохраняемые пути наверх и, по возможности, разведать, что творится в Замке. В глубине души теплилась мыслишка о том, что неплохо бы убить регента, но Роман до поры до времени ее гнал. Другим делом, которое он, по своему глубокому убеждению, был просто обязан сделать, было отыскать вход в замковую темницу, где, возможно, еще оставался кто-то, кого следовало спасти.

Преданный в очередной раз приятно удивил эльфа. Роман попробовал объяснить рыси, что он хочет подняться наверх, и та немедленно двинулась вперед, всем видом показывая, что если Роман желает подняться на поверхность, то идти следует этим путем.

Гоблина они встретили совершенно неожиданно и, не сговариваясь, атаковали. Что делать дальше, Роман не представлял — языка ночного народа он не знал, тащить пленника с собой было себе дороже, проще всего было убить, но Роман был разведчиком и понимал — в его руках существо, знающее ответы на множество жизненно важных вопросов. Так ни к чему и не придя, Роман решил начать с обыска, хоть и не думал найти что-то ценное. И, разумеется, ошибся.

В потайном кармане кожаной куртки пленника обнаружилось незапечатанное письмо, написанное бронзовыми чернилами на дорогой хаонской бумаге. Почерк эльф узнал сразу — писала принцесса Ланка, и писала она… Рене.

— Сначала убей! — Роман вздрогнул от неожиданности: гоблин заговорил с ним по-арцийски, причем правильно и почти без акцента. Роман прибавил света и вгляделся в узкоглазое, широкое лицо.

— Почему я должен тебя убивать? Мне важнее заставить тебя говорить.

— Я ничего не скажу, — гордо ответил пленник, обнажив клыки.

Роман пожал плечами и снова развернул письмо.

— Убей меня, враг, — вновь взмолился Уррик. Это становилось интересным. Роман внимательно посмотрел в желтые глаза, напоминающие глаза рыси.

— Ты не хочешь, чтобы я прочел? Но почему? Письмо адресовано моему другу, оно не запечатано, я знаю, от кого оно, и знаю, что принцесса Илана виновна в покушении на герцога Арроя. Если я буду уверен, что письмо безопасно, я передам его по назначению. Ты говоришь по-арцийски, вероятно, умеешь читать, думаю, свое любопытство ты уже удовлетворил, теперь моя очередь.

— Нет! — Гоблин казался взволнованным до глубины души (если у этих тварей имеется таковая). — Я поклялся передать письмо в руки герцога Арроя, оно не запечатано, потому что дама Илана верит моей скромности и преданности. Я подвел ее, для меня несмываемый позор видеть, как ты узнаешь доверенную мне тайну, и не иметь возможности тебе помешать. Убей меня и делай что хочешь…

— А если я предложу тебе сделку? — Роман, сам того не замечая, разговорился с извечным врагом эльфийского рода. Этот странный гоблин интересовал его все больше и больше. — Я — Роман Ясный, и мое имя ничем не запятнано. Я не буду читать это письмо, а передам его из рук в руки герцогу Аррою. Более того, если будет ответ, принцесса его получит и никогда не узнает, что ее поручение выполнил не ты. За это ты мне скажешь, почему твой народ пришел на помощь человеку, да еще столь подлому, как тарскийский господарь, и как далеко вы готовы зайти.

Роман не первый год странствовал по дорогам Благодатных земель и мог оценить собеседника с первого или, на худой конец, со второго взгляда. Гоблин был не из тех, кого можно запугать, и он придерживался какого-то малопонятного, но очень жесткого кодекса чести. Заставлять его выдать военные тайны бессмысленно, но, втянув в разговор о высоких материях, можно выведать немало. Эльф в своем расчете не ошибся — пленник ответил с готовностью:

— Мы пришли потому, что были призваны.

— Кем?

— Памятью Изначальных Созидателей. Пришло время Звезды Тьмы. Нам было явлено знамение.

— Знамение чего?

— Звезда Тьмы взойдет в Таяне в Великую Ночь. Наш народ собрал лучших воинов, чтобы защитить ее от демонов Света. Господарь Годой избран судьбой хранителем Звезды Тьмы, но у него нет достойных доверия воинов. Сам он человек бесчестный и вероломный и желает использовать Звезду Тьмы в своих целях. Мы не дадим ему сделать этого, когда придет пора. Но пока он идет Темной Тропой, мы будем служить ему!

— Кто мы?

— Ночной народ. Господарь Годой представил доказательства того, что призван, и мы заключили договор. Лучшие воины спустились с гор.

— Но что такое Звезда Тьмы?

— Она предвещает гибель узурпаторов и возвращение Созидателей. Она откроет дорогу тем, кто свершит правосудие, и только Ночной народ останется и будет служить Тем, кто Вернется… Впрочем, некоторых мы защитим от гибели, ибо не все они виноваты и могут искупить грех, что падает на их головы при рождении.

— Ты имеешь в виду Михая?

— Судьба господаря Годоя принадлежит не нам. Он имеет могучих покровителей, и, если не попытается их обмануть, ему ничто не грозит. Если же он свернет с Темной Тропы, его ничто не спасет.

— Значит, ты говоришь о его жене?

— Госпожа Илана — достойнейшая из достойных, и я счастлив не только служить ей, но и открыть для нее незыблемые истины. Она вместе с Народом припадет к стопам Звезды Тьмы и примет благословение Отверзающего…[101]

Как бы ни был чуток слух гоблина и эльфа, рысьи уши были более совершенным орудием, а, возможно, Уррик и Роман слишком увлеклись своей невероятной беседой. Преданный же, настороженно всматривавшийся в темноту, еле слышно заворчал. Собеседники замолкли. Вскоре и Роман услышал шаги. Несколько существ — людей? гоблинов? — приближались к ним. Можно было прикончить пленника и скрыться в бесчисленных коридорах, где их вряд ли смогли бы найти. Понимал это и пленник, чье лицо приобрело высокомерное выражение воина, что ожидает удара врага и может ему противопоставить лишь презрение к смерти. Но рука Романа не нанесла удара.

— Молчи! — прошептал эльф. — Если они нас найдут, я умру, но все узнают о письме Иланы и о том, что ты изменил клятве. Если пронесет, договорим…

Уррик серьезно кивнул. Вжавшись в стену, они слышали, как приближались шаги. Смешанный гоблинско-человеческий патруль двигался в нескольких локтях от них, слышались гортанный говор соплеменников Уррика и человеческий хохот. Затем голоса стали удаляться. Роман с возрастающим удивлением увидел облегчение в глазах гоблина. Видимо, доверие Иланы для него было дороже возможности освободиться.