Нубук - Роман Сенчин

Тетка, обогнав нас, пока Володька втискивал машину в узкую арку, открыла дверцу такого же черного, как и все здесь, микроавтобуса, и оттуда стали выпрыгивать девушки, жмурясь от света наших фар.

- Ну что, - тяжело, как перед неприятным, но необходимым делом, вздохнул Володька, - пошли смотреть.

Они не были так уж откровенно отталкивающи, несимпатичны, но в каждой как бы то ли чего-то не хватало, то ли было лишнее; они не возбуждали, их даже не хотелось потрогать. Они совсем не походили на тех проституток, что я видел в фильмах (даже в документальных), какими представлял их по книжкам, типа купринской Жени, андреевской Любы из "Тьмы"... Девушки были, честно говоря, второго сорта, точно бы из толпы идущих по улице выхватывали не лучших и сажали в микроавтобус... Почти все ниже среднего роста, одни полноватые, другие слишком худые, в обычных курточках, длинноватых юбках или брюках, скрывающих ноги, безынтересные лица, прически... Только одна, выше остальных (да, кажется, и меня), была одета так, что подчеркивалась ее фигура, все эти женские изгибы, выступы... Короткая, до талии, куртка, узкая мини-юбка, туфли с высокими тонкими каблуками, на которых стоять наверняка неудобно, зато со стороны - так возбуждающе... И лицо не то чтобы даже особенно симпатично, но сразу скажешь - это лицо стопроцентной женщины... И глядит так, будто она выбирает...

Я, наверное, слишком задержал на ней взгляд, и тетка посчитала нужным объявить:

- Сто тридцать долларов. Остальные от ста до восьмидесяти.

Я глянул на Володьку, советуясь, брать ли эту или найти что попроще. Он кивнул и полез в карман. Вытащил пачку, выудил несколько нужных бумажек, протянул тетке. Я хотел было тут же отдать ему половину, но одумался, понял, что сейчас это нелепо...

- Все, - сказал Володька и повернулся к машине.

Я и девушка пошли за ним. Ее каблуки громко и как-то остро стукали об асфальт, и от этих стуков во мне появилась смелость; я приготовился положить ей руку на талию. Сейчас так запросто положу, и она не передернется, не откачнется, ведь она теперь стала моей...

- Садитесь назад, - не оглядываясь, бросил Володька.

- Аха, - хрипловато и суетливо отозвался я, открывая дверцу.

Развернулись в тесном дворике, выползли на светлый от огней витрин и рекламы проспект... Интересно, куда поедем? К нему или ко мне? Лучше, ясно, к нему. Простор, порядок, музыка... У меня в однокомнатке тоже магнитофон, но там как-то убого...

Я сидел рядом с девушкой, моя нога касалась ее ноги в тонком чулке, я вдыхал запах ее духов, косился на нее, видел острый мысок носа, прощипанную бровь, подчерненные тушью ресницы, раковинку уха... Она сидела прямо, смотрела внимательно в лобовое стекло, словно запоминала дорогу... Володька молчал, не выручая меня из неловкости разговором. Первой подала голос девушка:

- А закурить можно?

- Потерпи, - жестко ответил Володька, - тут недалеко.

И нажал кнопку магнитолы. Заколотился рэйв...

Недалеко. До моей квартирки действительно недалеко. Ну да, вот свернули на Литейный... Но зачем ко мне? У меня ведь и развернуться негде, и беспорядок... Понятно, не хочет свою светить, мало ли что. Ладно, ко мне так ко мне. Один на кухне будет сидеть, а другой с ней... Что ж, как-нибудь...

Та растерянность, что сопровождала выбор проститутки, почти исчезла, и ее сменило все крепнущее, растущее возбуждение. Ведь вот она, женщина, живая, теплая, мягкая, рядом со мной. И через каких-то полчаса я буду ее полноправным хозяином, буду делать с ней, что захочу... Скорей бы, скорей бы... Года четыре я не был с женщиной, заменяя ее фантазиями или чаще всего просто сном после тяжелой работы на огороде. А теперь здесь, в быстрой, удобной машине, на горящем разноцветными огнями проспекте, я не мог понять, не мог простить себе, что так долго был один, без нежности, ласки, удовольствия, которые может подарить только она... Но через каких-то полчаса, я был уверен, произойдет перелом. Три предыдущих недели в Питере - это привыкание, акклиматизация, и вот последняя ее стадия. Женщина. Их так много здесь, ими переполнены вечерние дискотеки, кафешки, клубы, а я лишь из уголка наблюдал и не решался... Я мог в лучшем случае что-то промямлить барменше в ДК Ленсовета, да и то потому, что встречался с нею чуть ли не каждый день... Пора становиться нормальным.

И я сунул руку между ее спиной и спинкой сиденья, пощекотал проступающие через куртку и - что там еще есть на ней - ребрышки. Потянул к себе. Она чуть-чуть сопротивлялась, но ровно столько, чтобы не опрокинуться на меня. И сдержанно и, кажется, искренне улыбалась.

- Как тебя зовут? - почти прокричал я сквозь музыку.

- Ирина.

- Как? - Я сделал вид, что не расслышал.

- И-ра! - повторила она раздельно, но без раздражения.

А я удовлетворенно кивнул:

- Потянет.

Володька заглушил мотор, убавил громкость своей магнитолы. Вылезать вроде как не собирался. Помявшись рядом с девушкой, я снова забрался в кабину.

- И что? Как?..

- Доставил на место, - равнодушно-безжалостно ответил он и пожелал: Приятного отдыха.

- А ты сам?

- Да нет, спасибо. - Он, чуть изогнув шею, поглядел через стекло на Иру, и голос его смягчился: - Иди, а то она вон замерзла уже. Не комплексуй. Выпить-то есть чего?

- Нету, - испугался я.

- А резинки?

- А?

- Ну, презервативы?

Я мотнул головой, холодея.

Володька опустил стекло, высунулся, спросил девушку:

- Презервативы есть?

От нее коротко и деловито:

- Конечно.

- Вот молодец. - Шеф похвалил ее и дал мне полушепотом ценный совет: Дверь закрой на нижний замок еще, а ключ спрячь. А то ночью смоется. Утром-то секс куда приятней... Да, еще, - Володька открыл бардачок, пошарил там, достал шарик фольги, - вот заглотни прямо сейчас. Помогает.

- А что это?

- Экстази. Да не бойся, глотай. Потом пить захочешь - пей побольше воды. Давай, давай!..

Я развернул фольгу, без промедлений сунул в рот маленькую, серого цвета таблеточку. Собрал побольше слюны и проглотил. Корябая глотку, она нехотя поползла вниз.

- Спасибо, Володь! - Я был ему искренне, глубоко благодарен; даже вопрос о деньгах за проститутку решил отложить на завтра, чтоб не опошлять момент финансовыми расчетами...

4

"Рома, дорогой наш сынок, здравствуй!

Сегодня 3 октября. А вчера наконец-то получили от тебя долгожданное письмо и адрес, где ты живешь. Радости нашей не было границ. Для нас твое письмо настоящий праздник! Как мы рады, что у тебя все хорошо, что ты устроился, Володя предоставил тебе целую отдельную квартиру и возможность хорошо зарабатывать. Но ты все равно сообщи, если вдруг будешь нуждаться!

Что у нас?

Слава Богу, живы и относительно здоровы. Хозяйственные дела двигаются, готовимся к зиме. Выкопали картошку, но точно не знаем, сколько. По крайней мере не меньше, чем в прошлом году. Отец привез еще дров и несколько хороших бревен, ошкурил их - наверное, придется подремонтировать забор.

Завтра собираемся снимать целлофан с теплиц. Огородный сезон закончен. Огурцы и несколько кустиков перца остались только в самой маленькой и теплой тепличке, которая у летней кухни. Цветов на них еще много, но завязи почти уже не появляются. Выкопали чеснок, сушили в ящиках, наберется около ведра - на зиму незаменимые витамины. В общей сложности посолила 25 банок помидоров и огурцов. Сегодня накопала хрена, буду крутить горлодер (очень много доспевает поздних, сморщенных помидоров). Торговля наша закончена, вчера, видимо, в последний раз съездила одна на автобусе с перцем, огурцами, чесноком. Вечером с отцом подсчитали, и получилось, что до 8 миллионов не дотянули всего 62 тысячи.

Отдали в ремонт аккумулятор. Если наладят, может, хватит его и на будущий сезон"...

Я и не ожидал, что первое же письмо от родителей читать будет настолько скучно. Зевота прямо разрывала рот. Я с трудом переползал взглядом со строчки на строчку...

"Вот такие наши дела. Погода у нас пока еще теплая, но по ночам все ближе к нулю. Заморозки были в середине сентября, а теперь бабье лето. Живем мы дружно.

Рома, посещаешь ли ты музеи? Мне так хочется опять побывать в Эрмитаже, в Русском, в Этнографическом, который там, где Кунсткамера. Часто вспоминаю, как часами ходила по ним, не могла насмотреться. Хоть ты теперь бывай чаще!

Какие спектакли идут в БДТ? Если будет возможность, ходи, а потом нам в письмах перескажешь. Ладно? Хоть так прикоснемся к "большой жизни". И вообще, интересно, что идет в театрах? Больше классика или современное? Как многое хочется знать, как там и что там вокруг тебя.

Очень хочется посоветовать, если выдастся такая возможность, запишись на подготовительные курсы в Пединститут или в университет. У тебя ведь есть способности. Историей увлекался, географией, литературой. Попробуй, может, поступишь. До 27 лет, говорят, можно на дневное отделение бесплатно. А потом захочешь, да поздно будет. Послушай меня, сынок!

Отец передает тебе большой привет, обещает написать на днях большое письмо. Сейчас занят дровами с утра до ночи... А ты передавай от нас привет и благодарность Володе.