Турецкий горошек - Д. Нельсон

На воссоединение с родственниками у меня уходит сорок пять минут черепашьей езды. Всякий раз, медленно продвигаясь вперед, я бубню проклятия вместе с Кристин Лавин.

Я подруливаю как можно ближе к тому месту, где стоит на тротуаре моя сестра со своим семейством, и штатный полицейский в сапогах и портупее тут же стучит по ветровому стеклу моей машины, ворча:

– Проезжайте, дама.

– Мне надо забрать тех людей. – Я показываю на гору чемоданов, рядом с которыми мои родственники кажутся карликами.

– Давайте побыстрее.

Стратегически подойдя к проблеме загрузки, мы умудрились запихнуть все вещи в машину, привязав пару чемоданов на крышу. Движение по-прежнему оставалось проблематичным. Бесполезно красовались рекламы «Большого раскопа», бостонского проекта строительства скоростной трассы, который, я уверена, будет осуществлен только к двадцать второму веку.

– Ничего не изменилось, – вздыхает Гарри. – Бостон все такой же грязный и несуразный.

Однако, как я вижу в зеркало заднего вида, в его глазах мерцает насмешливый огонек. Мы с ним вечно спорим о преимуществах Восточного побережья перед Западным. Пару лет назад я послала ему видеоклип с Вуди Алленом, где тот заявляет, что он не хотел жить в Калифорнии, потому что ее единственным культурным вкладом было разрешение делать правый поворот на красный свет. С помощью видеомагнитофона я размножила эту фразу, записав ее не меньше пятидесяти раз. Он прислал мне в ответ статью из «Научного мира Америки» о том, как много в нашем городе крыс, приложив записку: «И это не считая политиков».

– Нет, изменилось, папа. Стало холоднее, и листья уже все опали, – говорит Кортни.

– Вот дурочка, просто мы обычно приезжали летом, – возражает Мишель.

Девочки вспоминают о стюардессе, которая объявила, что пойманные на курении в туалете, будут лишены всех дурацких привилегий и незамедлительно высажены из самолета.

Я замечаю, что Джилл не улыбается, хотя Гарри поддразнивает девочек и меня всю дорогу до самого дома. Странно, обычно она благосклонно смотрит на подобные перепалки.

Уставшие после путешествия, все рано отправляются спать, вернее, все кроме меня и Джилл.

– Хочешь чаю? – спрашиваю я.

Мы сидим на кухне за сервировочной стойкой, уже переодевшись в ночные наряды. Я накинула красный махровый халат Дэвида. А ее голубой шелковый пеньюар под стать такой же шелковой ночной сорочке. Они изящно облегают ее тело. У нее по-прежнему нет ни капли жира.

В нас с ней, как и в детстве, живет дух соперничества, и я испытываю удовлетворение от того, что на ее лице больше морщин, чем у меня. Я подмечаю их, представляя, как сама буду выглядеть в скором будущем.

– Может, выпьем сидра? – предлагает она. – Помнишь, как мы покупали только что выбродивший сидр по соседству, в саду Прелестной Лощины.

– У меня есть запасы со Звездного рынка. Ты хочешь горячего или холодного?

– Горячего. Я замерзла. – Она зябко поежилась.

Налив две чашки сидра в ковшик, я добавляю туда немного гвоздики, корицы и мускатного ореха и ставлю его на огонь, мысленно говоря, что если бы оделась потеплее, то не мерзла бы. Вслух же я говорю:

– Помнишь, как мама готовила нам нечто подобное после футбольных матчей?

– С овсяным печеньем, – говорит она.

– И шоколадной стружкой, – добавляю я.

– Или с шоколадными черепашками. – Эти черепашки с орешками вместо лапок и головы завоевали приз на кулинарном конкурсе Пиллсбери.[12]

– И с шоколадными ореховыми пирожными.

– Или с тыквенным пирогом.

– И с домашним клубничным мороженым.

– Довольно! А то мы растолстеем, – говорит Джилл.

– Мы не можем растолстеть, разговаривая о пирожных. Кроме того, ты похудела. – Я вспомнила о человеке в аэропорту, сказавшем то же самое.

– Всё волнения, – говорит она.

– Девочки? Они вроде бы выглядят прекрасно.

– Так оно и есть. Несмотря на лиловые волосы. – Джилл вскакивает со стула. Держа чашку двумя руками, она идет к стеклянной двери. Прислонившись к ней, она устремляет взгляд в заоконную темноту. – Гарри закрутил роман. – Она делает большой глоток сидра.

Я уже не надеюсь рассказать сестре о моем романе с Питером. Я приглядываюсь к ней повнимательнее, чего не делала уже много лет, вспоминая, что с этой женщиной мы когда-то ссорились из-за нарядов, пока ее платья не стали мне коротки. Временами мы ссорились из-за того, кто первый пойдет в ванную, но она написала за меня курсовую работу, чтобы я могла покататься на лыжах в Нью-Гэмпшире с молодежной группой нашего прихода. Разумеется, мне пришлось выслушать ее нотации о том, что учебные задания нужно делать заранее. А я так и не рассказала матери о той ночи, когда обнаружила ее мертвецки пьяной на первой ступеньке лестницы. Вместо этого я тайно протащила ее в спальню, и весь следующий день громогласно выступала, как только оказывалась рядом с ней.

Я осознаю, что эгоистично думать только о себе. Моя сестра страдает. Я обнимаю ее за плечи и веду обратно к стулу. Она ставит чашку на столик и берет ложку, чтобы помешать сидр. Я спрашиваю о романе Гарри.

– Серьезный или просто интрижка?

– Интрижки у него бывают часто. – Она облизывает ложку. – Эта продолжается с весны. Она моложе меня. Симпатичнее. Она доложила мне, что намерена отбить его у меня.

– Она доложила тебе?! – Я пытаюсь представить, как Питер соперничает с Дэвидом. Но у меня не получается.

Джилл пожимает плечами.

– Ты можешь представить, как она заявилась к нам домой и пыталась убедить меня отказаться от него? По-моему, ей захотелось осмотреть владения, чтобы спланировать будущие перемены.

– Ты сказала Гарри?

– Нет. А если она сама сказала ему, то он никогда не упоминал об этом. Пока он не заикался о разводе. Мне лишь остается надеяться на то, что он сочтет, что развод обойдется ему слишком дорого, ведь Калифорния—это штат, где собственность супругов считается общей. – Она поднимает глаза, тушь на ее ресницах слегка поплыла. – Даже не знаю, что делать. Я не работала с тех пор, как родила Мишель. – Мы обнимаемся и стоим, слегка покачиваясь. Успокоившись, она добавляет: – Не говори никому. Особенно маме.

Я обещаю, что не скажу.

День благодарения выдался сырым и дождливым. Пока я пекла пироги с яблочной, тыквенной и изюмно-ореховой начинкой, все торчали за кухонным столом и болтали.

– Есть ли шанс достать билеты на матч «Кельтов»? В эти выходные они играют в Саду с «Лейкистами», – говорит Гарри.

– Ни малейшего, – откликается Дэвид.

Я не стала говорить ни Гарри, ни Дэвиду, что у меня есть друг, который мог бы достать билеты. С удивившей меня пристрастностью я вдруг обнаружила, что сердита на моего зятя за то, что он поступил с моей сестрой так же, как я с моим мужем.