Турецкий горошек - Д. Нельсон

– Хотела бы я знать. Может, я еще пытаюсь хранить брачные обеты, хотя это звучит глупо, особенно после того, чем мы только что занимались. Дай мне еще немного времени, пожалуйста.

Его губы нежно касаются моего лба. Он гасит лампу рядом с кроватью. Мы долго лежим обнявшись, не говоря ни слова. Неизвестно, кто из нас засыпает первым.

Глава 4

В канун Дня благодарения по дороге в Логанский аэропорт мне удается слегка унять мою ярость. Сейчас, когда поток пассажиров увеличился многократно, аэропорт больше всего напоминает переполненный зверинец. Все стремятся домой, все разлетаются по домам.

Сегодня мне надо выудить из толпы, снующей по Логанскому аэропорту, четверых моих родственников – сестру, зятя и парочку их дочерей. Они проведут у меня сегодняшний вечер, а на выходные останутся у мамы.

Джилл на два года старше меня. Она вышла замуж за настоящего земельного магната и живет теперь в Сан-Диего в Калифорнии. Моя ярость вызвана не ее сегодняшним прилетом. Я с нетерпением жду встречи с ней и ее детьми. Ее мужа я считаю слегка занудным, но довольно привлекательным.

А заставил меня так раскипятиться мой драгоценный Дэвид. Он прилетал всего на час раньше Джилл, но заявил, что должен немедленно ехать в свой офис. Разве не досадно, что мне сейчас приходится тащиться в пробках в аэропорт, когда он уже там. Тормознув, чтобы не врезаться в какое-то такси, которое в свою очередь резко тормозит, чтобы избежать столкновения с другой машиной, я представляю, как он сидит в своем уютном кабинете. И это бесит меня еще больше.

Мы разговаривали с ним вчера вечером, и он заявил, что слишком занят и не может дождаться их. Я пожирала глазами телефон, представляя, как он возлежит на кровати в номере отеля, поглядывая на стоящую в углу сумку с клюшками для гольфа и дожидаясь прихода горничной или официанта. Может, сцена выглядела несколько иначе, но держу пари, что я близка к истине, поскольку Дэвид крайне серьезно относится к своему личному комфорту.

Мне хотелось накричать на него. Но я спокойно сказала:

– Они прилетают всего на час позже. Их самолет приземлится к тому времени, когда ты получишь свой багаж.

– Но им тоже придется ждать выдачи багажа.

– Дэвид, пожалуйста.

Он вздохнул и сказал:

– Лиз, меня не было на работе больше недели. Впереди праздник и выходные. Мне необходимо уладить кое-какие дела.

– Но разве не бессмысленно нам обоим тратить время на дорогу? Ты же знаешь, какие там пробки.

– Джилл – твоя сестра, а не моя. Мне надо быть на работе.

– Все понятно. Счастливо тебе долететь. Я полнейшая размазня, но если его самолет попадет в аварию, а я послала бы его на прощание куда подальше, то я бы страдала от чувства вины всю оставшуюся жизнь. И только позже, приплясывая в душе, я вспомнила, что аналогичная история случилась в прошлом году, когда прилетал его брат.

Заметив, что движение транспорта прекратилось, я вставила в магнитолу одну из кассет Кристин Лавин. Мне хочется послушать ее мстительную песню. Наш с ней дуэт слегка улучшил мое настроение. Я пою об оторванных конечностях, о падающих с мостов автобусах и о прочих несчастьях, которые хотела бы навлечь на голову моего супруга. Я завидую способности Лавин свободно говорить о своих чувствах. Мы слегка продвигаемся вперед, и у меня мелькает мысль, что, возможно, она тоже не всегда могла выплеснуть свой гнев. И сумела выразить его, лишь начав писать песни.

В зале аэропорта я толкаюсь в толпе народа, пока перед моим носом не возникает металлоискатель с надписью: «Для прохода в следующий зал предъявите билет». Все встречающие тянут шеи и встают на цыпочки, высматривая нужных пассажиров, а высмотрев их, призывно машут руками.

Табло прибытия информирует, что самолет моей сестры опаздывает на тридцать минут, и это не удивительно. Логанский аэропорт печально знаменит опозданием самолетов. Дэвид пришел бы в ярость, если бы ему пришлось ждать лишних полчаса.

Подойдя к продуктовой тележке под тентом с красными, белыми и синими полосами, рекламирующей «Au Bon Pain»,[11] я покупаю шоколадный круассан и яблочный сок. Взяв пакет с едой, я нахожу оставленный кем-то на подоконнике журнал «Современная Америка и американцы». Понятно, что мне придется убить на чтение примерно полчаса. Мест свободных поблизости нет, поэтому я сажусь на пол и прислоняюсь спиной к окну.

Передо мной снуют чьи-то ноги, и я улавливаю обрывки разговоров.

– Отец все так же. Пьет.

– Ты пополнела.

– А ты похудела.

– Постой, вот я расскажу тебе, что Мэг сказала о…

Порой меня так и подмывает встрять в разговор, и выяснить, что же случилось дальше. Подслушивание в аэропортах подобно скольжению на волне прибоя. С моего места на полу я слежу за табло прибытия. Как раз, когда я дочитываю последние новости о том, как приукрасились к Дню благодарения Анистон и Питтсбург, на экране высвечивается сообщение, что самолет моей сестры приземлился. Предложив мое чтиво пожилой женщине, я бросаю пакетик из-под круассана и использованные салфетки в мусорный контейнер.

Джилл и Гарри с их южным загаром и светлыми волосами выглядят настоящими калифорнийцами. Мы слегка касаемся друг друга щеками, а потом я обнимаю племянниц.

Мишель в свои шестнадцать лет уже переросла и Джилл, и меня. У нее оригинальная асимметричная стрижка и фиолетовый цвет волос. Она говорит:

– Я покрасила их к школьному слету. И теперь никак не могу смыть, – не давая мне вымолвить ни слова.

Среди моих студенток встречалось достаточно панков, этим меня трудно удивить. По нахмурившемуся лицу Джилл я понимаю, что она не одобряет моего снисходительного отношения. Обе девочки похожи на мою сестру в детстве, хотя она никогда не красилась в фиолетовый цвет.

Кортни успела потерять детскую пухлость. Ей уже тринадцать.

– Отгадай, кто был в самолете и дал мне автограф? – спрашивает она.

Я даже не успеваю сделать предположение, как она уже достает листок бумаги из кармана и читает:

– Счастливого Дня благодарения, Кортни! С любовью, Мэтт Дэймон.

Гарри подталкивает нас к эскалатору. Джилл, Кортни и я поджидаем в сторонке, а Гарри и Мишель вылавливают багаж с карусели. Я равнодушно посматриваю на Мэтта Дэймона. Он стоит поблизости от нас.

– Надолго вы приехали? – интересуюсь я, видя как растет гора чемоданов.

– Только на выходные, – говорит Джилл. Она не уловила, в связи с чем я об этом спросила. На данный момент вокруг нас уже стоят восемь чемоданов на четверых. А Гарри и Мишель все еще чего-то ждут. Я оставила родственничков на тротуаре вместе с багажом, в который им, вероятно, удалось запихнуть весь домашний скарб, решив подогнать поближе «БМВ», запаркованный в гараже, слишком далеко, чтобы тащиться до него самим с десятью единицами багажа. Это машина Дэвида, на ней я ездила всю последнюю неделю. Ему не хотелось оставлять ее в гараже аэропорта, поэтому он временно взял мой «форд-эскорт».