Кремль 2222. Восток - Дмитрий Манасыпов

Дунай на бегу невесело усмехнулся, прикидывая, что да как теперь придется делать. Так на так и выходило, что придется лезть к маркитантам да вытаскивать Геда. Э-э-эх…

Глава четвертая

Верю всякому зверю, даже и голому ежу, а тебе, маркитант, погожу.

Дунай затаился, прижавшись к раздолбанному памятнику, на котором остался лишь низ лица с широко раскрытым ртом какого-то мужика. Или бабы, уж это со временем стало совсем непонятным. Губищи у статуи, что сковородники у поварих, широкие и вывернутые, пасть разинута. Чего орет уже который век? Подбородок голый, а верхняя губа осталась не полностью, вот и непонятно, то ли мужского пола, то ли наоборот.

Хотя сколько раз Дунай оказывался рядом, так столько же оно становилось без разницы. И всегда приходилось вжиматься в серое крошево, стараясь слиться воедино с мрачными провалами уцелевших окон в стенах, черных от столетней сажи. А все почему? Да очень просто. На верхушке отдельно стоявшего небольшого, потому и относительно уцелевшего дома ютились рукокрылы. И пластун точно не хотел сейчас оказаться ими замеченным.

Длинная, с обвалившимися домами улочка вела к перекрестку. По самим здешним развалинам пластуну бегать не хотелось, слишком уж много торчало из грязных куч всякого хлама, и слишком много здесь находилось незаметных воронок. То ли шандарахнули во время Войны неведомым Дунаю «кассетным» тяжелым боеприпасом, то ли еще чего. Оставалась сама улица и завалы на ней, редко торчащие огрызки зданий да просевшие до громадных кочек и заросшие крыш-травой остовы машин. Дунай пригляделся, положив руку на шею Пасюка, где волосы встали дыбом. Точно, вон они, паскуды крылатые.

На выступающем куске уцелевшего здания виднелись темные точки. Макушки и высоко поднятые плечи летающих мутов выдавали их с головой. Хотя те могли и не скрываться, если вдуматься. Только смысл тогда от засады? С другой стороны, это Дунаю хорошо известно про прикормленное крылатыми место охоты. Попадись кто другой, то все возможно. Вон, прямо под куском сохранившейся вывески «…спедиция», что за пятна темнеют? Вряд ли кто только что сходил там по-маленькому. Вероятнее, что рукокрылы уже зацепили кого-то с утра, вот и не высохло еще. Кровищи после их атак столько, что, хоть стой, хоть падай, твари любят наброситься скопом, поднять жертву и шарахнуть вниз. Мало того что ломаются кости, так они потом и снова налетают, полосуя острыми концами крыльев и когтями.

Будь Дунай здесь еще неделей раньше, так постарался бы прокрасться до самого перекрестка, а там и бежать в открытую, полагаясь на оружие маркитантов. У тех перевалочный лагерь как раз на небольшой площади у пересечения трех улиц. Гед, водивший знакомство с пластуном, вопросов задавал мало, но и сам лишнего не говорил. Хотя Дунай от него и узнал, что площадь называлась Хитровской. Гед еще складно врал пластуну как-то раз, что, мол, с полтыщи лет тому назад жили здесь лихие да отчаянные люди. Убийцы, ворье разное, девки продажные и прочие. И что главари местные держали Москву-матушку в кулаке, вертели всеми как хотели. Хозяева, в общем, чуть ли не единоличные. Дескать, они, маркитанты, как есть их прямые наследники.

Ну-ну, куда там. Сомневался Дунай, и очень сильно. Что в городских хозяевах-ворах, памятуя про Князя с дружиной, что в наследственности. Спора нет, «черные» парни куда как отчаянные и смелые… как дело до поживы доходит. Вот только до хозяев им как до Садового кольца дружинникам пешком идти. Пройти-то кто, может, и пройдет, да только в одиночку. И чего он там делать будет? Хотя после того, как Данила вернулся в Кремль, уверенность Дуная в глупости подобных поступков начала терять сама себя. Да и он сам сейчас-то не один разве в поле воин?

Но то суд да дело, а надо уже что-то и делать. Мимо рукокрылов просто так не проберешься. Возвращаться в сумерках назад Дунай и не думал. Слишком уж оно рискованно, да и соседняя улица, если правильно он помнит, давно уже внутри небольшого черного Поля смерти. А идти вдоль его края пластуну ну никак не хотелось. Глупо это и ненадежно.

Совсем стемнеть должно не позже чем через час-полтора. А варианта, как пройти мимо засады, в голову все никак не приходило. Рукокрылам на темноту наплевать, они ж мутанты, да не самые простые. Говорили ему старики в Доме мудрых про зрение крылатых, мол, на тепло они реагируют. Проверить правдивость баек калек-пластунов довелось на своей шкуре год назад. Как раз когда обнаружил себе берлогу, хоронясь среди развалин. Рукокрылы в темноте зыркают никак не хуже, чем сам Дунай при белом свете, вот и думай тут, что да как. Задачка, ничего не скажешь.

Когда позади Дуная, выкатываясь эхом от высившегося утесом куска большого дома, отразилась ругань, пластун вначале даже не поверил. Но ругань повторилась, Пасюк еле слышно зарычал, припав к земле, и пришлось делать то же самое. Не бросив при этом вглядываться в сторону серого полотна бывшего проспекта, откуда снова донесся крик и несколько резких хлопков от удара бичом. А вот теперь Дунай ни в чем не сомневался, все встало на свои места. Показавшаяся вдалеке темная полоса идущей колонны только подтвердила догадки: торговцы гнали к Хитровской базе толпу лохмачей. Тоже не загадка, это Дунай проведал уже давно.

С некоторых пор нео почему-то стали ценной добычей для маркитантов. Именно «черных», куда-то и кому-то сбывающих мохнатых с завидным постоянством. Ну а те, ясное дело, не сами их ловили. Хитрые торговцы заставляли делать это их сородичей из враждебных кланов. Верно: делай чужими руками – и не заимеешь проблем с лохмачами. Все, что пока смог заметить пластун, так это совпадение очередного прогона толпы мохнатой нелюди в колодках и полнолуния. Понять, в чем же здесь загадка, никак не выходило. Но то и ладно, его дело сейчас другое, и караван только в помощь. Ага, крылатые кровопийцы тоже зашевелились, завидев внизу цепочку живого вкусного мяса.

Так… Дунай всмотрелся в караван, стараясь высмотреть, если повезет, знакомую, чуть горбящуюся фигуру Геда. Но нет, тут ему дева Удача улыбаться даже и не подумала. Караван вел здоровяк Рвач, спутать его с кем-либо из старшин маркитантов Дунай не смог бы и при всем желании. Слишком уж высоким и сильным для обычного, не кремлевского, воина, вымахал маркитант. Да и шлем, круглый и покрытый сверху черной краской, такой только у него. А жаль, веди караван Гед, одной проблемой могло бы стать меньше. Теперь точно придется пробираться на перевалочную базу, больше напоминающую крепость.

Дунай не рискнул первым начинать движение в сторону Хитровки, пока цепочка людей и нео не поравняется с ним. Но перегруппировался сразу же, сместившись глубже под козырек когда-то красивого фронтона. Орущая статуя на невнимание точно не обиделась, продолжая разевать рот в немом вечном крике. А вот рукокрылы не дремали, начав атаку, едва рядом с ними оказались первые фигуры в черных комбинезонах и мохнатые силуэты мутантов. Хотя Рвач оказался не из дураков, решив не жадничать и не тратить попусту драгоценный бездымный порох в перезаряженных патронах скорострельных винтовок.

Шедших первыми трех волосатых здоровяков выгнали вперед, ударами ног и прикладов заставив двигаться быстрее. Нео почуяли запах летающих врагов загодя, но сделать ничего не смогли. Да и захоти они убежать, вряд ли затея удалась бы, маркитанты не зря считали себя самыми умными. А если не умными, так хитрыми-то точно. Стволы коротких винтовок дернулись, сухо грохнув выстрелами. Пули, продырявив мохнатым колени, заставили нео распластаться на неровной поверхности улицы. Ревущие здоровяки повалились столбами, брызгая бьющей из перебитых сосудов кровью. Рукокрылам этого оказалось достаточно. Темные, смазанные от скорости тени метнулись вниз, облепили не прекращающих реветь нео, взлетели с ними на высоту. Дунай не видел этого, быстро и незаметно передвигаясь в сторону площади. Времени терять было нельзя, мало ли что придет в голову крылатым мутантам.

Рвач свистнул сложным переливом в выгнутую небольшую дудку, висевшую на шее. Десяток маркитантов и мохначи с места припустили рысью. Торговцы подгоняли пленников ударами бичей и уколами острых пик. Нео ревели, но бежали, чуя запах крови со стороны разрываемых на куски родичей. Старшина маркитантов пожертвовал тремя пленниками, но спас в два раза больше, потратив всего шесть патронов. Если бы он знал о бегущем впереди них Дунае, может, и не улыбался бы так радостно под натянутой на лицо черной маской. Но Рвач ничего такого даже не предполагал. А пластун бежал не оборачиваясь, вжимаясь в еле заметные выемки стен, иногда припадая к земле, передвигаясь на карачках, ему-то надо было торопиться.

Рукокрылы пропустили караван, удовольствовавшись тремя жертвами. Только один чего-то вдруг дернулся к цепочке улепетывающих людей и их пленников, но и его хватило. Последний из бежавших маркитантов не успел даже вскинуть оружие, черная крылатая молния налетела, ударила, взмыв вверх и в сторону. Брызнуло красным, маркитант сбился с шага, жалобно закричал своим. Товарищ, бежавший в цепочке как раз перед ним, начал было разворачиваться, но Рвач решил по-другому. Старшина успел заметить легшего на разворот мутанта, прикинул цену задержки из-за стаи, которая точно кинется на выручку, и рявкнул на подчиненного. Раненый, все поняв, истошно завопил, прицеливаясь в уже бывших «своих», но не успел. Его схватили цепкие когти, поднявшие немаленького мужика высоко в воздух и неожиданно отпустившие. Оставшиеся в живых караванщики ушли дальше без потерь. До перекрестка, где никто из них и не подумал обернуться на еще один высокий вопль. Крик прервался хрустом и мягким шлепком.