Я — Одри Хепберн - Екатерина Мишаненкова

Фильм «Зелёные поместья» стал самым большим провалом в карьере Одри Хепбёрн.

Материал был многообещающий — популярный роман о трагической любви политического беженца и юной дикарки на фоне южноамериканских джунглей. Ставил картину Мел Феррер, и Одри снималась там исключительно ради него, хотя, прочитав сценарий, засомневалась, что роль невинно-сексуальной дикарки ей подходит.

Студия вложила в фильм много денег: для него доставляли экзотических животных, сочиняли «первобытную» музыку, готовили рекламную кампанию. На роль главного героя пригласили талантливого актёра Энтони Перкинса… «Муж Одри Хепбёрн приказывает другому парню заняться с ней любовью», — завлекательно писали журналисты. Но и это не спасло картину от провала.

Возможно, из этой истории получился бы неплохой спектакль, но для фильма она была слишком наивной, нудной и пафосной. Критики разнесли «Зелёные поместья» в пух и прах.

«Одри исполняет свою роль, как верная жена: качает в люльке оленят, подражает голосам птиц, бегает босиком в плотной хлопчатобумажной ночной рубашке с распущенными волосами по импортированному студийному лесу, — писали газеты. — Тони, вприпрыжку бегающий за худенькой девушкой и при этом стонущий о своей неуверенности в её реальности, выглядит крайне глупо».

Зрители оказались солидарны с критиками — в прокате фильм с треском провалился.

Работать с Мелом для меня было так же естественно, как чистить зубы.

Перед премьерой «Истории монахини» Одри Хепбёрн с удивлением узнала, что на киностудии опасаются провала.

Студийные боссы сочли фильм слишком «затянутым, мрачным, с недостаточно напряжённым сюжетом, с избытком документальных подробностей из жизни монахини».

К счастью, фильм всё же выпустили на экраны — премьера состоялась 18 июня в нью-йоркском «Радио Сити Мюзик-Холл», ровно через три месяца после провальной премьеры «Зелёных поместий». Автор сценария Роберт Андерсен так писал об этом событии: «Очереди протянулись до Пятой авеню. Тысячам людей билетов просто не досталось. Мы с Фредом присутствовали на вечернем сеансе. В нашей жизни никогда не будет фильма лучше и сильнее, чем „История монахини“».

Картина продержалась в Нью-Йорке больше месяца, к кинозалам стояли многочасовые очереди, а потом такие же очереди выстроились по всей стране. На следующий год «Историю монахини» выдвинули на «Оскара» в восьми номинациях, включая «лучшую актрису».

Когда были подсчитаны все доходы и расходы, оказалось, что «История монахини» стала одним из самых кассовых картин всех времён. А лично Одри почти до самой смерти продолжала получать доходы с этого фильма и в общей сложности заработала на нём около четырёх миллионов.

Радовало её и ещё одно обстоятельство — то, что студия затянула с выпуском «Истории монахини» на экраны, помогло зрителям быстро забыть о провальных «Зелёных поместьях».

Мы забываем о тёмной стороне человечества — об эгоизме, жестокости, агрессии, алчности. Всё это ведёт к тому, что загрязняется воздух, опустошаются океаны, уничтожаются леса, вымирают тысячи прекрасных животных. Не станут ли следующими жертвами наши дети? Недостаточно только делать им прививки, давать пищу и воду. Мы должны избавиться от привычки уничтожать всё, что нам по-настоящему дорого.

Закончив работать над «Зелёными поместьями», Одри Хепбёрн приняла сразу два предложения — сняться в фильмах «Непрощённая» и «Без залога за судью».

«Непрощённую» снимал мастер приключенческого кино Джон Хьюстон, а на главную мужскую роль был приглашён звёздный Берт Ланкастер. Одри предстояло сыграть девушку из индейского племени, но к сожалению, она согласилась сниматься, не видя сценария. А когда увидела, отказываться было уже поздно.

К тому же накануне съёмок она узнала, что беременна. Ей совершенно не хотелось ехать в таком состоянии в мексиканскую пустыню и тем более садиться в седло, как полагалось по роли. В конце концов она всё же выполнила свои обязательства и жестоко за это поплатилась — лошадь её сбросила. Итогом стал перелом четырёх рёбер, и, вполне возможно, именно это падение стало причиной того, что через несколько месяцев, незадолго до родов, у Одри случился выкидыш.

Увы, фильм не стоил и сотой доли всех выпавших на её долю несчастий. У зрителей он особого успеха не имел, критика его ругала, а через несколько лет и Джон Хьюстон, рассказывая обо всех неудачах, преследовавших его во время съёмок, признался: «В конце концов, самым ужасным стала та картина, которую мы сняли. У меня есть картины, о которых я не вспоминаю, но „Непрощённая“ — единственный фильм, который мне по-настоящему не нравится… Недавно его показывали по телевидению, и через несколько минут мне пришлось выключить чёртов телевизор. Я просто не мог этого вынести».

Брак — это работа с полной занятостью. Она требует гораздо большего таланта, чем актёрская игра. Я не могу быть одновременно и хорошей актрисой, и отличной женой.

От съёмок в фильме Хичкока «Без залога за судью» Одри Хепбёрн вообще отказалась.

Вообще-то она давно мечтала сняться у Хичкока. Он в свою очередь тоже хотел с ней поработать — ему импонировал её тип настоящей леди, и он был настоящим мастером делать секс-символов из холодноватых изысканных дам. Их сотрудничество могло открыть в её таланте новые грани, но… Одри сделала ту же ошибку, что и с «Непрощённой» — не прочитала сценарий, прежде чем соглашаться.

Когда же она наконец ознакомилась с окончательной версией сценария, то пришла в ужас — её героиню должны были изнасиловать и чуть не задушить. Да она фильмы с такими сценами и сама никогда не смотрела и уж тем более не собиралась в них сниматься!

Одри поспешно отказалась от съёмок под предлогом того, что врачи прописали ей отдых. Хичкок, конечно, был в ярости, но ничего не мог поделать, поскольку никто не позволил бы ему заставлять играть в сценах насилия беременную женщину (это произошло ещё до выкидыша), а ждать, пока она родит и придёт в себя, он не мог.

Вообще-то, фильм так и так не состоялся бы — лондонские власти вскоре сообщили, что не могут разрешить снимать на улицах города некоторые запланированные сцены. Но Хичкок всё равно смертельно обиделся на Одри Хепбёрн и больше не пожелал иметь с ней никаких дел.

Жить — это как бежать по музею. И только потом вы начинаете по-настоящему осознавать, что вы увидели, думать об этом, наводить справки в книгах и вспоминать — поскольку вы не можете принять это всё и сразу.

Летом 1959 года Одри Хепбёрн увиделась со своим отцом, Джозефом Хепбёрн-Растоном.