Усташский министр смерти - Бранимир Станоевич

План был прост: в воскресенье, когда Артукович будет возвращаться домой после игры в карты, надо остановить его машину, другая группа в это время задержит автомобиль с его телохранителями. Наемник должен взять Артуковича живым, впрыснув ему большую дозу нембутала. После этого он должен доставить Артуковича в багажнике к крытому грузовику, который на предельной скорости переправил бы его к докам Лонг-Бича.

Случилось почему-то так, что в ту ночь, на которую было намечено похищение Артуковича, в порту находилось два югославских сухогруза: один – в доке погрузки зерна, а другой – у причала "А".

– Я сам в ту ночь был в порту и видел эти суда с югославскими названиями,– продолжает свой рассказ Робсон.– Возможно, что и "господин К" стоял где-то поблизости, вглядываясь в названия кораблей. Поэтому он и был уверен, что "операцию" проводят югославы.

Однако этот план осуществить не удалось. Началось с того, что "господин К" поднял цену своих услуг до 50 тыс. долларов. "Это не проблема",– ответили ему, но этой суммы не выплатили. А в таких делах обычно платят вперед. Кроме того, слишком много людей было посвящено в план задуманного похищения. В итоге "господин К" испугался, как бы этот план не стал достоянием того, кому не следует знать о нем. В конце концов он пришел к выводу, что "дело не стоит такого риска".

НАПАДЕНИЕ

Непосредственным поводом для того, что Артуковича вдруг охватил нескрываемый страх, была попытка двух молодых людей из Лос-Анджелеса внести собственный вклад в дело выдачи этого военного преступника. Они и не предполагали, что их "публичный подвиг" приведет к возникновению недоразумения между США и Израилем.

На 19-летнего Давида Витлоу очень большое впечатление произвели рассказы матери о преступлениях фашистов в Европе. Ему было известно, что Артукович прибыл в США из Хорватии за десять лет до того, как он появился на свет. Его мать Юдифь переехала сюда в том же, 1948 году тоже из Европы, сначала в НьюЙорк, а затем в Лос-Анджелес. И тоже в качестве перемещенного лица. Так же, как и Артукович. Но она приехала совершенно одна, так как 76 ее родственников погибли в концлагерях.

О своем сыне Юдифь Витлоу с гордостью говорит:

– Давид, взрослея, все чаще расспрашивал меня, куда делись все наши родственники. Он спрашивал, а я отвечала… "Рассказывай еще,– настаивал он.– Расскажи, мама, как это они, 76 человек, погибли?" И я ему рассказала все. Всю жизнь, с его младенческого возраста, я повторяла: 76… Говорила, кем были его деды, тетки, двоюродные сестры! Я поведала ему все, что знала о нацистах и лагерях.

Будучи студентом колледжа в Лос-Анджелесе, Давид стал активным членом Лиги защиты евреев. Эту организацию и, в частности, Давида Витлоу заинтересовала история Андрия Артуковича.

– Это было очень драматично,– объяснял впоследствии Витлоу,– мне казалось, что моя организация боролась против нацистов еще во время второй мировой войны, эта борьба продолжается сегодня и что ей нужны новые борцы.

Давид очень скоро включился в борьбу против Артуковича. Он начал с писем, которые посылал в Нью-Йорк, Вашингтон и Лос-Анджелес. Но полученные ответы разочаровывали его. Почти все они были одинакового содержания: "Дело Артуковича все еще находится в стадии активного расследования". Это спустя 25 лет!

Убедившись в безрезультатности своей затеи с письмами, Давид вместе с другими членами организации решили направиться прямо к дому Артуковича. Но и эта попытка закончилась неудачей. Сэрфсайд – район, в котором живут богатые люди, и он находится под особой охраной. Непрошеных гостей быстро выпроводили.

Тогда Давид решился на другое. Встретившись с Майклом Шварцем, он легко договорился с ним, как реализовать свою идею.

30 января 1975 года ровно в 2 часа 30 минут двое молодых людей оказались возле большого дома на ранчо в Шерман-Оуксе. Это ранчо принадлежало Джону Артуковичу – брату, опекавшему Андрия. Давид Витлоу задумал совершить публичную акцию с целью привлечь внимание общественности к этому делу, избрав в качестве объекта Джона.

Им удалось незаметно, ползком пересечь окружавшую дом Д. Артуковича лужайку и подкрасться к гаражу. Швырнув две бутылки с зажигательной смесью в машину Д. Артуковича марки "Форд", которая тут же превратилась в пылающий факел, юноши бросились наутек. Однако скрыться им не удалось.

Они были преданы суду, который признал их виновность. Обвинение в применении взрывчатого вещества могло повлечь за собой наказание от 5 лет до пожизненного заключения. На время следствия их могли освободить из-под стражи при условии уплаты залога в размере 10 тыс. долларов за каждого.

Мать Давида Юдифь Витлоу сделала все возможное: она заложила единственное, что у нее было,– дом, чтобы молодые люди были выпущены на свободу.

Прошло довольно много времени, прежде чем мировая общественность узнала об исходе этого судебного дела. Информация агентства Ассошиэйтед Пресс вызвала саркастические, негодующие отклики по поводу того, "как выглядит правосудие в США".

20 марта 1976 года корреспондент этого агентства сообщил из Иерусалима, что США потребовали выслать одного американского еврея, "который обвиняется в том, что бросил бутылку с зажигательной смесью, чтобы привлечь внимание к проживающему в Калифорнии югославу, о котором говорят, будто он является военным преступником.

Речь идет об Андрие Артуковиче, бывшем министре внутренних дел Хорватии, части Югославии,… который в настоящее время живет в Сэрфсайде… Югославия и Израиль обвиняют его в том, что он виновен в смерти сотен тысяч сербов и евреев в нацистских концлагерях".

Эта афера поставила израильское правительство, проявляющее решимость в вопросе наказания гитлеровских преступников, перед дилеммой. Иерусалимский судья вынес решение не передавать паспорт Шварца посольству США.

Упомянутый Майкл Шварц после освобождения из тюрьмы бежал в Израиль, где женился, принял израильское гражданство, отслужил положенный срок в израильской армии.

Адвокат Шварца Иегуди Равех в одном из интервью, в частности, сказал:

– Если считать преступления Артуковича политическими, то тем более политическим является дело Шварца!

ШКИЯНО

Но, видимо, никто в США не в состоянии более квалифицированно объяснить странную политику бюро по иммиграции и натурализации в отношении десятков нацистских военных преступников, проживающих в США, чем Винсент Шкияно, бывший прокурор упомянутого бюро, и его заместитель Энтони де Витто.

Они утверждали, что были вынуждены покинуть свои посты, так как американские власти брали под защиту лиц, прошлая деятельность которых нуждалась в проверке. Эти юристы заявили о том, что секретные документы об Артуковиче исчезли, чинились всяческие препятствия вынесению справедливого обвинения, важный доказательный материал, информация, заключавшая в себе неопровержимые обвинения, вдруг становились достоянием адвокатов обвиняемого.