Вотыты - Ольга Зима

На высоте думалось легко, а пока достаточно бесстрашный волк подобрался к нему, чтобы снять с фигуры, Мидир придумал себе план. Раз взрослые не видят ничего, кроме написанного футовыми буквами, Мидир разведает все сам! Он будет за Киринном следить! Как настоящий волк-вынюхиватель! То есть разведчик!

Правда, слежку пришлось отложить на некоторое время: отец сказал, раз Мидир сам залез на ворота, наказание должен принимать тоже самостоятельно. Правда, учел расстроенный вид Синни и заменил каленое железо на домашний арест. К тому же изволновавшаяся мама так перебоялась за Мидира, что теперь не желала его от себя отпускать – поэтому у второго принца сложился самый счастливый вечер за все время, что Мидир себя помнил. Мама не отпускала его от себя, жадно расспрашивала обо всем, гладила по голове и даже обнимала неоднократно! К вечеру наглаженный и довольный Мидир почти забыл о своем плане, тем более что ответов все одно не получил, и был благодарен судьбе за то, что столкнулся перед сном с Киринном.

Черным от внутреннего горя и осунувшимся, едва не налетевшим на Мидира оттого, что споткнулся на верхней ступеньке лестницы. 

Киринн! И споткнулся!

Мидир решил всеми правдами и неправдами узнать самолично, что приключилось с белым волком. Наглаженные уши – это хорошо, но преходяще, а теперь Мидира не отпускало чувство, будто сам Киринн, такой большой и живой, настоящий и неподдельный, тоже становится преходящим. Словно ускользает куда-то, растворяется внутри своих доспехов. Сними мощные латы, а там никого и нет.

Первым препятствием, конечно, стал сам домашний арест, но Мидир подумал так и этак, покрутил, прикинул, что его домом считается весь Черный замок, вся столица и даже все земли Дома Волка, а если принять во внимание звание наследного принца Благих земель, то и все Благие земли. Но заходить так далеко Мидир не собирался. А вот последить за Киринном, не попадаясь папе на глаза – очень даже!

Оказалось, быть разведчиком в собственном доме довольно трудно: стражи тут было много, прочих ши еще больше, хотя эти про домашний арест Мидира не знали. Впрочем, следить за Киринном оказалось проще, чем Мидир сначала решил – большой волк будто нарочно, играя в поддавки, избегал общества, норовил уйти из шумных коридоров, часто замирал там, где потемнее, а его волосы больше не казались светящимися. Наоборот, как паутина, вроде и светлая, но, если собрать вместе – серая. И неопрятная. И похожая на пепел.

Мидир старательно отогнал страшные мысли про пепел и искры. В груди каждого ши горела искра предвечного огня, и, если ее не задувать, могла гореть до бесконечности. Киринн же не мог задуть свою? Отчего? Зачем? Мидиру он нужен! Практически до… до… до бесконечности, вот!

Неожиданностью стало, что за Киринном следил не только Мидир! В очередном темном коридоре принц едва разминулся с парой белых волков из тех, что крайне редко объявлялись в Черном замке. Если точнее, Мидир видел их раз в год, на празднике Самхейна, когда все кланы и дома собирались, желали всякого хорошего папе и повторяли признание его королем. Эти белые волки назывались старейшины. И теперь – Мидир видел многое! – старейшины белых настойчиво добивались от Киринна какого-то решения.

Киринн отнекивался и качал большой головой, решительно поджимал губы и даже окончательно сложил руки на груди, воздвигая непрошибаемую стену между собой и собеседником. Мидир видел эту позу иногда, очень редко, но узнавал безошибочно, она значила, что Киринн очень сердится и сдвинуть его никуда невозможно!

Старейшины, похоже, этого не знали, они продолжали ругаться и пытались настаивать, а под конец притянули Киринна близко-близко и что-то прошипели ему прямо в лицо. Мидира удивило, что начальник стражи это вообще позволил, но стоило другим белым волкам скрыться, понял, отчего. Его, Мидира, белый волк с трудом расцепил руки, помотал головой, отошел еще и уселся на первую ступеньку лестницы к полузаброшенной башне звездочета. Второй принц аккуратно огляделся, убедился, что они тут одни, а потом выскользнул из-за портьеры и подошел к Киринну.

Взрослый поднял взгляд на стук каблуков, все более удивленно разглядывая подходящего Мидира, будто бы увидел привидение. Заговорил сухим и ломким голосом, откашлялся, становясь похожим на себя.

– Мой-кх, кх-кх, принц? Что вы тут делаете? Ваш батю…

– Нет-нет! Мор-р-рчи! – Мидир поспешно зажал рот взрослого ладонями, для верности, обеими. Киринн показался прохладным, как его латы. – И не называй меня «пр-р-ринц»!

– Ладно, а как тогда мне вас называть, мой п-кх-кх, то есть, уважаемый волчонок?

Мидиру показалось, что взрослый только начинает дышать, как будто на протяжении двух недель не дышал. И думать ему этот перерыв тоже изрядно мешает!

– У меня имя есть! – насупился, чтобы подоходчивее вышло. – Хотя по имени тоже р-р-ручше не надо! Давай, ты меня пр-р-росто вор-р-рчонком называть будешь? Вор-р-рчат сейчас в замке никого…

Против воли Мидир расстроился: играть с ним было категорически – вплоть до каленого железа! – запрещено. Папа всякий раз очень злился, поэтому волки даже боялись теперь приближаться к Мидиру с любым намерением. Джаретт настаивал, что компания Мидиру не по рангу, тем более что есть брат! Мидир тоскливо оглядывал занятого Мэрвина и грустно кивал.

С другой стороны, играть с Киринном ему не запрещал никто! 

– Простите, мой пр-кх-кх, то есть волчонок, можно узнать, что привело вас сюда? – Киринн поднял голову, всматриваясь в Мидира. – Вряд ли вы…

– Я ср-р-режу за тобой! – нахмурился сурово. – Тор-р-рько т-с-с-с-с! А то папа еср-р-ри уср-р-рышит, нам не поздор-р-ровится!

Серо-голубые глаза Киринна выразительно округлились. Большой волк удивленно откашлялся и подвинулся на ступеньке, невольно освобождая место собеседнику, Мидир не стал ломаться и присел, тут же привалившись к большому волку, чтобы заглядывать ему в глаза, иначе роста не хватало.

– А зачем, то есть, для чего вы вообще за мной следите? – спросил Киринн.

– А затем, Кир-р-ринн, что ты – это не ты!

Мидир подался еще ближе, вцепился обеими руками в латное колено, пошатнулся, чуть не упал и с облегчением ощутил руку поперек своей спины. Киринн его придержал, значит, был уже чуточку больше Киринн, чем минуту назад.

– Как это, я – не я? – тряхнул головой, волосы подпрыгнули и словно бы посветлели от грязно-паутинного до просто паутинного.

– А так! Не ты! Ты