«Кондор» оставляет следы - Валентин Машкин

16 и 17 сентября они проверяли и уточняли полученную от Фернандеса информацию об образе жизни «посла чилийского сопротивления». «Волво» не раз неотступно следовал за голубым «шевроле» Летельера.

В пятницу 17 сентября, сделав перерыв в неустанной слежке, они зашли в один из магазинов компании «Сирз Робек» в Бетезде. Купили пару резиновых перчаток для мытья посуды (чтобы при установке взрывного устройства не оставить отпечатков пальцев) и противень для выпечки бисквитов (чтобы поместить в нем впоследствии не бисквиты, разумеется, а взрывчатку при изготовлении самодельной бомбы с дистанционным управлением). Для Таунли, профессионального политического убийцы на службе ЦРУ, ДИНА и «Кондора», подготовка к покушению была настолько привычным, будничным делом, что он заодно занялся и приобретением кое-каких хозяйственных мелочей для своего дома в Сантьяго. Прикупил, в частности, еще несколько противней в подарок жене.

Утром 18 сентября в Вашингтон приехал на своей большой, «семейной» автомашине Дионисио Суарес. Ближе к вечеру все трое отправились в магазин «Рэйдиоу шэк». Купили там кусачки, плоскогубцы, паяльник, набор гаечных ключей.

Вечером Таунли с помощью Вирхилио Паса смонтировал в мотеле взрывное устройство — кубинский террорист тоже неплохо разбирался в этом деле. Был использован один из детонаторов, привезенных американцем из Чили. И этот детонатор, и брикеты взрывчатки укрепили на прямоугольном алюминиевом противне, купленном в магазине «Сирз Робек».

Конечно, было бы проще получить готовенькую «адскую машину» с дистанционным управлением на складах ЦРУ. Их там предостаточно. Но шпионско-диверсионное ведомство официального Вашингтона не для того передоверило убийство Орландо Летельера «Кондору», чтобы участвовать столь непосредственно, столь прямо в подготовке покушения. «Убийства по доверенности» тем и удобны, что позволяют запутывать следы и в какой-то мере оберегают если не от подозрений, то от прямых обвинений в терроризме в адрес американских спецслужб (так, по крайней мере, считают в ЦРУ).

Когда бомба была изготовлена, пришел Суарес, и они втроем отправились к дому Летельеров в Бетезде. По дороге договорились, что установкой «адской машины» займется Таунли, а само покушение будет осуществлено его подручными — кубинскими контрреволюционерами: кто-нибудь из них нажмет кнопку дистанционного управления.

Машину они остановили на улице, параллельной той, где жили Летельеры. Таунли спрятал самодельную бомбу под свою широкую спортивную куртку, выбрался из автомобиля, прошел между домами к коттеджу чилийцев. Постоял с минуту, осматриваясь. Несмотря на поздний час, столичный пригород еще не спал. Где-то хлопнула дверь, слышались шаги прохожих. Тогда он круто повернулся и зашагал назад.

Террористы решили дождаться ночи. Они принялись колесить по Бетезде. После полуночи, когда уже наступило 19 сентября, они остановились в начале улицы, где обитали Летельеры. Было тихо, пустынно. Таунли быстро прошел к стоявшему у обочины тротуара голубому «шевроле» чилийца, забрался под него, включил карманный фонарик и принялся за дело. Не прошло и получаса, как бомба была прочно прикреплена изоляционными лентами снизу, к днищу автомобиля, прямо под сиденьем водителя. Террорист взмок от напряжения, от пережитых волнений: один раз мимо проковылял какой-то запоздалый прохожий, в другой раз неподалеку проехала полицейская патрульная машина.

На обратной дороге в мотель американец позвонил своей жене в Сантьяго и попросил ее (тоже агента ДИНА) связаться с командованием и сообщить, что «все в порядке».

Вздремнув в мотеле час или два, Таунли рано утром отправился в аэропорт и вылетел в Майами. Там его встретил Альвин Росс и отвез в гостиницу.

Переезд из Вашингтона во Флориду, в курортный городок Майами, был запланирован заранее. Пиночетовская охранка, откомандировавшая Таунли в распоряжение континентальной террористической организации, не хотела, чтобы в момент покушения ее агент находился в американской столице: если сам террористический акт будет осуществлен руками одних только кубинских контрреволюционеров — наемных убийц «Кондора», тогда случившееся, как надеялись в Сантьяго, никто не вменит в вину чилийским властям. Точно так же рассуждали в ЦРУ. Ведь американец, напомним, работал и на разведорганы США.

Во Флориде Таунли должен был дождаться результатов подготовленного им взрыва. В случае неудачи он должен был вернуться в Вашингтон.

На следующий день, 20 сентября, американский террорист на службе «Кондора» навестил своих родителей в Бока Ратон, близ Майами. Любящий сын провел вечер в кругу семьи и заночевал под родительским кровом.

Наутро им начало овладевать беспокойство. Уже 21-е, а никаких вестей — ни по радио, ни в газетах — о взрыве в Вашингтоне. Состоялся ли взрыв, или, может, операция сорвалась? В начале седьмого он позвонил Вирхилио Пасу в Юнион-сити. Собеседник на том конце провода был сух и лаконичен: недовольно сказал, что звонок его разбудил, что он только что вернулся домой из столицы и что вообще такие разговоры — не для телефона, после чего повесил трубку. Прошло несколько часов, американец, снова не выдержав неизвестности, позвонил другому кубинцу — Игнасио Ново. Тот сказал:

— Кое-что произошло в Вашингтоне. Включи-ка свой радиоприемник!

Майкл Таунли послушался совета и узнал по радио о гибели Летельера.

22 сентября, поздно вечером, американец отбыл из Майами в Сантьяго и, прибыв туда 23-го, немедленно явился к подполковнику Эспиносе. Шеф оперативного отдела ДИНА с довольной улыбкой выслушал доклад об успешном завершении операции.

Американская Фемида, как мы уже говорили, была чрезвычайно медлительна. Лишь в 1979 г. — по прошествии почти трех лет после убийства! — в Вашингтоне состоялся судебный процесс по «делу Летельера».

Таунли, человек, подложивший бомбу в машину и являющийся, таким образом, одним из главных участников покушения, отделался на суде пустячным, в сущности, наказанием: он получил 10 лет, однако с оговоркой, что наказание может быть сокращено до 40 месяцев в случае его «хорошего поведения». Как видим, органы юстиции США точно выполнили условия договора, заключенного с убийцей.

Гильермо Ново и Альвин Росс были приговорены к пожизненному заключению. Игнасио Ново — к восьми годам тюрьмы. Однако уже осенью следующего, 1980 г. федеральный апелляционный трибунал отменил этот приговор на том маловразумительном основании, что во время судебного процесса были допущены «нарушения правил судопроизводства», выразившиеся в следующем: главный свидетель обвинения, Майкл Таунли, находился в договорных отношениях с правительственными органами США (имелся в виду упоминавшийся нами ранее его договор с властями об откровенном признании в обмен на сокращенный срок заключения), и посему, мол, на основе его показаний суд неправомочен обвинять кого-либо в чем-либо, в том числе и его соучастников. Складывалась, таким образом, парадоксальная ситуация. Таунли для того, как официально сообщалось, и сократили срок, чтобы он все рассказал. Но, поскольку, заключив упомянутый выше договор, он стал как бы причастным к государственной машине, сообщаемые им сведения больше не годились для выдвижения обвинений против частных лиц, каковыми являлись его напарники.

Конечно, все это судейское крючкотворство понадобилось американским властям для того, чтобы спасти преступников от расплаты за содеянное.

Вскоре Игнасио Ново очутился на свободе, а дела двух других кубинских контрреволюционеров били направлены на пересмотр. В апреле 1981 г. Гильермо Ново и Альвин Росс были освобождены под залог в 200 тысяч долларов каждый — до повторного судебного процесса.

Этот процесс состоялся в мае 1981 г. и закончился оправданием убийц. Росс был тут же выпущен на свободу. Гильермо Ново, правда, обвинили в даче ложных показаний во время следствия по «делу Летельера». По этому обвинению через месяц состоялся еще один процесс, и террориста приговорили к четырем с половиной годам заключения. Не за убийство, повторяем, — за дачу ложных показаний!

Хосе Дионисио Суарес, человек, подавший по радио сигнал, который привел к взрыву бомбы, скрылся от правосудия. Равно как и другой активнейший участник покушения — Вирхилио Пас. По свидетельству американской газеты «Сандей ньюс джорнэл», бежать им помогло ЦРУ, снабдившее их деньгами и фальшивыми документами.

Избежали суда в США и офицеры ДИНА — генерал Контрерас, полковник Эспиноса и капитан Фернандес: хунта отказалась выдать их органам американской юстиции, которые, впрочем, не очень-то и настаивали на этом.

В январе 1981 г. военный трибунал Сантьяго, чилийской столицы, для проформы рассмотрел обвинения против трех офицеров ДИНА и, как и следовало ожидать, признал их ни в чем не виновными. Правда, в январе следующего, 1982 г. верховный суд Чили постановил, что «невиновность обвиняемых неясна», и на этом основании квалифицировал оправдательный приговор как «временный». Временный? Но до каких пор? Что-то не видно, чтобы хунта спешила возобновить судебное разбирательство.