Психология финансов - Ларс Твид

Средства массовой информации пытаются объяснять ценовые движения, сообразуя их с различными политическими и экономическими событиями, тогда как мотивы трейдеров бывают очень разными. «Мы торгуем в канале», — говорят они или примерно так: «Мы проверяем линию сопротивления», — или — «Мы только что пересекли 20-дневную скользящую среднюю, но завтра мы выйдем отсюда, потому что скорость изменения цены превысила значение 90». (Эти выражения будут объяснены позже). Рисунки 7 и 8 показывают, как выглядят такие явления.

Рисунок 7 Фьючерсные контракты на кофе. Рисунок показывает тренд фьючерсной цены кофе в период 1986—87 гг. Как видно, рынок движется в пределах четко определяемого параллелограмма, или «канала». Когда люди обнаруживают этот феномен на своих графиках, он становится самореализующимся. Обратите внимание, с самого начала канал разграничен только рыночными ценами закрытия.

Рисунок 8 Доллар/немецкая марка. На рынках иностранной валюты самореализующиеся конфигурации так же распространены, как и на фьючерсных рынках. Рисунок показывает, как доллар по отношению к немецкой марке движется в четко определенном канале на протяжении семи дней в ноябре 1986 года, когда основание тестировалось 13 раз.

Следовательно, доля правды, скрывающаяся в широком применении графического анализа, в том, что читать мысли рынка — это не только технический прием. Иногда именно сами анализы и создают психологию. Необходимо запомнить, хотя существуют и коды для расшифровки поведения рынка, основывающиеся на правилах. Однако если (почти) все провели одинаковый анализ, то система больше не будет самоусиливающейся, наоборот, она станет самоуничтожающейся.

Представьте себе, что на рынке господствуют 1000 хорошо подготовленных инвесторов, 900 из них чартисты, думающие синхронно. Остальные 100 фундаменталисты. Все они предрасположены быть быками, поэтому покупают и рынок устойчиво растет. Но на уровне определенной цены, например, на старой вершине, все 900 чартистов намереваются выходить из рынка, то есть продавать. По мере того, как приближается эта точка на графике, все больше и больше чартистов перестают покупать, и только 100 бедных фундаменталистов продолжают покупать. Когда определенная точка на графике, наконец, достигнута, 900 ордеров на продажу подаются в одно и то же время. Естественно, цена начинает падать камнем. Из-за дефицита покупателей многие ордера на продажу исполняются на менее низкой точке, относительно желаемой.

В следующий раз, когда рынок начнет подниматься, 100 фундаменталистов уже извлекут уроки из предыдущего опыта и решат выйти из рынка, если старая вершина достигнута. Все 1000 инвесторов теперь чартисты и начинают ориентироваться на одну и ту же точку. Но изменились две вещи: во-первых, никто уже не хочет покупать на последнем этапе, предшествующем некоторой точке; во-вторых, многие предпочитают выходить раньше, чтобы их ордер на продажу был исполнен по заранее обусловленной цене. Таким образом, данная точка просто не достигается, а графический сигнал уничтожает сам себя.

В некоторых случаях графики могут становиться самоуничтожающимися по разным причинам. На «вялых» рынках один или несколько рыночных дельцов используют крупные ордера для намеренного продвижения цены через важный психологический уровень торговли, чтобы достичь груды лимитных стоп-лосс ордеров. Если, например, 160 важная психологическая цена, находящаяся сейчас ниже текущих цен, многие инвесторы проинструктируют своих брокеров продавать незамедлительно, если цена упадет ниже этого уровня. На вялом рынке крупные инвесторы продавливают вниз цену, опуская ее ниже этого уровня, приводя в действие все лимитные стоп-лосс ордера на продажу. Затем, в конце концов, они выталкивают цену обратно выше критической точки, получая впоследствии очень хорошую прибыль от обоих движений. Когда все чартисты одновременно и одинаково готовятся к работе на следующее утро, рынок обычно располагается там, где они и ожидали. Но небольшая драма, случающаяся тем или иным образом, как правило, вышвыривает их из рынка.

На практике чартисты обычно работают по многочисленным индивидуальным методам, приоритетам и часто составляют только ограниченную часть тех, кто вовлечен в рынок. Анонимные братства чартистов, никогда не встречавшиеся лично, могут, тем не менее, догадаться о мыслях друг друга; тогда они способны все вместе сдерживать рынок внутри прекрасных моделей (фигур) и конфигураций. И каждый раз эта игра будет продолжаться только лишь до той точки, в которой для каждого все становится ясно и модели (фигуры) соответственно сами себя уничтожают. А пока новые братства начнут исследовать вновь развивающиеся ценовые фигуры и…

Не удивительно, что многие постигающие природу рынка, в конце концов, могут согласиться с восклицанием Сэра Роберта Фалькона Скотта, когда он наконец-то достиг Южного Полюса: «Великий Бог! Это место — кошмар!».

ЧАСТЬ III Древо знаний

Нам сейчас нужны немного сумасшедшие. Посмотрите, как эти здравомыслящие приземлили всех нас.

Глава 7 Начало психологии

Если бы мозг был таким простым, что мы могли бы его понимать, мы были бы такими же простыми, какими не можем быть.

Эта книга о «психологии финансов», поэтому, возможно, настало время оставить рынки в стороне и заняться психологией.

Психология — довольно интересный предмет, и вряд ли кого-то удивит, что ее обсуждают и анализируют вот уже тысячи лет. Самым древним письменным документом, в определенной степени относящимся к этой теме, считается работа Аристотеля «О памяти и воспоминании» (On Memory and Reminiscence), опубликованная в 350 году до нашей эры.

Психология имеет дело с нашими мыслями и чувствами, конечно же, с мозгом, где все это зарождается. Клаудиус Галено проявил интерес к этому вопросу, когда описывал анатомию мозга в 170 году. Авиценна предпринял еще один шаг вперед, когда в 1020 году предположил, что головной мозг имеет различные зоны, выполняющие пять различных функций. Это разум, воображение, размышление, суждение и память.

В 1524 году Макро Марулик опубликовал первую серьезную книгу о психологии «Психология человеческих мыслей» (The Psychology of Human Thought). После нее появилось множество других книг и рукописей, авторами которых были Глоцениус, Кассмэн, Неухаус, Декарт, Томасиус, Вульф, Райд, Галл и Кувьер[12]. К середине XIX века уже имелось достаточно фактов, подтверждающих правильность нескольких основных теорий, например, предположение, что разные части мозга отвечают за различные умственные функции. Французский невролог Жан-Батист Буйярд стал знаменитым в 1848 году, предложив 500 франков любому, кто покажет ему мозг человека, страдающего ухудшением речи, который не имел бы каких-либо нарушений в левой передней доле.

Однако несмотря на все предыдущие исследования и публикации (и знаменитое пари Жан-Батиста), именно Вильгельм Максимилиан Ванд, немецкий ученый, живший с 1832 по 1920 годы, первым стал определять психологию как науку. Что это значит?

Прежде всего он создал первую в мире психологическую лабораторию (она функционировала продолжительный период времени). Он изучал вполне определенные проблемы, например, скорость рефлекса, заторможенность нервных реакций и так далее, которые требовали проведения научных экспериментов. В 1873 году он опубликовал некоторые из полученных результатов в своем классическом труде «Принципы физиологической психологии» (Principles of Physiological Psychology).

Ванд рассматривал психологию как науку, которая должна исследовать «факты сознания». Он изучал, каким образом эмоции сопровождаются чувствами, и утверждал, что комбинации психических проявлений не просто суммы их элементов.

Ванд позже стал известен как отец психологической школы мышления, называемой «структурализмом». Эта школа следовала общему научному принципу: сокращение проблем до их мельчайших субкомпонентов, которые можно было бы анализировать по отдельности. Экспериментальный подход Ванда состоял в доверии человеку, который имел опыт осознания, чтобы рассказать о нем. Этот экспериментальный метод назывался «самоанализом».

В действительности не сам Ванд дал такое имя «школе структурализма». Большинство исследовательских открытий Ванда переведено одним из его студентов, Эдвардом Брадфордом Титчнером[13] (1867–1927). Именно Титчнер решил назвать «структурализмом» то, что он описывал (и что приписывал Ванду). Титчнер писал не только о Ванде. Он написал свою собственную работу и опубликовал между 1901 и 1905 годами четыре тома своей книги «Руководство по экспериментальной психологии» (Manual of Experimental Psychology), которая стала существенным вкладом в практические лабораторные работы по психологии.