Исповедальня (Час охотника) - Джек Хиггинс

Через несколько секунд от толпы отделился приземистый человек, одетый в очень просторный коричневый плащ, в мягкой фетровой шляпе, в руке он нес небольшой чемодан. Что это его добыча, Качулейн почувствовал еще до того, как Левин заговорил в справочной с девушкой, показавшей на Уайта. Качулейн еще некоторое время смотрел, как они разговаривали, потом повернулся и вышел из зала.

- Так это и есть Ирландия? - кивнул Левин на мелькавшие за окном машины картинки.

- Вы здесь впервые?

- О да. Я из России и редко бывал за границей.

- Из России? Боже мой, здесь у нас все совершенно по-другому.

- Это - Дублин? - осведомился Левин, когда они в потоке машин въехали в город.

- Да. А Килри, деревня, куда нам надо, расположена с другой стороны.

- У этого города завидное прошлое, - заметил Левин.

- Ну что ж, возможен и такой взгляд, - как бы согласился Уайт. - Мы прокатимся по Парнелл-сквер, это все равно по дороге. Парнелл был протестантом и тем не менее настоящим патриотом. Потом по О'Коннел-стрит мимо почтамта, где в 1916 году наши ребята держали оборону против всей британской армии.

- С удовольствием посмотрю.

В Килри Девлин прошел вдоль газона за домом, закрыл ворота и бегом бросился к заднему входу хосписа, потому что дождь превратился вдруг в настоящий ливень. Через зал прошла сестра Анна-Мария в сопровождении двух молодых ассистентов, присланных медицинским факультетом Дублинского университетского колледжа.

Это была маленькая сухопарая женщина, очень бодрая для своих семидесяти лет. Белый халат накинут поверх монашеского одеяния. В свое время она изучала медицину в Лондонском университете и теперь являлась членом Королевской врачебной коллегии. Такую даму невозможно было недооценивать. Она и Девлин были давнишними противниками.

- Какая беда привела вас к нам, профессор? - спросила она.

- Вы это говорите таким тоном, будто сам сатана открыл дверь вашего приюта.

- На редкость точная характеристика, - отпарировала сестра Анна-Мария.

Они поднялись по лестнице.

- Как себя чувствует Дэни Малоун? - осведомился Девлин.

- Он умирает, - спокойно ответила монахиня. - Надеюсь, с миром в душе. Он относится к пациентам, на которых ваши лекарства влияют особенно благоприятно, и это значит, что боли он ощущает только время от времени.

Они подошли к первой большой палате.

- Когда? - спросил Девлин.

- Сегодня после обеда, завтра, на следующей неделе. - Она пожала плечами. - У него натура бойца.

- Это верно, - подтвердил Девлин. - Дэни всю свою жизнь отдал Движению.

- Отец Кассен заходит каждый вечер, - сказала она, - садится к нему и слушает истории о его ужасном прошлом. Конец близок, и все это - ИРА, убийства, - конечно же, давит на него.

- А мне вы разрешите немного побеседовать с ним?

- Полчаса, - твердо заявила сестра и удалилась в сопровождении своих ассистентов.

Казалось, Малоун спит. Глаза закрыты, желтая, словно пергаментная кожа лица неподвижна. Пальцы вцепились в край одеяла.

Девлин сел.

- Ты не спишь, Дэни?

- А, это вы, святой отец. - Малоун приподнял веки, слабо повел глазами и напряг лоб. - Лайам?

- Не кто иной, как я.

- А я подумал, что это отец Кассен. Мы с ним только что говорили.

- Вчера вечером, Дэни. А потом ты заснул. Ты же знаешь, что днем он работает в дублинском церковном секретариате.

Малоун облизал пересохшие губы.

- Господи, как я хочу чая...

- Пойду посмотрю. Может быть, найду для тебя чашечку.

В это время с первого этажа послышался какой-то шум, голоса долетали даже наверх. Девлин в недоумении сдвинул брови и поспешил вниз.

С главной дороги Билли Уайт свернул на узкую боковую, ведущую через сосновый заказник на Килри.

- Уже недалеко.

Он обернулся к Левину и через заднее стекло увидел мотоциклиста из "Гардай", свернувшего за ними с главной дороги.

- Это "Гардай", - объяснил он спутнику, - наша дорожная полиция. Превысишь скорость на какую-нибудь милю, и уже штрафуют.

Мотоциклист обогнал их и указал на обочину дороги. На голове у него был шлем и темные защитные очки, так что Уайт не мог его опознать. Ругаясь, он остановил машину.

- Чего ему от нас надо? Я же по спидометру вижу - шел все время ниже шестидесяти миль!

Инстинкт самосохранения, обострившийся за много лет террора, заставил его положить руку на рукоятку револьвера в левом кармане плаща. Он вышел из машины. Мотоциклист остановился рядом, снял перчатки и повернулся. Его плащ блестел от дождя.

- Ну, что плохое может случиться в столь милое утро? - с нажимом в голосе спросил Билли.

В руке полицейского, которую он вынул из правого кармана плаща, оказался "вальтер" с укрепленным на нем карсвелловским глушителем. Только это и успел заметить в последнее мгновение своей жизни Уайт, судорожно пытавшийся выдернуть из кармана револьвер. Пуля пробила сердце. Билли отшатнулся к машине и упал лицом на асфальт.

Оцепеневший от ужаса Левин так и сидел на своем месте, не ощущая, впрочем, страха, ибо вся сцена казалась ему какой-то роковой и потому неизбежной. Полицейский открыл дверцу и заглянул внутрь. Помедлив, он сдвинул очки на лоб.

Пораженный Левин взглянул на него.

- Господи Боже, - воскликнул он по-русски, - это вы!

- Да, - ответил Качулейн на том же языке. - Мне искренне жаль, произнес он и выстрелил второй жертве в голову. "Вальтер" только приглушенно гавкнул.

Он спрятал оружие, возвратился к мотоциклу, убрал подножку и уехал. Меньше чем через пять минут труп Уайта обнаружил шофер хлебовоза, ехавший в деревню. Он и его спутник со страхом приблизились к автомобилю. Шофер нагнулся к Уайту и услышал вдруг тихий стон, доносившийся из машины. Он тут же заглянул, внутрь.

- Боже мой, он еще жив! - крикнул он. - Жми в деревню, пусть пришлют "скорую" из хосписа!

Девлин вошел в приемный покой как раз в тот момент, когда туда привезли Левина.

- Сестра Анна-Мария в третьем отделении. Она сейчас спустится вниз, сказал врач санитарной машины, обращаясь к молодой сестре в приемной.

Рядом с совершенно отрешенным видом стоял водитель хлебовоза, рукав у него был весь измазан кровью. Он все еще дрожал. Девлин прикурил сигарету и протянул ему.

- Что случилось?

- Понятия не имею. В двух милях отсюда на дороге мы нашли автомобиль. Мертвец лежал рядом, а этот был внутри на заднем сиденье. Убитого сейчас привезут.

Когда Девлин, исполненный ужасного предчувствия, повернулся лицом ко входу, в приемную внесли труп Билли Уайта, которого Девлин сразу же узнал. Из своей комнаты выбежала молодая дежурная сестра и стала осматривать Уайта. Девлин быстро подошел к носилкам, на которых лежал тихо стонавший Левин. Из ужасающей раны на голове текла кровь.

Девлин склонился над ним.

- Профессор Левин, вы меня понимаете?

Левин открыл глаза.

- Я - Лайам Девлин. Что произошло?

Левин разомкнул губы, пытаясь что-то сказать, потянулся и ухватился за воротник куртки Девлина.

- Я узнал его. Это Качулейн...

Глаза Левина закатились, он захрипел, и когда его рука уже ослабла, в зал влетела сестра Анна-Мария. Она оттолкнула Девлина в сторону, склонилась над раненым и нащупала пульс.

- Вы его знаете?

- Нет, - почти искренне ответил Девлин.

- Впрочем, это уже неважно, - сказала она. - Он мертв. При такой ране удивительно, что он не умер на месте, - резюмировала монахиня и пошла в комнату, куда отнесли Уайта.

Девлин же остался стоять рядом с Левиным, вспоминая то, что рассказал ему Фокс об этом старике, всю жизнь ждавшем побега на Запад. И вот как все кончилось. А затем в нем закипела злость из-за жгуче несправедливого черного юмора жизни, в которой возможно такое.

Не успел Гарри Фокс приехать на Кавендиш-сквер и снять плащ, как раздался телефонный звонок. Фергюсон поднял трубку, послушал, а потом прикрыл ее рукой.

- Это Лайам Девлин. Он говорит, что неподалеку от Килри совершено нападение на машину с их человеком и Левиным. Уайт скончался на месте. Левин - несколько позже, в хосписе Килри.

- Лайам успел с ним поговорить? - спросил Фокс.

- Да. Левин сказал, что это был Качулейн. Он узнал его.

Фокс бросил плащ на стоявший рядом стул.

- Вот этого я просто не понимаю, сэр.

- Я тоже, Гарри. - Фергюсон отнял ладонь от трубки. - Девлин, я перезвоню.

Он повернулся к камину и протянул руки к огню.

- Все это совершенно необъяснимо. Как он мог узнать? - спросил Фокс.

- Через источник в ИРА. Ведь у этих людей словесное недержание.

- Пусть так, сэр. Но что нам делать теперь?

- А еще важнее ответить на вопрос, как отловить Качулейна, - ответил Фергюсон. - Этот господин понемногу начинает меня раздражать.

- А что мы можем предпринять без Левина? Ведь он был единственным, кто навел бы на след.

- Вот тут вы ошибаетесь, Гарри. Вы забыли о Татьяне Ворониной, которая в данный момент на гастролях в Париже. Десять дней, четыре концерта. Так что могут возникнуть очень интересные варианты.