Хранитель чаек (СИ) - Разумовская Анастасия

Девушка не осмелилась возразить. На вкус сладость оказалась не сладкой, от её ядрёности слёзы выступили из глаз.

— Только не жуй. Соси. Жевать это слишком банально, — и, обернувшись назад громко выкрикнул: — Вёсла на воду. Вальди, принимай командование на себя.

Весла упали с бортов, брызнув водой. Где-то позади радостно ахнула Ювина. Ларан снова зашептал Джии на ухо, и от его тёплого дыхания у неё по коже побежали мурашки.

— Будешь вперёдсмотрящим. Если врежемся в каравеллу и потопим её, сама будешь выпрашивать их души обратно у морского чудовища.

— Вы меня обнимаете на глазах невесты, — прошипела Джия, — вас ничего не смущает?

— Смущает, — признался он. — С каких это пор мы вернулись к «вы»?

Она повернула голову, увидела, как блестит его серый глаз.

— Не отвлекайся, милая. Следи за курсом.

Джия вздрогнула, мгновенно похолодев. «Милая…». Почему Ларан так назвал её? Совсем как Гедда…

Гичка миновала квадратную гавань и выплыла в открытое море.

— Вёсла на борт. Вёсла убрать, — крикнул Рандвальд, и вёсла загремели по бортам, а затем втянулись. — Грот ставь.

Джия обернулась, увидела, как двое матросов быстро поднимают парус, натягивая тросы.

— Шкоты, — тихо пояснил Ларан. — Джия, видишь внизу крюк? Когда я отдам команду… Просто скажу «Джи», то ты вот тот край закрепишь на крюк. Заметила отверстие?

От карамельки во рту было остро и пряно, и девушке казалось, что ей стало намного легче. Голова кружилась, но не так сильно, как поначалу.

— Грот стоит, — рявкнул кто-то из парней.

— Фок ставь, — грозно отозвался Рандвальд с кормы.

— Джи.

Джия схватила край косого паруса и натянула на нужный крюк. Обернулась к Ларану, который кивнул и потянул за шкот. Девушке отчего-то сделалось весело. Фок-парус распустился, хлопнул и поймал ветер, надуваясь. Рандвальд отдал какую-то команду, которую Джия не расслышала, и все дружно пересели на один край кораблика со смешным названием «гичка». Борт накренился, паруса надулись.

— Мы сейчас перевернёмся! — вскрикнула Ювина, но Ларан лишь звонко рассмеялся.

«Ему это всё нравится, — подумала Джия. — Ходить под парусом, тянуть шкоты, как простой матрос…». Она обернулась к нему:

— Ты часто выходишь в море?

Герцог ухмыльнулся.

— Море — моя жизнь, — ответил пафосно. Джия рассмеялась. — Не смотри на меня. Не смотри на мачты, банки, матросов. Смотри вперёд, Джия. Посмотри, вон та огромная птица в небе — альбатрос.

— А я думала, так звали моряка, который утонул…

— Моряки не тонут. Моряки возвращаются в море.

— Всадники не гибнут, — хмыкнула она, отворачиваясь. — Всадники мчатся по верхней степи…

— Но ты всё равно скучаешь по ним, не так ли? — шепнул он, и девушка снова вздрогнула.

Скучала ли она по ним? Да. Ещё как.

Джия никогда не была послушной девочкой, сердилась на мать, когда та не хотела отдавать её в охотницы. Когда начался праздник весенней охоты, отец запер пятнадцатилетнюю дочь, но разве стены могли удержать Джию? Она сбежала ночью, переодевшись парнем. Сама кинула свой нож в чашу жребия, а потом на состязаниях оказалась самым метким лучником из всех юных кровных и кровавых всадников. Гедда оценила. Наградила драгоценным браслетом, и родители были вынуждены отпустить свою дочь…

Как же Джия тогда гордилась своим упрямством! Она смогла. Сама. Наперекор всем!

Как жаль, что отец просто запер непокорную дочку, а не отрубил ей, например, правую руку.

Горизонт был чист. Море морщило волны.

— Поворот пошёл, шкоты травим! — заорал Рандвальд.

— Сядь на банку, — шепнул Ларан. Она обернулась, а он, увидев в её глазах недоумение, пояснил: — На лавку.

Джия переползла на вторую банку от носа, села, и её вновь затошнило. Ларан и один из моряков — гибкий, жилистый, с белым жёстким хвостом волос, навалились на парус, разворачивая его. Один повис на переднем крае паруса, другой — на нижнем. Матрос почти лежал на парусах, как в колыбели, а Ларан висел над самой волной.

Девушка зажала рот руками и зажмурилась.

— Корабль — это морской конь, — крикнул герцог. — Всего лишь конь, а ты в седле.

Гичка гарцевала среди волн, разворачиваясь. Джия попробовала в это поверить. И всё же в голове шумело так сильно, что девушка пропустила следующую команду и поняла, что поворот завершён, только когда Ларан скользнул к ней, притянул к себе и шепнул:

— Карамельку?

Когда язык снова защипало, а тошнота ушла, Джия поняла, что ей не показалось.

— Это магия? — спросила она с набитым ртом.

— И-имбир-рь! — радостно ответил Ларан. — Идеален при качке. Но на волны лучше не смотри.

Он помог ей вернуться на нос, и Джия увидела огромную скалу, нависающую над водой. На её её просторном пологом уступе возвышалась каменная башня.

— Остров Бона? — прошептала она.

— И да, и нет. Это остров Колеса. А вон там, — Ларан развернул девушку направо, так, что она заглянула за парус. — Остров Якоря. Вон там, почти на горизонте. Островок между ними — остров Половины. Всё просто. В Якорной башне цепь закреплена. В Колесной находится механизм, который раскручивает или закручивает цепь. Раскручивает — цепь провисает, опускаясь на дно. Закручивает — поднимается, перекрывая Врата. Гениально же? Почти как краны в твоем бассейне.

Джия покраснела.

— И что, любой может зайти в башню и открутить цепь? — спросила насмешливо.

— Конечно, — его губы почти касались её уха, и у Джии вновь побежали по коже мурашки. — Любой желающий, случайно проходящий мимо. Совершенно любой. У кого есть ключ.

Княжна чуть не подпрыгнула. Сердце её забилось. Ключ! Ей нужен ключ и…

А потом ещё как-то открыть Радужные врата.

Остров надвигался на них огромной белой рыбой. Его каменный берег, выбеленный солнцем, был почти отвесным.

— Как мы туда попадём?

— Впилимся со всей дури, — ответил Ларан зычным голосом. — Снесём к Юдарду башню и остров, зато на корме выспятся.

— Грот вниз! — крикнул Рандвальд.

Ларан отпустил Джию, проскользнул по банкам босыми ступнями. Светлое полотнище дрогнуло и поползло вниз.

— Грот снят!

— Фок вниз!

— Джи, отцепи…

Но девушка уже поняла и быстро высвободила галс. Ларан бросил ей одобрительный взгляд, и вскоре фок-мачта голым стволом уткнулась в небо.

— Фок снят!

Джия завороженно наблюдала, как остров буквально вырастает из воды.

— Вёсла на воду!

— Посмотри вниз, — неожиданно шепнул Ларан.

Девушка опустила взгляд и вдруг увидела камни, на которых играли солнечных узоры.

— Так близко? — удивилась она.

— Нет. До них метра три.

— А у кого, кроме тебя, ещё есть ключи? — Джия снова обернулась, постаравшись скорчить максимально наивную мордашку. — Если ты часто выходишь в море, то должен быть кто-то, кто опускает цепь, не так ли? И даже не один. Но если их много, то уверен ли ты в их преданности?

Ларан поднял брови.

— Преданности? — озадачено переспросил он. — А что это такое? Душа моя, где честь, верность, преданность, а где пираты?

Джия растерялась.

— Но как же…

— Мы все продажные шкуры. Мой предок однажды счёл, что стать щитом Элэйсдэйра ему выгоднее, чем грабить защищённое побережье. Против него было поднято семь бунтов, а на восьмой прадеда прогнали по доске. Вслед за ним вскоре отправились и мятежные капитаны, так как сын первого герцога вскоре решил, что папаша его был прав. Справедливости ради, решил почти вынуждено, потому что капитаны очень хотели избежать возможной мести со стороны Дэррэна и организовали новый бунт.

— И против тебя поднимали мятеж?

Он заглянул в её широко распахнутые глаза и усмехнулся.

— Последний был заочно. Знаешь, почему ваш прекрасный принц не смог захватить Морской щит, когда вторгся в столицу Элэйдэйра и подмял под себя Золотой и Серебряный щиты? Да просто мои подданные решили, что раз я слаб, в плену и больше им не угрожаю, то зачем им такой герцог? И когда кто-то из свиты милого принца решил войти в Морской щит, обнаружилось, что их ждут. В моё отсутствие мои люди подняли мятеж и объявили пиратскую республику. Радовались почти неделю, пока о них не вспомнил Медведь. Эйд очень быстро умеет договариваться с повстанцами.