Тайна леса Рамбуйе - Владимир Катин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Над чем он работал в последние дни, Кристина?
— Было много замыслов. Всяких.
— А главное, было что-то главное?
— Не знаю. Не помню. Не могу сосредоточиться. Может быть, когда-нибудь позже вспомню.
— Хорошо, дорогая. Вернемся к тому воскресному дню…
— Не надо, Жан-Поль!
Вошла горничная и подлила чаю.
— Поймите, это не праздное любопытство. Все гораздо сложнее, чем вы думаете. Я подозреваю политическое убийство, Кристина. Гюстав, похоже, добрался до каких-то тайн, и его убили.
— Что вы хотите от меня?
— Каким был его последний день? Подробную фотографию дня.
И она неторопливо стала рассказывать все, что задержалось в памяти в то трагическое воскресенье.
…Гюстав Гаро вставал всегда очень рано. В пять — полшестого. Варил себе большую чашку кофе с молоком и принимался за работу — писал, редактировал. В тот воскресный день, который они, как обычно, проводили в своем загородном доме под Рамбуйе, он, видимо, поднялся раньше обычного. Во всяком случае Кристина не слышала, как муж встал и оделся. Когда она в восьмом часу спустилась вниз, то все окна были открыты, двери в сад и на веранду — настежь. Гюстава она нашла в саду, он поливал клумбу. Это означало, что он уже поработал.
— Во что был одет Гюстав? — спросил Жан-Поль.
Одет он был в светлые брюки и белый пуловер. В тот день они не ждали гостей и сами никуда не собирались.
В девятом часу раздался телефонный звонок. Трубку взяла Кристина, и мужской голос спросил, дома ли месье Гаро. Едва Кристина ответила, как послышались короткие гудки. Затем звонили еще разные люди. Похоже, речь шла о редакционных делах. Но после одного продолжительного разговора Гюстав показался ей озадаченным. Он долго стоял возле открытого окна и сосредоточенно смотрел в сад.
Пообедав, Гюстав сказал, что пойдет прогуляться, и надел костюм в полоску. Кристину это несколько удивило. «Ты кого-то ждешь?» — спросила она. «Имеешь в виду костюм? — вопросом ответил Гюстав. — Как тебе сказать… И да и нет».
Кристина не придала значения его реплике. Тридцать лет быть женой журналиста, издателя — тут ко всему привыкнешь. Не в ее характере задумываться над поступками, интонациями в голосе мужа. Случалось, что, увлекшись каким-то сенсационным делом, он неделями исчезал из дома, напоминая о себе телефонными звонками из Гавра, Марселя, Женевы или Гааги. Правда, так бывало прежде, в молодости. Создав свой журнал, Гаро стал жить спокойнее, да и годы обязывали. Но иногда, учуяв острую кульминацию, казалось бы, в пустяковом рутинном деле, о котором мимоходом сообщала пресса, он рьяно брался за него, и получалась сенсация.
В последнее время Гаро, безусловно, был поглощен каким-то важным событием. Ездил то в Бельгию, то в Голландию, то в ФРГ и, кажется, в Люксембург…
Слушая Кристину, Жан-Поль одновременно размышлял: если Гаро, отправляясь на прогулку, переоделся из домашних брюк в костюм, то он кого-то ждал; если на вопрос жены ответил уклончиво, то не хотел, чтобы она об этом знала.
— В какое время Гюстав вышел из дома?
Кристина вдруг оживилась и четко вспомнила их диалог.
«— Ты надолго, Гюгю? — спросила она мужа.
Гаро посмотрел на часы:
— Думаю, на час.
— Значит, ты вернешься в четыре?
— Или чуть позже.
— Не забудь, в четыре по телевизору передача из серии «Карты на стол».
— Кстати, о чем она сегодня?
Кристина развернула свежий номер «Пари-Матч».
— Так… Сегодня «круглый стол» с руководством НАТО. Проблемы безопасности в Европе.
Гаро быстро подошел к жене и выхватил журнал.
— Прости, дорогая, я только взгляну, кто будет участвовать. Нет ли там моих подопечных…»
Жан-Поль воскликнул:
— Стоп! Прошу повторить, Кристина. Вспомните точно, как он это сказал.
«— Нет ли там моих подопечных.
Гаро пробежал глазами фамилии участников телепередачи, саркастически улыбнулся.
— Н-да. Ну, что же, постараюсь не опоздать…»
Кристина машинально посмотрела на часы — было без пяти три.
Она видела, как Гюстав, выйдя за калитку, пошел не по аллее, а прямиком в лес.
Вот это ее удивило. Нет, не то, что он направился в лес. Поразил контраст: одетый, как на прием, Гюстав в костюме в полоску устремляется в лес.
Кристина замолчала. Дальше рассказывать было нечего.
Жан-Поль достал записную книжку, полистал.
— Вы уверены, что Гюстав вышел из дома в четырнадцать часов пятьдесят пять минут?
— Уверена.
— А вы знаете время и место, где был обнаружен труп?
Она покачала головой.
Жан-Поль придвинул свой стул поближе, достал из кармана пиджака карту местности Рамбуйе. Расстелив на столе, ткнул пальцем в деревню Мулэн.
— Вот ваша деревня и здесь ваш дом. А вот тут, где у меня поставлен крестик, был обнаружен труп или, как гласит официальная версия, был сбит пешеход Гюстав Гаро. Расстояние от дома до… назовем его местом происшествия… до места происшествия — десять или одиннадцать километров. Не меньше. По полицейскому протоколу трагедия случилась в пятнадцать часов сорок пять минут. Мог Гаро пройти или, что исключено, хотя бы пробежать это расстояние за сорок пять минут, да еще лесом? Не мог!
В глазах Кристины появился испуг.
— Что же тогда! Что все это значит? Скажите мне, Жан-Поль!
Жан-Поль прошелся по балкону.
— Моя версия такова. Гаро ступил на тонкий лед. Он напал на очень опасный для кого-то сюжет. Опасный, видимо, для тех, кто из-за Гаро мог потерять многое. Его решили убрать. И убрали. Но наследили. И оставшиеся следы должны нам прояснить всю аферу. Вот этим, Кристина, я и занимаюсь.
— Так его убили?
— Да, Кристина. Похоже, политическое убийство. Иного объяснения нет.
— Значит, его убили?!
— На мой взгляд, дело было так. В воскресенье Гаро позвонило какое-то весьма респектабельное лицо — отсюда и его выходной костюм в полоску — и попросило встретиться без свидетелей и сохранить встречу в тайне. Где? Лучше всего в лесу. Но тот, кто звонил, не поехал на встречу. Он лишь заманивал Гаро в лес. Вместо него прибыли профессиональные убийцы. Сделав свое, отвезли труп на тихий перекресток аллей лесопарка Рамбуйе и разыграли несчастный случай. Однако парень попался такой, который умеет постоять за себя, но это уже другая тема… Просто убить и оставить труп на дороге они не могли. Слишком заметной фигурой был Гаро. А вот несчастный случай очень подходил.
— Я ничего не понимаю, Жан-Поль.
— Поймете. Давайте продолжим. Что было в последующие дни? Но прошу вас, не упускайте никаких мелочей.
…Внезапная гибель мужа повергла Кристину в шоковое состояние. Она оцепенела, не в силах была даже плакать. Приходили какие-то люди, о чем-то хлопотали… Детей и родственников у них нет, и заботы о похоронах взяли на себя друзья и сотрудники журнала. Много добрых услуг оказали полицейские власти. Возле Кристины почти неотлучно дежурил один очень симпатичный молодой человек, специально, видимо, приставленный, чтобы облегчить формальности.
— Как зовут?
Кристина наморщила лоб, но, не вспомнив, позвала горничную.
— Софи, как имя, ну, того, из полиции, что нам помогал?
— Месье Курне, мадам.
Жан-Поль просиял, словно выиграл в лотерею то, что давно хотел.
— Так, так! И Клода арестовал, и для мадам Гаро он же — в утешение! Капитан что надо, на все руки.
— Кто арестовал, какого Клода?
Жан-Поль извинился.
— Простите, Кристина, я отвлекся. В этой драме несколько действующих лиц. Но не всех пока можно выпустить на сцену. Пусть каждый ждет своего часа. Продолжайте.
Месье Курне так и объяснил: ему поручено помочь вдове в тяжелые для нее дни. И она, конечно, подписывала какие-то бумаги, которые он приносил, не читая их, не вдаваясь в суть.
Но вот… Кажется, это случилось на второй день… Кристина полулежала в кресле и смотрела на портрет Гюстава. В голове — полная опустошенность. По квартире неслышно двигались люди. Или тени? Что-то двигалось и разговаривало. И через затуманенное сознание донеслось: «Кремация… Кремация состоится… Кремация готовится…»
Как? Почему кремация?!
Кристина позвала, и к ней бросилось несколько человек.
— Почему кремация? Он всегда был против. Он часто говорил, что если вдруг… случится, то… кремации не надо!
И все вокруг засуетились, зашуршали:
— Почему кремация?
— Кто распорядился?
— Кто решил?
Никто не знал, кто и почему решил, что Гаро нужно кремировать. И тут среди общего замешательства появился месье Курне и пояснил, что мадам Кристина Гаро сама распорядилась — кремировать, но, видимо, позабыла.
— Нет, — отвечала Кристина, — я такого не говорила никогда. Он всегда был против.
Все решили, что месье Курне что-то напутал и не так понял мадам Гаро. Однако он принялся доказывать, что лучше всего кремировать. Так продолжалось какое-то время: Кристина говорила «нет», а он с жаром переубеждал.