Смертельные друзья - Ник Коулридж

– Ты прав, но если немножко покопать, можно нарыть потрясающий материал. Почище, чем Анастасия Фулгер. Пахучее дерьмецо в глазурной упаковке.

– В какой номер это готовится? В сентябрьский?

– Хорошо бы в сентябрьский. Сдача на следующей неделе, но, если я отправлюсь в Палм-Бич, мне продлят срок. Я пока не отказалась от этой идеи.

– Боюсь, Эрскин Грир будет теперь бегать от тебя, как черт от ладана.

– Кто знает, Кит, может, он меня и простит.

Мы опять занялись любовью, теперь уже не так лихорадочно. И на этот раз у нас получилось классно. У Анны сильное тело, результат многочасовых тренировок в спортзале. Она энергичная любовница, и двадцать минут мы оба честно потрудились, а потом, выложившись до конца, отправились в ванную и только там спохватились, что опаздываем на обед. Меня мало радовала перспектива провести вечер с мистером и миссис Барни в «Дорчестере». Я бы предпочел остаться в постели с Анной и по третьему кругу заняться любовью. У меня было ощущение открывающейся передо мной новой жизни. Я так любил Анну. Я хотел сказать ей об этом, а вместо этого надел костюм. Анна погладила розовое платье и вытряхнула содержимое сумки на пол в поисках губной помады.

– Некогда собирать всю эту фигню, – бросил я. – Уже десять минут восьмого. Возьми ключи, если они тебе потребуются, и давай на выход.

Когда мы выезжали со стоянки, я с облегчением отметил, что ни коричневой «Сьерры», ни тех двух типов там действительно не было.

7

Как и ожидалось, номер Уайссов в «Дорчестере» был огромен и обставлен дорогой мебелью. Барни смотрел теннисный турнир по гигантскому телевизору, встроенному во французский шкаф. На столике перед ним стояло ведерко со льдом, в котором покоилась бутылка шампанского. Никаких признаков присутствия миссис Уайсс не наблюдалось.

Я представил Анну, и Барни оценивающе оглядел ее с ног до головы.

– Как вы насчет шампанского? – спросил он. – Я тут Беккера смотрю. Хорошо бегает.

Сам Барни вряд ли хорошо бегал. В свои пятьдесят девять он порядком запустил комплекцию, и, когда передвигался по комнате, рыхлый живот волнами перекатывался над брючным ремнем. Если что и отличалось в нем быстротой, так это глаза, которые, как маленькие пираньи, зорко стреляли по сторонам, ничего не упуская из виду.

Мы немного посидели перед телевизором, попивая шампанское и наблюдая за полетом мяча по площадке. Потом Барни сказал:

– Ну что, готовы к обеду? Я всегда готов. Я попросил, чтобы мне сюда принесли канапе на закуску, но они оказались крохотными, как член у китаезы.

– Ваша жена составит нам компанию? – спросил я.

– Лола? Она приболела. Съела, наверное, что-нибудь в «Конкорде».

– Очень жаль. Передайте ей наш горячий привет.

– Можете повидаться с ней, если хотите. Она в спальне.

И, прежде чем я успел его остановить, Барни выкатился в соседнюю комнату и зычно крикнул: «Лола! Ты в приличном виде? Тут народ хочет тебя поприветствовать!»

В ответ раздался неопределенный звук, выражающий, видимо, неохотное согласие, дверь распахнулась, и нам открылась третья миссис Уайсс, возлежащая на кровати, утопая в подушках, с американским изданием журнала «Вог» в руках. На мой взгляд, она выглядела вполне здоровой, разве что слегка раздраженной. Догадываюсь, что она разыграла из себя больную, чтобы увильнуть от обеда с нами. А еще вероятней, чтобы избавиться от обеда в компании Барни. Судя по выражению ее лица, я бы предсказал этому браку не больше года. Они и так протянули вместе целых четыре, и теперь отпущенное им для супружества время измерялось месяцами, покуда Лола не подберет себе очередного директора или президента компании подходящего возраста.

Мы спустились в обеденный зал на террасе, где метрдотель приветствовал Барни виртуозным выражением почтения и восторга. Барни вернул комплимент двадцатифунтовой бумажкой, сунутой в руку метрдотеля, пока он вел нас к лучшему столику.

– Я еще не делился с тобой своим секретом успешного путешествия? – спросил Барни. – Надо окучивать метрдотелей и консьержей в каждом городе. Смотрите на них так, чтобы они запомнили вашу физиономию, вступайте в диалог, дайте им высказаться. Кстати, надо как-нибудь поместить статейку в журнале на эту тему.

Официант принес меню, а соммелье подал тяжелую тисненую папку с картой вин, которую Барни обсуждал с ним несколько минут.

– Хотите сегодня что-нибудь особенное, мистер Уайсс? У вас торжество?

– Не знаю, как насчет торжества, – ответил Барни. – Вот этот парень (он кивнул в мою сторону) утверждает, что работает на меня. Но в «Конкорде» я просмотрел последние номера, дело его рук – полное говно.

Барни от души расхохотался, и растерявшийся соммелье, не зная, как ему быть, вежливо улыбнулся.

– Сделала выбор, Анна? – спросил Барни. – Попробую угадать. Рыба. Дамы всегда заказывают рыбу.

– Да, я в самом деле возьму рыбу, – ответила Анна. – «Луна-рыба в соусе провансаль» – звучит соблазнительно.

– А я что говорил! – воскликнул Барни. – Я так и знал, Кит! Дамочки предпочитают рыбку. Вот тебе еще одна тема для статьи. Зачем только я держу свору высокооплачиваемых редакторов! Сам мог бы заправлять всеми журнальными делами не сходя с места.

– Вам тоже рыбу, мистер Уайсс? – спросил официант.

– Ни в коем случае, – ответил Барни. – Рыбе недостает остроты, на мой взгляд. Пресная она. Я возьму бифштекс, французское жаркое, зеленый салат и голубой сыр. Бифштекс хорошо прожаренный!

Я поймал взгляд Анны и подмигнул ей. Она улыбнулась в ответ, повернулась к Барни и стала его умасливать так, как умеет только она. Я получил удовольствие. Пятнадцать минут она самым неприкрытым образом льстила ему, не обнаруживая ни грамма иронии. Она расспрашивала его о том, как идут дела, и выражала восторг перед стремительным ростом его сети супермаркетов, покрывшей весь Средний Запад.

– С такими успехами, – говорила она, невинно взмахивая ресницами, – вы скоро станете номером один на рынке.

– Так и задумано, – отвечал Барни. – Ты, наверное, в курсе, что журнал «Форчун» включил нас в список двухсот самых успешных компаний.

– Конечно, я в курсе, – подхватила Анна. – Все следят за вашим ростом. Вот только что мы говорили об этом за обедом с Эрскином Гриром.

– С этим парнем из «Пасифик Рим»? Я где-то о нем недавно читал. Он провернул какую-то ловкую операцию. – Барни чувствовал себя польщенным. – Так Эрскин Грир обо мне говорил? Может, как-нибудь встретимся и потолкуем о делах?

Он отхлебнул из бокала «Шато-Лафит» – не помню уж, какого мохнатого года – и принялся смаковать момент славы.