Роковая звезда - Эдмонд Гамильтон

– Хорошо, – сказал Кеттрик. – Ну предположим, я солгал. А тебе что?

– Мы тебя любим, Джонни. Мы хотим, чтобы ты жил.

Солнце сияло на полированных грудях над ее головой. Пальцы деревянной руки с невыразимой нежностью сжимали колосья.

– Оставайся с нами некоторое время. Здесь ты будешь в безопасности. А когда все закончится, ты будешь свободен.

Кеттрик медленно произнес:

– Когда что закончится? – Язык его пересох.

Тут разозлившись Ниллэн закричала:

– Я уже взрослая. Я женщина, я не ребенок! И не обращайся со мной как с ребенком, только потому что я меньше тебя! Ты знаешь! Ты должен знать. Ты следил за Сери. Ты хотел, чтобы я показала тебе, что он делал здесь. Он предупреждал нас, что за ним могут следить, он говорил, что люди могут попытаться остановить это. Другого он убил бы сразу же, но ты...

Солнце палило Кеттрику в спину. Он чувствовал, как по спине ползут змейки пота, и недоумевал, каким льдом они касались ее разгоряченной кожи. Он покачал головой и ответил:

– Ты неправа, Ниллэн. Я спросил тебя о Сери из чистого любопытства. Я солгал о причине своего приезда только потому, что боялся, что ты нечаянно выдашь меня, если нагрянет МК, – и он показал на небо, – у меня дело там, на Белом Солнце. Именно то дело, за которое меня арестовали и выслали за пределы Созвездия. Мне все равно, чем занимается Сери. Пусть даже у него в кармане Роковая Звезда...

И он заметил как блеснули глаза девушки – как огонь на солнце, но он поспешил продолжить, притворяясь, что ничего не заметил.

– Мне только нужно закончить свое дело. Деньги, Ниллэн. Миллион кредитов. И тогда я навсегда покину Созвездие.

– Деньги, – сказала она и засмеялась. – Я уже почти поверила тебе. Ну, значит, тебе все равно, есть ли у Сери Роковая Звезда в кармане. Тогда погоди, Джонни. Белое Солнце никуда не убежит. Все подождет. А потом поедешь, куда захочешь и никакое МК тебя не остановит.

Она сделала шаг по направлению к нему от столба, у которого стояла.

– Ты останешься?

Она молила его. Ее глаза горели любовью и надеждой, руки потянулись к нему. Кеттрик улыбнулся застывшим слабым подобием улыбки и покачал головой.

– Нет.

Он уже повернулся, чтобы пойти прочь от мозаичной расселины и деревянных изваяний, и не видел, какое движение сделала девушка. Может, одного его шага в сторону было достаточно. Во всяком случае ему пришлось остановиться, потому что внезапно склоны гор и окраина леса ожила движением крошечных фигурок, которыми кишели заросли.

Это были деревенские женщины, волосы которых были украшены яркими цветами, а в руках были блестящие на солнце острые ножи.

10

Они приближались, беспорядочно как листья на ветру, они шли вверх по склону, и Кеттрик отступил перед этим напором.

– Сейчас не время жертвоприношений, – сказал он. Он знал, что каждый год женщины выбирали жертву из молодых мужчин, они заманивали его в это место и делали с ним все, что они считали необходимым для того, чтобы цвели и снова плодоносили деревья, чтобы в полях снова был урожай. Но это делалось весной, а теперь был конец лета, хотя в этой золотой стране все сезоны были одинаковы.

Ниллэн ответила:

– Это не жертвоприношения, еще не жертвоприношение, но может этим и кончится. – Она снова прислонилась к столбу, ее маленькое личико было серьезным и даже безжалостным. – Это то, что мы не можем доверить мужчинам. Они будут говорить о всякой дружбе, у них руки не поднимутся.

Цветные плиты под ногами твердо ощущались под ногами. Кеттрик пятился к Ниллэн. Он наблюдал за приближающимися женщинами, теперь уже был слышен шорох травы под их ногами, шелест юбок. Ему было смешно, но и страшно. Их было пятьдесят или шестьдесят, лезвия ножей блестели на солнце.

– Мужчинам будет мешать дружба, – сказал он. – О чем ты думаешь, Ниллэн?

– Моя деревня. Мой отец. Мой муж и мои дети. Сери обещал, что Роковая Звезда никогда не осветит нас.

– Но есть другие деревни, другие люди.

– Я не знаю их. Они никто для меня.

– Отпусти меня. Я могу остановить Сери. И Роковая Звезда не осветит никого.

– Но там не только Сери, их намного больше. Их нельзя остановить. Нет, Джонни. Мы будем в безопасности, а потом мы станем сильными, сильнее чем Запад. Так нам обещали.

– И как они сделают вас сильными? – спросил Кеттрик и так быстро схватил ее за руку, что она не успела отпрянуть. Тогда она вонзила свои зубы и ногти в его запястье, визжа при этом, как разъяренное животное. Но он легким ударом в висок заставил девушку замолчать. Тогда он поднял ее на руки и, прижимая ее к себе, как безжизненную куклу, сказал наступающим женщинам:

– Ножи сначала попадут в нее.

Они заколебались, их глаза и рты широко открылись от удивления. Кеттрику показалось, что им никогда не приходило в голову, что подобное святотатство может быть совершено в этом месте, где они считали себя полновластными хозяевами. Наверное, до сих пор их жертвы не оказывали сопротивления.

– Чай! – позвал он. – Чай!

Женщины издали кошачий вопль. Они требовали, чтобы он положил Ниллэн, несколько женщин бросились к нему, размахивая ножами. Но Кеттрик выставил вперед тело Ниллэн на манер живого щита против ударов оружия и медленно начал отступать.

– Чай?

– Хроо!

Краем глаза он заметил, как преданная Чай выскочила из-за деревьев позади расселины. Ей пришлось сделать большой крюк, чтобы не попадаться никому на глаза, как он и приказал ей, когда притворился, что отправляет ее обратно на корабль. Он конечно же, не подозревал, что произойдет нечто подобное. Все было чистой случайностью. Теперь он пятился навстречу Чай, и они встретились возле изваяния беременной женщины с деревянными фруктами.

Женщины испуганно смотрели на Чай. Она не спускала глаз с амазонок.

– Убить, Джон-ни?

– Только если будет необходимо.

Женщины загалдели, размахивая руками в процессе спора. Они решали, что делать. До деревьев было далеко, до поселка еще дальше. Кеттрик боялся, что ему не выпутаться, и покрепче прижимал к себе Ниллэн.

– Ударить? – спросила Чай.

– Ударить, – сказал он. – Да, не мешает поломать пару изящных косточек.

Чай зарычала. Ниллэн вдруг завизжала и начала извиваться в руках Кеттрика. Некоторое время ему пришлось потратить на то, чтобы успокоить ее. За спиной послышался шум, а потом демонический вопль женщин, которые плотной толпой двинулись вперед. Кеттрик повернулся как раз в тот момент, когда Чай с трудом наконец-то выдернула из земли огромный столб.

– Большая палка, – сказала она и начала со свистом размахивать им, как дубиной над головой, отгоняя толпу женщин.

Она была больше чем в два раза выше их, а статуя беременной имела восемь-девять футов в длину. Она размахивала им, как цепом. Атакующие визжали, падали, бросались прочь, врассыпную. Некоторые уже лежали на земле с плачем и стоном. Чай вернулась, тяжело дыша. Женское войско, разбитое на небольшие кучки, стояло поодаль, глядя на них с бессильной яростью. Те, что посмелее, пытались было вернуться, чтобы помочь раненным, но Кеттрик остановил их криком.

– Оставьте нас в покое, иначе я убью Ниллэн!

Он поднял ее над головой и потряс крошечное тело, чтобы они поняли серьезность угрозы. Потом он прошептал Чай:

– Ради бога, давай выберемся отсюда.

И они вместе побежали к лесу. Чай тащила на плече деревянные фрукты.

Над ними сомкнулись кроны деревьев. Кеттрик поудобнее перехватил тело девушки и большими скачками спустился по склону. Сердце его колотилось, подступала тошнота, как будто он прикоснулся к чему-то противоестественному.

Они миновали ущелье, вступили в джунгли. Крошечное тело Ниллэн слегка давило на плечо, распущенные волосы щекотали шею. Он уже почти забыл о ней. У него перед глазами стоял образ корабля, в мозгу была только одна мысль – добежать. Все остальное потонуло во тьме происходящего с ним кошмара, где не было ничего материального, где время и расстояние волшебным образом растягивались до странных размеров, а самым главным здесь был страх, от которого переворачивались внутренности, перехватывало дыхание, по телу струился пот, от одного только слова, от одного воспоминания того, что только что произошло.

Роковая Звезда.

Не волнуйся об этом, Джонни. Это всего лишь миф.

Кеттрик спустился по тенистому тоннелю, так быстро – почти бегом, но проклятая дорога не кончалась – она была вечной.

Ниллэн пошевелилась. В глубине сознания мелькнула мысль, что придется нанести ей еще один удар. Но все его внимание было приковано к дороге, конец которой он мучительно пытался наконец разглядеть.

Чай залаяла, и Кеттрик почувствовал внезапный толчок в спину, сопровождающийся пронзительной болью. Ниллэн закричала.

– Что это? – резко бросил Кеттрик. – Что за черт?

Он был ошарашен, его трясло. Ниллэн разрыдалась, повиснув на его плече. Закинув за спину свободную руку, он почувствовал липкую жижу крови.