С кем будет воевать Россия? - Игорь Стрелков

Калашников: То есть, пустую скорлупу раз

Игорь Стрелков: Да, раздавить. И единственное что собственно говоря беспокоило украинскую сторону – это наличие российских сил. Сейчас российские силы будут вовлечены в Сирию. Вот я бы на месте украинских войск во дождался бы, когда мы залезем туда поглубже. Когда уедет туда побольше, когда мы втянемся в эту войну. И ударим. И тогда нас будет господин Соловьев и прочие пропагандисты убеждать, что как же так. Мы сейчас ведем войну против всемирного джихада, за интересы всего христианского мира. Там или прочего мира. Ну, не можем мы отвлечься на Донбасс. Не можем мы сейчас воевать с Украиной, тем более, это украинская земля. Тем более, что там какие то шахтеры. Это вот просто настолько примитивно, я уже ничему не удивляюсь. Потому что если вернуться к Сирии. Более идиотского плана операции придумать невозможно.

Максим Калашников: Я хочу сделать моментальную прокачку ситуации. Нам сказали, вот буквально накануне, что теперь Украина, нам обычно говорили, что сейчас власть будет бороться за Украину, она нам нужна вся. Говорили. Теперь нам сказали, что это будет общим, должна Украина вот в Нью-Йорке на генассамблее это должно быть общее поле. Так и было сказано. И в рамках ВТО прежде всего. Это между западом и Российской федерацией. Соответственно, когда вы говорите, что при этом действительно шел демонтаж вооруженных сил Новороссии вообще деорганизация.

Игорь Стрелков: Был сначала демонтаж государства. Но пока речь шла только демонтаже государства, пока сохранялись более-менее, надежные вооруженные силы в ВСН. Можно было сохранять надежду, что.

Максим Калашников: Хоть в военном плане.

Игорь Стрелков: Сохраняется второй вариант развития событий. Последнее время я наблюдаю то, что у меня приходит информация, а информации мне приходит много. Информации достоверной. Я не знаю, кстати, что Путину докладывают, возможно, что он предполагает, что у него там на бумаге два боеспособных корпуса. Но реально там близко нету. Это всего лишь бумаги. Это очередной симулятор. Понимаете. Мы сначала создали симулятор республик. Двух республик. У нас страна симуляторов. У нас везде реальная политика, эффективные менеджеры. То есть, они везде создают фасады и симуляторы. А потом ВСН, которое было реальной боеспособной структурой, пусть не организованной, пусть сырой. Пусть. Превратили в очередной симулятор. Всё. Под видом создания регулярной армии.

Максим Калашников: Господи. Если сейчас.

Игорь Стрелков: Вот мне интересно, насколько, дело в том, что ДНР и ЛНР, они на самом деле отражают в какой то степени пусть гротескно. Но являются слепком нашей российской действительности. Там то же создана своя абсолютно бездарная, непрофессиональная и вороватые чиновники. Там опять же та же самая олигархическая власть. И там же такое же манипулирование общественным вниманием. Такое же манипулирование выборами. Которое ничего не решает, поскольку все люди.

Максим Калашников: Коррупция, прокладки.

Игорь Стрелков: А теперь мне интересно вот такое вот если сравнивать, то есть, ДНР гротескно российскую действительность, гротеск, но похожий гротеск. Вот теперь мне интересно, если гротеск в виде ВСН перенести на российскую армию, получается в принципе, что ВСН слепок российской армии. То есть, у нас получается, что вместо армии у нас один симулятор остался.

Максим Калашников: А вам не кажется, Игорь Иванович, что победа вообще в Новороссии и Донбассе она просто была социально опасной для определенных кругов, для вот этих прозападных, олигархических, называйте как угодно. И что Сирия то просто на просто сбросить туда и уничтожить опасный пассионарный материал человеческий.

Игорь Стрелков: Сирия опасна с точки зрения не только сброса туда пассионариев. И отвлечения внимания. Сирия опасна просто для военной машины России. Хотя бы тем, что чем больше войск мы туда введем, тем больше угрозы их потерять полностью, вообще. Потому что Россия никогда не имела опыта ведения полномасштабного ведения заморских войн. За тысячи километров от своей территории. У России для этого ничего нет. У нас нету ни флота. Даже того, который был у Советского Союза. Хотя Советский Союз тоже не стремился вести заморские войны.

Максим Калашников: Ну, там обычно выезжали советники и контингенты небольшие.

Игорь Стрелков: Контингенты часто бывали достаточно большие. Но они непосредственно не воевали.

Максим Калашников: Ну, да. Эфиопия, Ангола. Как правило. То есть, Мозамбик.

Игорь Стрелков: Ну, воевали спецподразделения, воевала немного морская пехота, воевала авиация. Но полноценных общевойсковых операций не проводилось. И ничего для этого у СССР в принципе не было. Хотя были и десантные, большие десантные корабли. Целая эскадра десантных кораблей. Была морская авиация, какая никакая. Но она была. Сейчас у России нету, вот эти вертолетоносцы, кстати говоря, они бы сейчас в Сирии очень пригодились для ведения войны. Вот я когда услышал о войне в Сирии, то есть, о том, что у нас там корпус, я подумал, и вот тут бы единственный способ применения мистралей. Вот единственный вообще. Они не совсем вертолетоносцы. Они скажем так суда-базы.

Калашников – Нету уже тех пароходств, черноморского морского, я не знаю, Ленинградского пароходства.

Игорь Стрелков: То есть, для снабжения, то есть, теоретически, наверное, можно зафрахтовать какое-то количество торговых судов, привлечь какие-то компании. Теоретически можно. Но оно будет во первых а безумно дорогое, что для нашей экономики сейчас вот как то вот совсем.

Максим Калашников: Подарок американцам.

Игорь Стрелков: Да. Подарок, во вторых, сама линия коммуникаций у нас получается только одна. Потому что полноценную группировку снабжать по воздуху мы сейчас не в состоянии. Тем более, обходными путями, когда каждая Болгария стремится нам закрыть воздушное пространство и мы ничего не можем ей ответить.

Максим Калашников: Только по морю, через Черное море.

Игорь Стрелков: Так вот. По морю, через Черное море. У нас все коммуникации проходят не только через Черное море. А через Босфор и Дарданеллы и Мраморное море. То есть, Турция в любой момент может закрыт и ничего мы ей не сделаем. И вся группировка, которая окажется в Сирии, окажется просто в оперативном окружении.

Максим Калашников: Здесь может быть только один политтехнологический момент. Если всерьез воевать, а нам сказали, что серьезных формирований мы туда посылать не будем.

Игорь Стрелков: У меня другая информация.

Максим Калашников: Ну, вот я чисто как.

Игорь Стрелков: Хорошо, а если мы не собираемся серьезно воевать, то как мы предотвратим поражение Сирии. Вот реально сейчас, да. Давайте реально рассматривать ситуацию. За последнее время Асад, войска Асада, правительственные войска Сирии терпят поражение за поражением.

Максим Калашников: Могу сказать да, что в руках ИГИЛа оказались все нефтяные промыслы Сирии, так называемая долина Джазира, которая отрезается Евратом – это северо-восток Сирии, плодородная, кстати, долина. Тоже в их руках. У Асада – это полоска вдоль берега. Прерывистая. Прерывающаяся да. И вот коммуникация некоторые. Дороги там в его руках. Всё.

Игорь Стрелков: У Асада остались более менее места компактного проживания, причем места компактного проживания христиан в значительной степени сданы. Места компактного проживания армян тоже в значительной степени сданы. У него остались те, которые более менее могут сами обороняться. Остались аравийские территории в основном. И всё. И крупные города. И то не полностью. Если города спутники Дамаска контролируются, пригородные поселки контролируются боевыми группировками исламистов, пусть не ИГИЛ, но близких, то в принципе. Асад находился и находится сейчас на данный момент на грани полного поражения. Причем заметьте. Ни вмешательство масштабное корпуса стражей исламской революции, ни масштабное вмешательство которое в критический момент бросило свою пехоту на помощь Асаду. Не изменило соотношение сил. То есть, получилось, что даже широкомасштабная, военная вооруженная помощь Ирана, людьми, в первую очередь пехотой не смогла переломить ситуацию. А теперь получается так, что за счет если ставить вопрос о вообще выигрыше военном. Об уничтожении ИГИЛ. О чем заявлено было широкомасштабной и там заявляется, что мы вступаем там действительно в какую-то некую полномасштабную войну. То одной авиацией, одной артиллерией, одними ЧВК, частными военными компаниями эту войну не выиграть никак. И армия Асада не смотря на всю артиллерийскую и авиационную поддержку всё равно будет проигрывать и отступать. По одной простой причине. За четыре года значительная часть его боеспособной пехоты выбита. Просто выбита. И новой ему взять негде. А если перебрасывать туда полноценный общевойсковой контингент, то он должен быть настолько значительный, чтобы переломить исход боев.