Конец Вавилона - Аполлинер Гийом

Армении. Корпус из грубо обработанной ивы снаружи был плотно обтянут кожей. Эти суденышки плавали по течению, а их экипаж состоял всего из двух человек, которые правили при помощи руля, сделанного из палки и доски. Суда были разных размеров: самые мощные могли перевозить пять тысяч талантов веса. На борту каждого из них можно было заметить одного или двух ослов — продав свой товар, купец продавал также и древесину, из которой было построено судно, вавилонским плотникам, а кожи грузил на своих ослов. Так, погоняя животных, он пускался в обратный путь в Армению, ведь скорость течения реки, как ни пытайся, не позволяла этим судам достичь в обратном направлении горных областей.

* * *

Виетрикс миновал расчерченные под прямым углом кварталы, где высились прекрасные многоэтажные кирпичные здания новейшей конструкции. Он прошел мимо медных ворот храма верховному богу Белу. На улицах было очень людно. Ремесленники, работники, весь разношерстный люд толпился вокруг храма перед прилавками торговцев. Все эти простолюдины были одеты в льняные туники, доходившие им до середины икр, а иногда до пят; кое-кто был к тому же прикрыт шерстяным плащом; а самые нарядные кутались в легкие белые накидки.

Виетрикс любовался прекрасными лавками, торгующими яркими тканями, дорогими коврами, драгоценной мебелью. Он надолго остановился перед прилавком гончара с его глазурованными изделиями, потом ювелира, занимающегося чеканкой. И пообещал себе изучить — как только у него будет возможность! — эти процессы, интересующие его отца гораздо больше, чем его самого.

Богато была представлена торговля снедью. Кондитерские отличались особым количеством и изысканностью. Там предлагались марципаны в розовом сиропе, бетель, песочное печенье, засахаренные лилии. Лакомясь в кондитерских всеми этими сладостями, вавилонские богачи вели изысканные беседы. Их нарумяненные щеки, крашеные губы и мерзко отдающие нардовым маслом бороды здесь были более уместны, чем на поле боя, прославившем их нацию. И все же это были те самые люди, которые упивались убийствами, преступлениями и пытками. Эти любители розового ликера в другое время пьянели от крови. «Вот ведь странное смешение утонченности и дикости! — думал Виетрикс. — Я не жалею, что приехал из моей наивной Лютеции, чтобы увидеть совсем других людей!»

Дальше в мясной лавке были выставлены огромные куски сырого мяса: верблюжатина, конина, говядина, баранина, а также опаленные павлины, утки и куры. Еще дальше пекарь предлагал сколь угодно пресного или молочного хлеба. Возле зеленных лавок пахло мускатными дынями.

По набережным бродило множество торговцев вразнос. Каждый из них кричал по-своему. Этот предлагал лимонный уксус, разноцветные перцы или имбирь; тот — голубок или попугаев с Юга; а этот — по желанию: волшебную мазь или сеанс магии.

Еще Виетрикс видел большие базары, где торговали чем только можно: от сбруи кавказских скакунов до индийских и арабских благовоний, шафрана, янтаря и мирры.

Особенно привлекали торговые ряды, где можно было приобрести женские украшения. Жеманницы останавливали перед этими прилавками свои колесницы или фаэтоны. На лотках сверкали восхитительные сузские драгоценности, украшенные камнями золотые колье и подвески. Гуляки восхищались выставленными там статуэтками и безделушками для украшения домов: обнаженными кудрявыми богинями из слоновой кости, терракотовыми фаллосами и лазуритовыми жертвенными голубками с золотыми инкрустациями.

* * *

Сколько денег проходило здесь ежедневно! Большинство этих купцов и предпринимателей были иностранного происхождения. Они сумели обжиться в Вавилоне, однако их легко было отличить от местного населения. Среди них были белокожие северяне с бородами столь же пышными, как у чистокровных халдеев; крупные, дородные персы; финикийцы; египтяне; фригийцы из Малой Азии; греки; евреи-старьевщики с печальными глазами; торгующие арахисом арабы; недоверчивые эламиты; пришедшие с востока арии, тоже смуглые, но резко отличающиеся от других торговцев; и, наконец, маленькие желтолицые люди с редкой бородкой из отдаленных краев, где восходит всемогущее солнце. Виетрикс думал: «Здесь представлен весь мир!»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Молодой галл пообедал в одной из бесчисленных харчевен. Еда в Вавилоне была вкусной. Ежегодно берега Евфрата, воды которого то прибывали, то отступали, представляли просторы для скотоводства и земледелия. Здесь можно было в изобилии найти мясные и растительные блюда.

* * *

Заказав многочисленные предметы туалета, в которых он сильно нуждался, Виетрикс решительно направился в еврейский квартал, окрестности которого выходили к реке. Это был особенный квартал, поскольку, в принципе, пленники еще подлежали военному надзору. Как правило, если кто-либо из бывших владений Израиля или Иудеи желал выйти из города, ему не без труда добывался пропуск, так же как и для посещения родины. Однако Виетрикс заметил, что солдаты, призванные надзирать за пленниками, вели себя не слишком бдительно. Похоже, последователи Навуходоносора пренебрегали предписанными им суровыми правилами.

Виетрикс пошел к родным Нафтали, который дал ему рекомендательное письмо. Каково же было его изумление, когда там он встретил самого старика! Примкнув к большому каравану, среди верблюдов с печальными глазами Нафтали достиг Вавилона гораздо раньше него. Он немедленно предоставил себя в распоряжение чужеземца и с величайшими почестями познакомил его со своей родней.

Они обошли весь квартал и даже нанесли краткий визит Иеремии. Виетрикс был счастлив представиться ему. Они прошли мимо дома, где жил Даниил, самого величественного из всех.

— О да, этот-то сумел составить состояние, — только и сказал Нафтали. — Как-нибудь я вам подробно расскажу о его приключениях. Разумеется, он сослужил нам добрую службу, и его умиротворительство, возможно, разумно, но он и себя не забыл!

Тем временем смеркалось. К берегам Евфрата, закончив дневные дела, стекались обитатели еврейского квартала. Вечер был восхитительно свеж. Люди собирались группами. Одни оживленно беседовали, другие вот уже который раз слушали знаменитую жалобную песнь о рабстве, сочиненную больше шестидесяти лет назад:

«При реках Вавилона[38], там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе;

на вербах, посреди его, повесили мы наши арфы.

Там пленившие нас требовали от нас слов песней, и притеснители наши — веселья: “пропойте нам из песней Сионских”.

Как нам петь песнь Господню на земле чужой?

Если я забуду тебя, Иерусалим, — забудь меня десница моя;

прилипни язык мой к гортани моей, если не буду помнить тебя, если не поставлю Иерусалима во главе веселия моего».

Глава XII

У ПРИНЦА МЕРЕТСАРА

Некоторые вавилонские знакомства. — Вопрос о рабах. — Ночная жизнь. — Пробуждение аристократов. — Во дворце Меретсара. — Выбор причесок. — Утро принца. — Легкая трапеза. — Проблема свастики. — Отъезд в лупанарий.

Не меньше месяца потребовалось Виетриксу для обустройства своего жилища. Правда, покинув гостиницу, он больше не спешил. Бесценную помощь оказал ему Нафтали. Старик взял на себя все заказы, и на каждый ему удавалось получить значительные скидки. Увы! Этот неудачливый грамотей не имел на земле изгнания никаких средств к существованию, злая судьба отдалила его от должностей. Поэтому молодой галл был счастлив, что его почтенный проводник не без его, Виетрикса, участия может получить какое-то достойное вознаграждение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Обзаведясь мебелью, Виетрикс задумался о прислуге. Средства позволяли ему приличный штат, а он желал дать прием тем, кто приглашал его. Будучи очень общительным, он сразу расширил круг своих знакомств. Особенно он сблизился с известным поэтом Ди-Сором, историографом Поладамастором, философом Ма-Шаном[39]. Кроме того, Нафтали представил его старому халдею по имени Фалазар, хранителю собрания древностей, сотни лет пролежавших в земле. Жаждущий знаний Виетрикс весьма дорожил обществом этих замечательных людей, самых выдающихся умов Вавилонии.