Серебряный туман (ЛП) - Вильденштейн Оливия

Поэтому я молчала, наблюдая, как Круз поднимается в небо с розовыми прожилками.

Буря миновала. Стелла исчезла. Беспорядок был устранён. Мой отец был жив. Я больше не была в долгу перед фейри.

Так почему же я не чувствовала себя безмятежной?

ГЛАВА 14. СЛОМЛЕННЫЕ

Я долго принимала душ. Вы могли бы подумать, что мне было бы достаточно быть мокрой в течение дня, даже недели, но глубоко внутри, в самых недоступных уголках моей души, я чувствовала себя грязной.

Я убила женщину. И не просто какую-то женщину. Кого-то, кого я знала всегда. Кого-то, кого я когда-то безмерно уважала.

Как я должна была сказать Фейт, что её мать умерла? Конечно, они не были близки, но означало ли это, что Фейт будет всё равно, что её матери больше не существует? Я хлопнула ладонью по стене душа. Как мне сказать Касс, что она потеряла свою тётю, Этте, что она потеряла свою сестру, и Джимми…? Разве они не заслуживали знать, что ещё один член их маленькой семьи покинул их навсегда? Я согнула пальцы и вонзила ногти в плитку.

Я никому не скажу. Это было бы на вершине кучи секретов, которая была так высока, что я едва могла видеть дальше неё.

Я вымыла волосы во второй раз, вспенив шампунь и массируя кожу головы до покалывания, а затем потёрла кожу мочалкой, работая над шеей сильнее, чем над любым другим местом на моём теле. Может быть, если я буду тереть по этому месту достаточно долго, оно порвётся и выпустит пыль Стеллы.

Я уронила мочалку.

Я вышла из душа и обернула вокруг себя полотенце, а затем потянулась к кружке, в которой лежали моя косметика и бритва.

Я схватила бритву и приставила лезвие к своему горлу. Моя рука дрожала, но мне отчаянно нужно было избавиться от пыли. Выбрав самое дальнее место от артерии, я поранила кожу.

Сначала я ничего не почувствовала. Но потом рана загорелась, и потекла кровь. Я вздрогнула, и мой пульс участился. Бритва со звоном упала в раковину. Я не осмеливалась зажмурить веки. Я хотела посмотреть, как просачивается пыль. Я хотела увидеть, как она покинет моё тело. Пожелала, чтобы она нашла свой путь. Единственное, что из меня вышло, — это ещё больше крови. Она стекала по моей чистой коже, по ключице, между грудями.

Я стиснула зубы.

— Убирайся, — я попыталась выдавить пыль, но это усилило моё кровотечение. — Убирайся!

Моя рука светилась и горела меткой Эйса. Я ударила кулаком по зеркалу. Оно не треснуло. Но что-то скользкое пронеслось сквозь меня, потекло под моей кожей. Я уставилась на свои руки, переворачивая их снова и снова. Моя кожа, казалось, слегка искрилась.

Должно быть, я действительно схожу с ума.

Вода капала с моей насадки для душа.

Я снова посмотрела на свои руки. Оглянулась на душ.

Я закрыла глаза и вздохнула.

Вдох и выдох.

Вдох и выдох.

Что бы ни двигалось под моей кожей, всё замерло.

Я открыла глаза, когда дверь моей ванной распахнулась.

Я резко обернулась. Если бы это был мой отец, он бы взбесился.

— Что, чёрт возьми, ты с собой делаешь?

Сделав один шаг, Эйс оказался рядом со мной. Его руки были на мне, его пальцы блуждали по моей коже, чтобы найти источник крови.

— Осторожно! — я отступила за пределы его досягаемости. — Моя кровь может убить тебя.

Моя кровь могла бы убить его, но только если бы она соприкоснулась с его сердцем. Это не было причиной, по которой я отошла от него. Я отступила, потому что была безумна.

Невероятно безумна.

Я даже не осознавала, насколько безумна, пока он не ворвался.

Он хмуро посмотрел на меня, я нахмурилась в ответ.

— Кэт, зачем ты, твою мать, порезала себе шею?

— Я пытаюсь убрать пыль Стеллы из своего тела.

— Она не заслуживает её обратно.

Я мрачно усмехнулась.

— Ты не слышал новости?

— Какие новости?

— Я убила её сегодня. На моей кухне. Задушила её же собственной пылью. Круто, да?

Его ошеломлённое выражение лица сказало мне, что он не находит это крутым.

— Она всё ещё там?

Он вышел из своего транса.

— Что всё ещё там?

— Пыль Стеллы? Она всё ещё там? Я хочу, чтобы она вышла из моего тела.

Его пристальный взгляд скользнул по моему горлу.

— Она всё ещё там.

— Как, чёрт возьми, мне её вытащить?

— Я не понимал, почему мне вернули мою пыль, но теперь я думаю, что понимаю, — его глаза были слегка расфокусированы. — Теперь у тебя есть своя собственная.

— Мне не нужна моя собственная пыль!

— Если ты использовала её, чтобы убить её, тогда, возможно, ты сможешь использовать это для создания иллюзий.

— Я не хочу создавать иллюзии! Эйс, ты меня не слышишь. Я хочу, чтобы это вышло из меня! ВОН!

Его глаза сияли, как ясное полуночное небо.

— Может быть, ты становишься фейри…

Я покачала головой.

— Невозможно. Я могу управлять водой, — мои лопатки впились друг в друга, когда я плотнее обернула полотенце вокруг себя, не потому, что оно соскальзывало, а потому, что мой мир разваливался на куски, и мне нужно было почувствовать что-то твёрдое.

— По крайней мере, я предполагаю, что могу. Я взорвала кран на части. Я только что заставила воду вытекать из моей насадки для душа. У фейри есть огонь, а не вода. Так что нет, Эйс, я не фейри. Если уж на то пошло, я охотница со способностями фейри.

— Или фейри со способностями охотницы.

— Или я просто урод, — раздражение капало из моего голоса, как вода капала с моих волос. — Это ещё одна возможность.

Эйс приблизился ко мне.

— Ты не урод, Кэт, — его пальцы поднялись к моей ране, нанесённой самой себе. — Ты не такая.

Я отпрянула.

— Не прикасайся ко мне.

— Я не умру, — лёгкая улыбка тронула его губы.

— Не из-за этого.

Его рука упала на бедро.

— Я сделал что-то, что разозлило тебя?

— Это скорее то, чего ты не сделал. То, чего ты не сказал.

Он скрестил руки на груди.

— Объясни.

— Я не должна это делать.

— О да, ты должна.

— Моё клеймо вспыхивало не один раз, а ты так и не пришёл.

Он испустил хриплый вздох.

— Мне жаль, но в Неверре был настоящий дерьмовый шторм.

— Зрители в вашем дуобоси устроили дебош?

— Что? — его голос разрезал влажный воздух ванной, как скальпель.

На этот это я скрестила руки на груди.

— Анджелина беременна, так что наш дуобоси отменили. Кто, чёрт возьми, вообще тебе об этом рассказал?

— Как ты думаешь, кто?

Он зарычал и провёл широкой ладонью по лицу.

— Не верь больше ничему, что тебе говорит Круз. Он лжец. Худший вид.

— Но я думала, вы двое…

Эйс так пристально посмотрел на меня, что я спросила:

— Почему ты тогда послал его?

— Я этого не делал, Кэт. Должно быть, он видел, как светится моя рука, — мрачно сказал он. — Он нанёс удар в спину Лили, Кэт. Сказал Грегору, что она украла книгу. А теперь… теперь…

Темнота обволокла его лицо, затеняя глаза.

— Теперь Грегор отключил её печать портала.

— Значит, она не может выйти из Неверры?

— Да. Пока они не решат, каким будет её истинное наказание. Потому что они накажут её. Наш отец велел Грегору судить её так, как он судил бы любого предателя.

Шок, беспокойство подавили моё раздражение.

— Ох…

— Так что мне чертовски жаль, что я не пришёл. Мне чертовски жаль, что тебе пришлось иметь дело со Стеллой в одиночку. Мне чертовски жаль, что Круз внедрил нелепые образы в твой мозг, — он тяжело, судорожно дышал.

— Мой отец умер сегодня, — тихо сказала я ему, не потому, что хотела заставить его чувствовать себя виноватым, а потому, что хотела, чтобы он знал, почему я кого-то убила. — Стелла убила его. Вот почему я убила её.

Его ярость улеглась.

— Чёрт, Кэт, — на этот раз, когда он подошёл ко мне, я не стала уклоняться.

— Круз сумел вернуть его, и Каджика стёр его память об этом, но да, он умер. Прямо передо мной.