Грех - Жозефина Харт

Я рассматривала его как свою добычу. Свою жертву. Но он оказался сильнее, чем я думала. Я расставляла ловушку. И сама же попалась в нее. Он подавлял меня.

Я не была готова к тому, что во мне проснется такой голод, который, если его не утолять, ставил под угрозу мою жизнь.

Чарльз тоже нуждался во мне. Но он умел ограничивать свое желание. А я не умела. Я узнала, что такое страх. Но я никогда не говорила Чарльзу о своем страхе. К чему вооружать того, кто и так силен?

Чарльз был сильным человеком. А сильный человек всегда боится. «Что лучше: бояться или любить?» Лучше бояться и любить. Можно ли совместить эти чувства? Они почти всегда приходят одновременно.

Из чего вырастает любовь ребенка? Страх, что его покинут, в то время когда он так нуждается в поддержке. Может быть, это чувство и есть любовь? Хотя, должно быть, это не точное название. Каким словом описать то, как одно тело вскармливает другое? Доминик обожал меня. И я видела, что он боится. Боится быть покинутым.

Теперь настала моя очередь. Круг должен замкнуться. Твоя очередь страдать, Рут. Стремиться к ускользающему знанию. И понимать, что никто не может познать тебя.

Студия Элизабет превратилась в символ моей, похоти. Однажды, только однажды я продемонстрировала заарканенному Чарльзу то, что относилось к прошлому — холсты, — и слепое голубое небо, написанное ею, было осмеяло мною. Молчание, тоска. И вещи Элизабет… я еще больше стала нуждаться в них.

С годами ложь становится привычкой. Мы свыкаемся с ней. Моя жизнь, состоявшая из множества мелких обманов, сделала из меня виртуоза искусства притворства.

Изучил ли Чарльз раньше свои возможности в области предательства? Или то, что давно было в нем заложено, расцвело, вдруг прорвалось в той внезапной роковой связи? В год, когда умерла Фелисити?

Наверное, он был одарен от рождения. Я слишком боялась его, чтобы пытаться проникнуть в глубины этой натуры.

Иногда меня удивляло, что его не страшит возможность новой трагедии. Или он чувствовал себя защищенным наивностью и добротой Элизабет?

Наши встречи, организовать которые не составляло труда, проходили принужденно. Жестокость и неудовлетворенность. Они напоминали бесконечное движение по лестнице. В комнату, двери в которую должны были остаться закрытыми. И я показывала дорогу. За каждым шагом неотвратимо следовал другой.

22

Вильям Гартон Летний семестр

Возраст: 12 лет Класс: 1-й «А»

Аттестация, данная директором школы:

Вильям очень серьезный ребенок. Во многом непохожий на современных детей. Тем не менее он хорошо ладит с другими мальчиками, хотя, как мы уже говорили, одно время его задирали двое известных забияк такого же возраста.

Как вы можете увидеть из отзывов преподавателей, Вильям очень хорошо учится, особенно заметны его успехи в математике, что не удивительно, если учесть его наследственность. Мы надеемся, что он порадует нас в следующем году.

Эндрю Браун, старший воспитатель.

Благодаря серьезному отношению Вильяма к занятиям и его ровному, спокойному поведению его первый год в нашей школе прошел успешно.

Постарайся сохранить такое же отношение к учебе и в будущем, Вильям.

Бротон Вест, директор школы.

Вильям хорошо успевает по латыни. Он добился прекрасного результата, особенно если принять во внимание то, что он пришел к нам недостаточно подготовленным по этому предмету.

Карл Дон, учитель латыни.

Вильям заметно продвинулся в знании французского языка. Он тщательно выполняет все задания. И представляет их всегда в срок. Прекрасно, Вильям. Я приветствую намерение семьи провести какое-то время во Франции. Это поможет Вильяму исправить акцент.

Алистер Найт, учитель французского языка.

Вильям лучше всех в классе успевает по математике. Полагаю, что мои заслуги в этом минимальны. Это врожденный талант. Нужно ли его развивать? Бесспорно.

Дункан Хейчерч, учитель математики.

Вильям заметно преуспел в английском языке. Он много занимается. Его письменные работы отличаются аккуратностью и четкостью. Его слабое место, как мне кажется, стиль. Может быть, ему следует больше читать? Я приготовил для него список книг, которые я рекомендовал бы ему для чтения на каникулах. Прилагаю его к аттестации. Уж извини, Вильям.

Джеймс Сендерс, учитель английского языка.

В классе Вильям внимателен. Он делает большие успехи, и его предложения по внеклассной работе всегда интересны и полезны.

Майкл Мур, учитель географии.

Вильям хорошо успевает по истории. У него великолепная память на даты и имена. Его сочинения, точные в том, что касается фактов, показывают, что он (пока) не чувствует тяги к этому предмету.

Брайан Джонсон, учитель истории.

Увы, Вильям не художественная натура. Он с удовольствием присутствует на занятиях и очень старается. Мы упорно работаем. Полагаю, что на этом предварительном этапе мы можем считать, что он поднялся над нулевым уровнем.

Майлис Местерсон, учитель рисования.

Вильям великолепно играет в теннис. Он прекрасно показал себя в последнем турнире с Итоном. Он хорошо плавает и мог бы развивать еще большую скорость, если бы нашел оптимальный ритм дыхания. Он не гимнаст — но нельзя же преуспевать во всем, не правда ли? Поздравляю тебя, Вильям, с победой в школьном теннисном турнире юниоров.

Артур Колдвел, физическое воспитание.

Вильям изготовил замечательную шкатулку, пользуясь выполненными им чертежами, в качестве зачетной работы в этом семестре. По-моему, ему это доставило радость.

Корин Морган, учитель черчения и труда.

Вильям хорошо чувствовал себя на протяжении всего семестра. Как вы знаете, он страдает легким заиканием. Это становится особенно заметно, когда он волнуется. Скорее всего с возрастом это пройдет. Он здоровый, спокойный, веселый ребенок.

Меган Овистон, старшая медсестра.

Внизу даты. Обозначен день начала занятий в следующем семестре. Расписанное по часам четко организованное будущее.

«Конфиденциально.

Глубокоуважаемые сэр Чарльз и леди Гардинг, Стефан — одаренный и очаровательный ребенок. Весьма привлекательное, а в будущем, возможно, опасное сочетание. Мы уже говорили об этом. Я давно обратил внимание на эти «дары». Происшествие на башне, само по себе не содержащее ничего, что могло бы вызвать беспокойство, тем не менее не следует игнорировать. По-моему, его следует рассматривать как предостережение всем нам.