По велению сердца - Даниэла Стил

– Понимаю, но тебе ведь еще жить да жить! Нельзя же до скончания дней оставаться одной, ты достойна лучшего. Ты красивая женщина, Хоуп, у тебя столько лет впереди. Нельзя вот так взять и закрыть дверь в мир.

– Если честно, я об этом не думаю. Стараюсь не думать. Просто встаю утром и радуюсь новому дню. А в моем случае это уже немало. И всю себя отдаю работе.

Это было очевидно и без слов. Финн молча обнял ее и прижал к себе. Ему захотелось защитить ее от всех мирских невзгод и печалей. Его объятия не испугали Хоуп, а наоборот, вернули ей равновесие и покой. Ее уже давно никто не обнимал. Она уже и не помнила, когда это было в последний раз. Хоуп вдруг осознала, что она рада приезду О’Нила. Она его почти не знает, но это и неважно – его появление стало для нее своего рода неожиданным рождественским подарком.

Финн долго не размыкал объятий, а Хоуп и не делала попыток освободиться. Как хорошо сидеть вот так и ничего не говорить! Потом он медленно выпустил ее из объятий. Хоуп поднялась и пошла заварить чай и налить бокал вина Финну. Хоуп вдруг забеспокоилась, не проголодался ли ее гость, ведь он проделал неблизкий путь. Для него время было уже совсем позднее, по лондонскому времени – далеко за полночь.

– Может, сделать яичницу? У меня просто в доме больше ничего нет, я ведь не ждала гостей.

– Я понимаю, звучит довольно странно, – проговорил Финн, – но я бы, несмотря на позднее время, съел чего нибудь китайского. Здесь поблизости ничего такого нет? – По случаю Рождества многие заведения сегодня были закрыты, но один китайский ресторан, как раз по соседству, работал. Хоуп позвонила и узнала, что они еще открыты, но доставки на дом не делают.

– Пойдем? – предложила она.

– А ты не против? Если ты устала, я могу сходить один, хотя мне было бы приятнее с тобой. – Она улыбнулась, и Финн снова приобнял ее за плечи. У него было такое чувство, словно этим вечером между ними произошло что то важное. То же самое испытывала и Хоуп.

Они оделись и вышли из дому. Было уже около одиннадцати, сильно подмораживало. Они энергичным шагом дошли до ресторана. В зале было на удивление многолюдно. Обстановка царила оживленная и шумная, в воздухе витали специфические запахи китайской еды, на кухне перекрикивались повара, и Финн с удовлетворенной улыбкой опустился на стул.

– Это то, что нам нужно. – Вид у него был абсолютно счастливый. У Хоуп тоже настроение поднялось.

Хоуп сделала заказ для них обоих, поскольку хорошо знала местную кухню, их быстро обслужили, и оба принялись за еду. Она с удивлением обнаружила, что тоже порядком проголодалась. За непринужденной беседой они незаметно и быстро расправились с едой. Ни Финн, ни Хоуп больше не возвращались к печальной теме. Ужин в китайском ресторанчике оказался на удивление приятным завершением Рождества.

– Да, пожалуй, это получше, чем индейку жевать, – хмыкнула Хоуп, доедая свинину, а Финн тем временем расправлялся с креветками. Он улыбнулся.

– Пожалуй, не самый плохой рождественский ужин. Особенно в такой компании. – Он взглянул на нее с нежностью. Теперь, когда Финн знал, через что ей пришлось пройти, он смотрел на Хоуп другими глазами и испытывал к ней особенно теплое чувство. Теперь в его глазах она была беззащитной и страшно одинокой.

– А где ты остановился? – поинтересовалась Хоуп.

– Обычно я останавливаюсь в «Пьере», – ответил Финн, откидываясь на спинку стула. Он был сыт, доволен и смотрел на нее с улыбкой. – Но в этот раз я снял номер в «Мерсере», поближе к твоему дому. – Он и вправду приехал в Нью-Йорк, чтобы повидаться с нею! Хоуп не ждала такого натиска, но сейчас он уже не вызывал в ней недовольства. Ей было хорошо с Финном. И почему то в том, что они вместе, был свой смысл. Они едва знакомы, но их уже связывает что то настолько сильное, что она даже рассказала ему про Мими.

– Неплохой отель, – заметила она, стараясь держаться непринужденно. Она еще никак не могла найти нужную интонацию в разговоре с ним и бросалась из крайности в крайность.

– Да мне, в общем то, все равно, какой у меня номер, – улыбнулся Финн. – Мне главное было повидать тебя. Спасибо, что простила мне эту дерзость.

Конец ознакомительного фрагмента.