Зуб мамонта - Владимир Добряков

Галка опустилась на стул, на котором и Толик утром сидел. Однако сидела она не робко, не на самом краешке, и смущения на лице уже не было. Ишь, и трех минут не прошло — освоилась! Как у себя дома. Ладно, пусть. Только бы вчерашние разговоры не начинала. Но разве удержится? Для этого, наверное, и пришла.

А звеньевая про уроки начала рассказывать, кого сегодня спрашивали.

— У Климовой по географии будет двойка в четверти. Представляешь! — как чрезвычайно важную новость сообщила Гребешкова. Алька испугался: сейчас и о его двойке доложит тете.

Нет, перевела на другое: вспомнила, как в прошлом году девочки первого апреля разыграли мальчишек — сказали им, что в пионерской комнате сидит знаменитый вратарь Лев Яшин, хочет с мальчишками беседовать. Все и помчались туда.

— Мы вам тоже кое-что на этот раз устроим! — пообещал Алька, в душе благодарный Гребешковой за то, что не сказала о двойке. И про сбор не напомнила. Для чего же пришла? Уж не рыбок ли посмотреть? А может, и на них. Галка и взрослыми рыбками полюбовалась, и мальков во все свои большие глаза долго рассматривала. (Алька удивился: раньше как-то и не замечал, что глаза у Галки большие. Серые с голубизной.)

— А какую он заметку в газету написал! — похвалилась тетя.

Заметка и Галке понравилась.

— Как настоящий рассказ, — сказала она. — Я в журнале «Пионер» читала рассказ одной девочки из седьмого класса. По-моему, у нее хуже написано.

— Нашли писателя! — усмехнулся Алька, на самом деле очень довольный такой оценкой его произведения.

А Галка еще посидела минут пять, а потом заторопилась домой. Так ничего и не сказала про Алькины школьные прегрешения.

День 15-й

И на другой день Алька долго ждал, когда придет к нему Валерка. Сегодня-то, недоумевал Алька, какие у него дела? Воскресенье, каникулы весенние, в школу не надо идти, уроки делать не надо. А тут снова рыбки некормленые. Хоть тетю просить, чтобы покормила.

Алька думал, что в выходной день у Валерки и дел никаких не может быть. А вышло наоборот. Потому и пропадал Валерка почти полдня, что было воскресенье. В этот день на рыбий базар приходили многие любители-аквариумисты.

Вот Валерка и отправился туда рано утром. Пошел для того, чтобы завести собственных рыбок. Если будут у него настоящие, большие аквариумы, то чего же им пропадать без дела? Достал Валерка из потайного местечка (было у него такое на чердаке, в углублении печной трубы, откуда вывалился кирпич) свои сбережения — двенадцать рублей с копейками, выпросил у брата еще трешку (о своих деньгах он, разумеется, не сказал) — и на базар.

Все деньги ему жалко было тратить — купил пяток красных меченосцев да столько же гуппи — маленьких разноцветных рыбешек. Польстился на то, что дешевые.

Со всем этим богатством, снующим в двухлитровой банке, Валерка в первом часу дня и появился у Алика.

Он пришел к нему не просто для того, чтобы похвастаться своим приобретением. Нет, у Валерки был другой расчет, о котором вот так, сразу, он говорить не собирался. О новых рыбках потолковали, прочитали в библиотечной книжке раздел о гуппи, рассказал Валерка о базаре — каких там продавали рыбок и почем они стоят, какие можно приобрести водоросли. И, конечно, вновь накормил рыбок. И не только Алькиных — и своим напустил циклопов. Альке было не жалко, в бочке еще много оставалось, да и за новыми сбегать недолго. Вот выздоровеет и сходит.

Покормив рыбок, Валерка показал ладонь левой руки. На среднем и указательном пальцах виднелись неглубокие порезы, густо смазанные зеленкой.

— Больно было — хоть кричи, — подув на порезы, сказал он.

— Где это поранился? — спросил Алька.

— Где! Стекла когда таскали. И для твоего аквариума тоже… Скоро будут готовы. — Валерка снова подул на пальцы. — Я брату сказал, чтобы он тебе тоже аквариум побольше сделал. Чтобы желтой краской покрасил. И замазкой получше промазал, чтобы не протекал. Он обещал все сделать, как я просил.

Альке ничего не оставалось, как сказать «спасибо».

Валерка хмыкнул:

— Спасибо! — И, вздохнув, добавил: — Спасибо денег не стоит… Алик, дай мне за этот аквариум немного мальков. Зачем тебе такая куча их? Дай штук двадцать, а?

Альке стало стыдно, что Валерка так униженно просит. Лучше сказал бы просто, а то раны начал показывать, вздыхать да расписывать, какой подарят Альке аквариум.

— Пожалуйста, — сказал он. — Не жалко. Возьми стакан и отсади двадцать штук. Только профессора моего не трогай. Я хочу, чтобы он у меня жил.

Обрадованный Валерка принялся тут же отлавливать мальков и при этом скрупулезно вслух отсчитывал:

— Пять, шесть… Еще один… Восемь, девять…

Отсадив, сколько договорились, он подал лежавшему на тахте Альке стакан с мальками:

— Пересчитай. Ровно двадцать.

— Да верю я, — стараясь казаться равнодушным, ответил Алька. На самом деле ему было жалко мальков. Привык все-таки. Сидели они у него в банке, он заботился о них, кормил, следил, чтобы вода была не холодная и не слишком теплая. Теперь у Валерки будут жить. И Валерка, конечно, будет за ними ухаживать, но все равно как-то неприятно…

— Ну, побежал, — взяв банку и стакан с мальками, заторопился Валерка. — А свой аквариум, не беспокойся, — скоро получишь.

После лекарств и вчерашней малины Алька чувствовал себя значительно лучше. Он натянул штаны и, сунув ноги в мягкие шлепанцы, подошел к банке. О-о, насколько меньше стало мальков! Может, напрасно не пересчитал в стакане?

Алька раскрыл тетрадку, пробежал глазами заметку в стенгазету, которую написал вчера. И опять она понравилась ему. Валерке бы дать прочитать. Но тут же понял, что не стал бы показывать ему. Не одобрит он. Губы только покривил бы. Это уж точно. И вообще Валерка совсем не так относится к рыбкам, как Алька. Все больше на штуки считает. Словно и сам собирается торговать ими на базаре.

Среди поредевшей стайки мальков Алька без труда отыскал своего любимчика — «профессора». Тот, чуть шевеля прозрачным хвостиком, мелко поклевывал травинку.

— Здравствуй! — радостно сказал Алька. — Работаешь? Давай-давай, грызи гранит. Скоро о тебе все ребята нашего класса узнают.

День 23-й

Весенние каникулы пролетели незаметно.

Если бы Галка Гребешкова во время того вечернего визита к Альке не напомнила, как в прошлом году первого апреля девочки разыграли мальчишек, то Алька, возможно, и не подумал бы насчет ответного розыгрыша. А тогда сам пообещал Галке, что еще не такое они устроят им, девчонкам. Пообещать легко. А придумать…

Алька и вечером накануне ломал голову, и утром первого апреля тем более не мог забыть об этом. Объявить девчонкам, что последнего урока не будет — вместо него будет, мол, выступать в зале Людмила Зыкина? Нет, не поверят. И это почти то же, что они сами в прошлом году придумали. А если сказать, что Лидия Васильевна замуж вышла и пусть девчонки поздравят ее?.. Не годится. Если математичка узнает, что это Алькина проделка, то ой-ей как не поздоровится ему! И нельзя такими вещами шутить.

А другое ничего в голову не лезло. Не сходить ли к Толику? Тот горазд на всякие выдумки. Собрал Алька в портфель книжки, тетрадки и побежал к Белявкиным.

Толик занимался очень интересным делом: на длинную круглую палку накатывал лист чертежной бумаги и тщательно, во всех местах кисточкой промазывал бумагу клеем. Толику помогал его младший братишка Котя. Настоящее имя его было Костя, но все — и дома и на улице — звали только так: Котя. Правда, чем-то на котенка был похож. Глаза круглые, удивленные, а сам толстячок. В коротенькой руке он держал вторую тоненькую кисточку и тоже мазал клеем. Толик не отгонял его, наоборот, то и дело повторял:

— Лучше мажь. И не густо. Вот здесь еще… Здесь.

— Подзорную трубу клеишь? — спросил Алька. Хотя мог бы и не спрашивать этого.

— Точность большая нужна. Третий раз переделываю.

Алька терпеливо подождал, пока братья промазали весь бумажный лист, туго скатывая его в трубку.

— Теперь должна хорошенько просохнуть. Потом посмотрим. Кажется, ничего получилось… Что, — спросил Толик, кивнув на Алькин портфель, — снова задачка?

— Задачки и сам щелкаю. — Алька вздохнул. — Другое. Помнишь, как девчонки купили нас со Львом Яшиным?.. Первое апреля сегодня. Надо бы отплатить. Ломаю, ломаю голову…

— Да-а, — усмехаясь, вспомнил Толик, — на Яшина мы тогда здорово клюнули.

— А ведь розыгрыш примитивный, — заметил Алька. — Чего-нибудь позаковыристей бы…

Сидя за столом, Толик в глубокой задумчивости попытался достать верхней губой кончик своего носа. На это смешно было смотреть, но Алька удержался, чтобы не засмеяться. Он видел: какие-то мысли уже бродят в изобретательной голове Толика. Так оно и было. Толик хлопнул рукой по коленке и сказал: