Пепел перемен, Том 4: Ни богов, ни королей - Илья Витальевич Карпов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И только? Скучновато же здесь магу живётся. Так недолго и колдовать разучиться.
— Господин Рейквин также упражнялся в магических искусствах в малом дворе. Если желаете, вас туда отведут.
— А вот это звучит интересно, — оживился маг. — Ведите.
Малый двор оказался травянистой площадкой, прилегавшей к внешней стене замка, которую, с двух сторон окружали каменные стены жилых помещений с балконами, а от сада отделяла живая изгородь. Спускаясь по лестнице, ведущей с балкона, Игнат заметил стихийные символы на перилах: вьющиеся языки пламени, накатывающие волны, несокрушимые горы и волнистые линии, по задумке резчика обозначавшие воздух. Малый двор действительно оправдывал своё название — в ширину и длину он был не больше пары десятков шагов. Вокруг не было ни души, отличное место, чтобы просто побыть одному и поглядеть на голубое безоблачное небо.
Игнат присел на мягкую траву, но валяться, глядя в небо одному ему пришлось недолго. Вскоре на балконе появился Маркус.
— Вот ты где. Нигде не мог тебя отыскать, пока не догадался спросить у этих милых девушек, что приносили обед.
— Как, уже обед? — встрепенулся Игнат. — А, ладно, потом поем. Тут так хорошо, спокойно. И ни души.
— Именно поэтому я хотел поговорить с тобой здесь, — Маркус, кряхтя, присел рядом и продолжил: — Видишь ли, тот посох, что…
— Чудесный день. Не помешаю? — раздался откуда-то голос.
Игнат взглянул в сторону аккуратно остриженной зелёной изгороди и увидел позади неё черноволосого человека с зачёсанными назад волосами.
— Ты ещё кто такой? — спросил юноша.
— Ну, полагаю, господин верховный маг мог обо мне слышать, — обладатель голоса. — И всё же, несмотря на ваше положение, не стоит так мне дерзить. Это ведь некогда было и моим любимым местом в замке.
Когда незнакомец обошёл изгородь и подошёл ближе, Игнат увидел, что он был вовсе не человеком, а эльфом, облачённым в простую, но опрятную одежду бело-серебристых оттенков.
— Рейквин из Караниса, я полагаю? Бывший верховный маг, — Маркус поднялся на ноги и протянул руку для рукопожатия. Эльф посмотрел на это с удивлением, но руку, хоть и не сразу, подал.
— А вы, простите… — Рейквин поднял брови, явно ожидая, что собеседник продолжит его фразу.
— Маркус Аронтил, декан факультета огня магической Академии Вальморы. То есть, бывший декан.
— Разногласия с руководством? — спросил эльф, слегка улыбнувшись.
— Можно сказать и так, — ответил маг.
— Понимаю вас как никто. А вы, стало быть, — эльф посмотрел на лежащего на траве Игната, — новый верховный маг Чёрного замка? Поздравляю, молодой человек. Не мог присутствовать на церемонии вашего назначения. Видите ли, мне нездоровилось. У меня всегда болит голова от необдуманных решений его величества.
Игнат встал на ноги, вид у него был удивлённый.
— Это какие ещё необдуманные решения? — спросил он.
— Назначить столь юного волшебника на столь ответственный и важный пост. К слову, я слышал, вы не доучились в Академии? — эльф улыбнулся. — Впрочем, если это лишь глупые слухи, распускаемые недоброжелателями, только скажите.
— Ну, пусть и не доучился, что с того? — нахмурился Игнат. — Наверное, королю виднее, кого куда назначать.
— Наверное, — загадочным тоном сказал Рейквин. — Не подумайте, что я пытаюсь как-то вас задеть. Я лишь беспокоюсь о судьбе страны. Вам, должно быть, уже известно, что с юга наступает армия мертвецов?
Маркус и Игнат не нашлись, что ответить.
— Ах, его величество не счёл нужным говорить вам об этом? Очень на него похоже. Эту весть принёс ему я, а он отмахнулся от моих слов, как от пустяка.
— Потому он и решил вас сместить? — улыбнувшись, спросил Маркус.
— Я сам покинул должность, — резко ответил эльф. — Король назвал мои слова вздором, а меня самого чуть ли не предателем Энгаты. Мог ли я терпеть подобное? Я рассказал ему, что видел собственными глазами. Поверьте, армия Халантира не отступила бы без веской на то причины. Эльфы не стали бы рушить свои планы, не будь они уверены в полном провале.
— Вам, полагаю, лучше знать, Рейквин. Ведь вы и сам эльф, — беззлобно сказал Маркус. — Возможно, потому у короля и появилась причина вам не верить.
— Хотите сказать, что и вы не верите мне по той же причине?
— Простите… — стушевался маг, — но звучит это очень странно.
— Как давно вы покинули Академию? — вдруг спросил Рейквин. — Мёртвых ведёт могущественный маг-некромант. И, как говорят, в Энгату он привёл их по морю. Не на корабле, нет. Он обращал водную гладь в толщу льда, чтобы его войско, тогда ещё немногочисленное, могло пройти по ней. На такое способен лишь могущественный ледяной волшебник.
Маркус ощутил, как внутри него что-то похолодело.
— Уж не хотите ли вы сказать, что…
— Это лишь догадки, господин Аронтил, — серьёзно проговорил эльф. — но, мне известен только один ледяной маг, настолько могущественный, чтобы проделать такое. И да помогут нам боги, если я прав.
— Если вы правы, Рейквин, — Маркус сделал паузу, — и это действительно Вингевельд… То боги могут оказаться бессильны.
— О чём это вы оба? — спросил Игнат.
— Нам всем может грозить опасность, — обеспокоенно произнёс Маркус, — И если король решит пойти войной на архимага, то он, несомненно, отправит с армией тебя. Но я буду рядом, обешаю.
— Вместе с тем, — продолжал эльф, — об армии мёртвых с тех пор ничего не слышно. Они двигаются чрезвычайно медленно и это хорошо. Плохо, что король не поверит в это, пока они не подберутся к Нагорью или Хартланду, но тогда уже может оказаться слишком поздно. Радует одно: мне он сражаться с ними точно не отправит.
— Почему же? — удивился Маркус.
— Перед тем, как я положил на стол этот значок, — эльф указал на приколотую к груди Игната серебряную звезду, — его величество отозвался о моей стихии, как о слабой и бесполезной.
— Ну, при всём уважении, Рейквин, — сказал Маркус, — воздух и в самом деле не лучшее орудие для войны.
— В самом деле? — холодно сказал эльф. — На многих ли войнах побывали вы?
— Честно сказать, ни на одной, — смутился маг.
— Тогда как вы можете судить об эффективности стихии на поле боя? По книгам? Да будет вам известно, что порывы ветра способны остановить наступление пехоты и конницы или изменить траекторию летящих стрел, которые вот-вот накроют войско. А во время осады можно сдувать вражеских солдат с осадных лестниц.
— Но ведь можно поджечь лестницы и солдат? — вмешался Игнат.
— Рискуя устроить пожар в осаждённом городе и обеспечить нападающим лёгкую победу, — лицо Рейквина приобрело снисходительное выражение. — Господин верховный маг, вы хоть представляете себе, как быстро вспыхивает в котлах масло, которое выливают на головы штурмующим? Конечно же, нет, ведь ваш военный опыт ограничивается единственной битвой. Наслышан.
— В этой битве мы победили, — сквозь зубы проговорил Игнат.
— Видел плоды вашей победы в лечебнице, — невозмутимо продолжал эльф. — Даже залечив ожоги, эти люди запомнят вас надолго. И будут до конца жизни бояться магии, как огня, простите за невольную игру слов. Впрочем, вас я не виню, господин верховный маг. Все совершают ошибки. Особенно те, кто не завершил обучение в Академии, как полагается.
— Я сумею научить его всему необходимому, — нахмурился Маркус.
— Чему же? Читать книги или варить зелья? К сожалению, в битве нужны несколько иные навыки, а они приходят лишь с опытом. Например, умение действовать точнее, нежели заливать поле боя всепожирающим пламенем.
— Вы сомневаетесь в моих навыках, господин Рейквин? — нахмурился Маркус.
— О нет, господин бывший декан огня, — сказал эльф медленно, смакуя каждое слово. — Я сомневаюсь, что огненная магия пригодна для чего-то, кроме сжигания толпы беспорядочно мечущихся гоблинов, и считаю её разрушительной и неуправляемой силой, которой нет места на поле боя.
— В таком случае, господин бывший верховный маг, — так же медленно ответил Маркус. — Есть ли какой-то способ разрешить наши разногласия?
— Разве что магическая дуэль. Но, поскольку ваши знания носят исключительно академический характер…
— Согласен, — перебил его Маркус. — Этот двор вполне подойдёт.
— Прямо здесь? — эльф вскинул брови. — Вы серьёзно?
— Я настаиваю.
— Маркус, может, я схлестнусь с ним? — предложил Игнат. — Битва верховных магов, старый против нового.
— А после меня обвинят в покушении
