Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Проза » Современная проза » Царь головы (сборник) - Павел Крусанов

Царь головы (сборник) - Павел Крусанов

Читать онлайн Царь головы (сборник) - Павел Крусанов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 46
Перейти на страницу:

— Летаешь? — возвращаясь в мыслях к давнему, запавшему на душу впечатлению, спросил Никодимов.

— Нет, — с неопределённым чувством (сожаление? досада?) ответил Услистый. — Сначала Лужков душил — хотел возле аэродрома элитных высоток натыкать, а потом Газпром «Остафьево» подмял. Пришлось самолёт продать.

В сумке у Никодимова лежал подарок для юбиляра. Попытку вручить его Услистый мягко пресёк:

— На корабле, — сказал он. — Куда я его здесь дену?

Справедливо.

Услистый уже улыбался новым подходящим гостям, и Никодимов спустился с набережной на дощатый пирс.

Тут было порядком незнакомых лиц — должно быть, многие гости прибыли из Москвы, — но встретилась и пара известных физиономий: художник Чугунов и фотограф Калюкин. Они стояли, опершись о перила причала, и вели тихую беседу, время от времени постреливая глазами на чопорную, торжественно разодетую публику. Сами они были в затрапезе. Из нарядных гостей особенно выделялась молодая пара — парень с соломенными растаманскими дредами, собранными на затылке в пучок, и цыпа со стальным от пирсинга лицом и доброй сотней цветных косиц на голове. Они явно при-шли вместе, и одежда их, словно по сговору, нарочито не соответствовала дизайну котелков — парень был в белой рубашке и серых брюках со стрелкой, уместных скорее на свидетеле Иеговы, нежели на растафари, а цыпа — в белоснежном, вязанном крючком платье, отчасти прозрачном. Цвет невинности категорически не сочетался с её пёстрой причёской и металлом на лице, и это несоответствие притягивало взгляды. Так бы привлёк внимание эклер с положенным поверх глазури гвоздём.

Обменявшись приветствиями с Чугуновым и Калюкиным, Никодимов, тоже одетый буднично, кивнул в сторону соломенных дред и пёстрой цыпы.

— Что за райские птицы?

— Иван Пустовой, — сказал Чугунов, — юное дарование — художник, подающий надежды. А рядом, видимо, его курица.

— Московские штучки? — уточнил Никодимов.

— Чёрта с два. — Калюкин гордо вскинул бровь. — Наши. Юноша бледный, из тех, что явились нас отменять. Типа мы пришли в мир весёлые и дерзкие, а мир встретил нас лаем и кваканьем. В общем, смена караула.

— Что ты такое говоришь? — Чугунов колыхнулся. — По-твоему, они идут, а мы стоим?

— Ну, хорошо, они восходят, мы спускаемся.

— Куда это мы спускаемся? — не унимался Чугунов. — Я лично парю.

— Так высоко, что с земли в телескоп не видать, — хохотнул Калюкин.

Фотограф злословил — Чугунов парил, и его было видно. Хорошо видно. И он здорово парил. Никодимов судил со слов людей, чьему мнению доверял, — писал Чугунов мощно, картины его отпечатывались на сетчатке глаза, как ожог, после них трудно было проморгаться. Никодимов и сам чувствовал это, глядя на холсты Чугунова. Там билась жизнь, и она входила в зрителя то горстью мазков, то всем пейзажем, всей фигурной композицией разом, становясь его, зрителя, опытом, как съеденное, но продолжающее жить внутри огненным следом пряное лакомство. Неспроста и Услистый ходил к нему в мастерскую — приценивался и моргал.

Калюкин бросил на ветер:

— Пустовой по части живописи здорово рванул, никто не ожидал…

— Он три года в Германии сидел, — сказал Чугунов. — Там не забалуешь — арбайтен, арбайтен и ещё раз арбайтен.

— И тебя бы к немчуре — на дисциплинарные курсы. — Калюкин достал сигареты и закурил. — Там бы тебя, пьяницу, уму-разуму научили.

— Да, — согласился Чугунов. — Немцы — зайчики. Куда бы мы без них… Они подарили нам Ледовое побоище, две большие войны и блокаду лучшего на свете города, если кто-то забыл.

— Просто языков не знаешь. А учить лень. Так и скажи.

— Учить языки? — выкатил на фотографа глаза Чугунов. — Шутишь? Мне хватает тех глупостей, что я слышу по-русски. Слушать глупости на тарабарском? Не дождётесь.

Вскоре к пристани, красивой дугой развернувшись на широком теле Невы, подошла двухпалубная посудина. Гости, которых собралось уже за два десятка, поднялись на борт, и в 16:50 корабль, как было обещано в плане мероприятия, отдал концы.

Услистого Никодимов нашёл на нижней палубе, где тот давал указания шустрому распорядителю, похожему на скачущую строчку в книге, которую пытаешься читать в автобусе — вроде бы строка перед глазами, но её не поймать.

— Подарок. — Никодимов похлопал висевшую на плече сумку. — Хочу вручить.

Услистый отвёл Никодимова в тупичок под трапом, расположенный в стороне от основных путей миграции гостей, где громоздились какие-то продуктовые пакеты и коробки с вином. Никодимов достал из сумки малый самурайский нож ручной ковки, вложенный в ореховые ножны, и торжественно обнажил лезвие: чуть изогнутый со стороны режущей грани клинок, срезанный на конце острым углом, ореховая рукоять равной с лезвием длины и с тем же лёгким изгибом — не то чтобы функциональная штука, но художественно взвешенная: сбоку — точно лодочка, бесстрашная, опасная… Подарок он подбирал под свой вкус — любил хорошо сделанные вещи, а орудия убийства, как правило, делались на совесть. Конечно, с кубачинским кинжалом эту штуку сравнивать не приходилось, но природа изделий была родственной.

Нож Услистый в руках повертел, но взгляд его не загорелся, даже к ладони не примерил — то ли равнодушен был к оружию, то ли привык на деловых переговорах скрывать движение чувств. Спрятав клинок в ножны, положил подарок в кучу с остальным добром. Никодимов не обиделся, но холодок досады ощутил.

— За нож положено выкуп давать, — сказал Услистый. — Чтобы на хозяйскую кровь не польстился.

Он достал из кармана брюк кошелёк с прищепкой для купюр и в прямом смысле отстегнул Никодимову пятьсот рублей. Мельче не было. Никодимов взял — порядок есть порядок.

— Ром любишь? — поинтересовался Услистый, когда по нижней застеклённой палубе они проходили мимо стола, уставленного бутылками и блюдами с закусками, — тут крутились распорядитель и два официанта, готовящиеся разносить напитки гостям, по большей части расположившимся на открытой корме и верхней палубе.

Ром Никодимов любил, предпочитая повсеместно воцарившемуся «Бакарди» чёрный «Гавана клаб» или, на худой конец, «Капитана Моргана».

— А такой пробовал? — Услистый взял в руки бутылку с этикеткой, на которой название было отпечатано каллиграфической прописью и наискось, так что не сразу и прочтёшь. — «Матусалем». Мафусаил по-нашему. Лучше не бывает. «Бакарди» и «Капитаном Морганом» бутылки моют, прежде чем в них «Матусалем» залить.

Наполнив два бокала янтарным пойлом, один Услистый подал Никодимову, другой взял сам. Чокнулись. Ром был действительно хорош. Сделав глоток, Никодимов поднял бокал и посмотрел сквозь него на свет — ром маслянисто играл и словно излучал какое-то самостоятельное благородное сияние.

— Мешок света… — Миг назад этих слов не было в голове Никодимова, и вдруг откуда-то взялись, будто кто-то другой из него сказал это, будто сидящий внутри игрок выбросил на доску кости и выпала именно такая комбинация.

Услистый посмотрел на собеседника в упор, засаживая взгляд, словно лопату — на глубину штыка.

— Знаешь, значит.

— Знаю.

Ну вот, опять… Что Никодимов знал? Про что? Но сказать «знаю» было приятно. В конце концов, что-то же было ему известно — например, это: йоги едят только правой рукой, потому что левая рука — нечистая; зелёные желатиновые кубики крысиного яда пахнут карамелью; если лук режется без слезы — это к грозе. Ещё он умел соловьём свистеть на бересте, лаял во сне, журналистов и врачей едва ли не поголовно считал шарлатанами, производил штучные торты и не любил сладкое — чем не знание?

— А видел его? — Услистый, не сводя с Никодимова взгляд, наклонил голову, как пёс.

— Что? — не понял Никодимов и тут же догадался, что именно.

— Впрочем, где ты его видел…

Услистый запустил руку в карман брюк — другой, не тот, где был бумажник с прищепкой, — и извлёк из него мягкий кожаный кисет на витом шнурке. Небольшой, размером с пол-очёчника.

— Дай руку, — велел он.

Никодимов покорно протянул ладонь. Распустив шнурок, Услистый выронил из кисета на подставленную ладонь Никодимова мандарин. То есть это был не мандарин, а светящийся оранжевый шарик, увесистый, словно булыжник, желанно притягивающий взгляд. Казалось, он должен обжигать, но он не был ни горяч, ни холоден — в нём словно вовсе не было температуры. И свет его, заметный даже сейчас, в солнечный день, хоть и слепил, но как-то мягко, бархатисто, лунно. Никодимов сжал ладонь и почувствовал, что шарик беззвучно проминается под его пальцами, как силикон, как плотно набитый мешочек с мукой, но стоит разжать пальцы — вновь возвращается к шарообразию. Не понимая зачем, Никодимов в руках раскатал его в яйцо, отпустил — и он вновь округлился. Не просто свет, а что-то несусветное— пластичная материя света, его вещество.

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 46
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Царь головы (сборник) - Павел Крусанов торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит