Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том второй - Сергей Самаров

Русалко молча кивнул, и резво направил коня в обход леска. Пусть стрельцам предстоял самый дальний, в сравнение с остальной дружиной, и, чтобы не блуждали, Веслав выделил словенам в сопровождение двух опытных проводников, воя Мирошку и десятника Носа, хорошо знающих местность. Эти выведут точно на позицию, которую следует занять. При относительной дальности пути, сотня Русалко может не соблюдать обязательных для всех остальных мер предосторожности. Их услышать сложно из-за дальности. Кроме того, словене выходят в подветренную сторону, то есть, не ими производимый шум будет до франков доноситься, а только лишь шум, производимый франками, будет доноситься до засадной стрелецкой сотни. Проводники подсказали, что там, прямо на берегу, на крутом, хотя и невысоком обрыве, есть достаточно подросший и густой ельник, где в тесноте вполне возможно поместиться сотне конников. Сам ельник не помешает быстрому выезду сотни на открытое место. Лапы у молодых елей еще слабые, не сильно цепляются за коней и людей. Там Русалко и должен ждать развития событий. А уж потом, загодя не замеченный, выехать во фланг франкам, чтобы не дать им развернуться во фронт, и использовать численное преимущество, обхватив вагров сбоку.

Конечно, сотня стрельцов в понимании Веслава, как и в понимании большинства полководцев его времени, никоим образом не могла бы решить исход сражения. И даже остановить разворачивание фланга не могла бы, хотя воевода своими глазами только накануне наблюдал ужасающий результат действий сконцентрированной части стрелецкой сотни на переправе. Но задержать франков, не дать им действовать быстро, это вполне стрельцам по плечу – так считал воевода. А любая задержка будет для франков губительной, потому что удар в спину выдержать и без того трудно. А если к этому добавляется удар сбоку, пусть и такой лёгкий, поневоле будешь и оттуда ждать более сильного удара. И это должно сковать действие рыцарей графа Оливье и вызвать в их рядах замешательство. А остальное уже на другом берегу завершит конунг Сигтрюгг…

Сотник Русалко чуть-чуть натянул повод, почти до седла пригибаясь под низкой горизонтальной веткой сосны, перекрывающей выезд из леса, и в это время его обогнали проводники Мирошка и Нос.

– Теперь побыстрее… Здесь можно… – подсказал Мирошка, и Русалко, чтобы не отстать, резко толкнул пятками бока коня.

В поле не надо было тянуть на себя повод, присматриваться и пригибаться, чтобы не вылететь ненароком из седла – ветви деревьев никого не спрашивают, в какую сторону им тянуться, и любят тропы перекрывать.

Коней поторопили и остальные, потому что стрельцам необходимо было сделать достаточно большой полукруг, иначе сотня попала бы в поле зрения франкских дозоров, если такие ещё не сняты с мест по случаю продолжения марша. А гадать, сняты они или не сняты – дело неблагодарное. Лучше лишних полчаса проскакать, чем помешать плану воеводы, который, как дружинники уже знали, может оказаться решающим в исходе всей войны.

Смёрзшаяся и пожухлая луговая трава легко гасила стук копыт, если и поскрипывала, то не настолько громко, чтобы заглушить ход сотни. Конечно, и броня гремела, но тоже не так сильно, чтобы выдать сотню пока ещё далёкому противнику.

До рассвета было ещё далеко, когда полукруг, выдранный проводниками, начал завершаться. Это Русалко понял по тому, как Мирошка и Нос резко сбавили ход коней. Теперь уже и ветер, как оказалось, в лицо дул. Значит, вышли на ту самую прямую линию, что должна вывести сотню к ельнику. И Русалко в своих ожиданиях не ошибся.

– Вон тот лесок, – проводник Мирошка вытянул вперёд руку, показывая.

– За ним уже берег, и там – франки, – добавил десятник Нос. – Ваших стрел дожидаются.

– Успеваем, – глянув на небо, сказал сотник.

Полнотелая, серебристая луна только недавно вышла из-за туч. До опушки ельника оставалось не более ста шагов, когда проводник Мирошка вдруг воскликнул уже громко:

– Франки!..

И натянул повод, останавливая коня.

Русалко тоже среагировал, и бросил короткие взгляды во все стороны. Но франков он пока, несмотря на остроту зрения, не увидел.

Сотня остановилась в ожидании, но строй не нарушила.

– На нашем месте… В ельнике… Доспехи под луной блестят… – сказал Мирошка.

– А я уже давно прислушиваюсь. Неужели, думаю, шум с берега доходит, – сказал десятник Нос. – А они тоже нам засаду приготовили. Не пойму только, с какой стати. Знают, что Веслав их догнал или это простая предосторожность?

– Узнаем скоро, – не глядя на десятника, ответил Русалко.

Сотник всмотрелся в ельник. Какие-то отблески с опушки леса в самом деле были видны. Но сказать точно, что это противник опередил их, было нельзя. И вообще, что здесь делать франкам, если они готовятся к переправе через реку?

– Ты уверен? – словенин не слишком доверился остроте взгляда вагра Мирошки.

– Франки… – подтвердил и второй проводник. – Сотня от силы. Больше в ельнике не поместится…

– А если это даны?

– У данов доспехи не чистятся. Они их под шкурами носят. У нас тоже не чистят. А франки любят, чтобы доспех блестел. И перья яркие любят.

– Ну-ну… Посмотрим…

Проверить опасения было не сложно. Гораздо легче, чем рисковать и продвигаться вперёд, не ведая, кто их там ждёт. Русалко обернулся и поднял руку.

– По одной стреле…

И показал направление.

Подготовить лук к стрельбе – дело нескольких секунд. Взять прицел даже в такую расплывчатую цель – не дольше. И, только сотник, наблюдающий за стрельцами, дал отмашку, как стрелы тонко и пронзительно засвистели, разрезая сырой, хотя и морозный, прибрежный воздух. И сразу же показалось, что колыхнулся, как покачнулся, ельник, вызвавший интерес стрельцов. И меньше минуты прошло в этом колыхании, а потом деревья будто расступились, и около восьми десятков тяжёлых франкских всадников, как на глазок определил Русалко, набирая скорость, отважно и безрассудно устремились навстречу словенам.

– Они из ума выжили, – сказал Русалко почти грустно.

– Просто они на переправе не были, – усмехнулся проводник Мирошка. – И вас в деле не видели. И никто им рассказать не докумекал, чего опасаться след.

В трусости франков во всей Европе никто и никогда не упрекал, а Европа познакомилась с франкским оружием от одного края до другого. В том, что восемь десятков пошло в атаку на сотню, ничего странного не было. При удачном разгоне могла бы получиться почти равная схватка. Но словенам сеча была не нужна.

– Ну-ну… Посмотрим, – невозмутимый Русалко повторил недавнюю свою фразу и поднял руку, после этого спокойно оглянулся, и неторопливо, почто торжественно дал вторую отмашку, на сей раз уже не сопровождаемую дополнительной командой.

Теперь стрелы полетели вразнобой, но одна за другой. Если в первый раз стволы и ветви молодых деревьев защитили большинство франков, то теперь, когда они были в чистом поле, освещаемые яркой луной, при этом сами необдуманно сокращая дистанцию до уровня прямой стрельбы, это было самоубийством, потому что никакой щит, никакой доспех не выдержит удар стрелы славянского лука. Франков за несколько коротких мгновений словно косой смело с коней.

– Вперёд, – скомандовал сотник. – Коней ловите. Коли к переправе поскачут, отстреливайте. Не отпускайте. Выдадут…

Решение было правильным. Если бы кони поскакали в лагерь франков, там могли бы поднять тревогу. Стрельцы бросились ловить утяжелённых доспехом рыцарских коней. И всё же восьмерых пришлось застрелить, чтобы не допустить их бегства…

В ельник всё же въезжали осторожно, хотя и знали, что больше там некому и быть, кроме, разве что, раненых и убитых после первых выстрелов франков – слишком уж невелики размеры молодого ельника.

– Откуда ж они взялись? – вслух рассуждал Русалко. – Этот граф, что франками командует, должен уже к переправе готовиться. А он засаду выставляет.

– Может, это не засада, может, дозор? – предположил десятник Воебуд.

– Ага… – хмыкнул стрелец Домашка. – Десяток в дозоре, остальные вестовыми при дозоре… Чтоб по одному скакать было не скушно…

– Не нравится мне это, – мрачно проворчал проводник Мирошка. – Не так всё должно бы идти… Не так Веслав задумал.

Меж тем, гадать долго им не пришлось. Ельник в длину не велик, и пересекли его от одной опушки до другой быстро. Остановились перед последними деревьями, и в просвет между молодыми елями, через подползающий с реки мутный зимний туман увидели то, что увидеть в глубине души уже опасались – франки выстроились боевым порядком лицом к подступающей дружине вагров, готовые принять основной удар, который по замыслу должен был бы быть неожиданным, и направленным в спину ведущему в сечу войску. Неожиданности не случилось. Граф Оливье не надумал переправляться через реку рядом со сломанным мостом. Похоже было, что он заранее знал, как поведут себя вагры. Он заранее знал, что они здесь, рядом. Знал, что они пойдут его атаковать. Но, может быть, произошло даже большее. Могло и так случиться, что граф Оливье каким-то способом сам вызвал сюда Веслава, чтобы ослабить защиту города.