Созданные для Рая - Павел Корнилаев

Тех пареньков, которым случалось раньше времени выпрыгивать из горящих бензовозов, Ник расстреливал в затылок. Он вполне мог приказать выполнить это одному из своих подчиненных, но поступал так крайне редко, и не столько потому, что жалел своих солдат. Просто он боялся, что исполнитель и сам выйдет из строя, возможно до конца маршрута, а в пути каждый стрелок был на счету. Такие случаи сильно укрепляли легенду о кровожадности Степа. Многие считали, что он получает удовольствие от убийств, но это было неправдой. Просто приказ был жестким, и ситуация требовала этого.

Ник встречал среди офицеров немало садистов, которые перед расстрелом не забывали и унизить, и ударить солдата, чтобы выжать из ситуации максимум кайфа. Правда такие сами часто бывали неосмотрительны и, случалось, находили смерть уже в следующем бою.

Но легенда о Степе имела более старые корни. Она тянулась за ним с той поры, когда он был командиром взвода пехоты и лично принимал участие в больших зачистках.

Местное население не сумело оценить в общем-то добрые намерения ханурийской армии, и пустяковая войсковая операция затянулась на долгие годы. Не стань оно брыкаться, на Тагирии давно бы воцарился надлежащий порядок. А армия, после этого, могла бы заняться планетой Нари. Решив проблемы зеленой планеты, она двинулась бы дальше - учить народы правильной жизни. Когда стало ясно, что война зашла в тупик, главное командование решило переломить ситуацию особо крутыми мерами.

Даже сейчас Степ смог бы без труда найти развалины того кишлака. Его взводу пришлось обработать пару кривых улочек. Он взял с собой двух солдат. Выбрал слабаков, в которых был уверен, что они не столько убьют, сколько замучат случайными попаданиями, а потом, после зачистки, еще наделают глупостей.

Психика солдат оказалась подорвана. В ЭТОТ ДЕНЬ, в одном из дворов, старик из местных, применив древнюю винтовку, застрелил в упор пятерых солдат. Ему приходилось передергивать затвор перед каждым выстрелом, но солдаты не воспользовались этими задержками. Он бы, наверное, продолжил истребление, но, пока менял обойму, подоспел один из сержантов и остановил тага длинной очередью.

Степ выбил ногой дверь очередной хибарки. На его пути плечом к плечу встали взрослые, закрыв своими телами детей, сжавшихся в дальнем углу. Присев на колено, Степ срезал их длинной очередью. Суровый приказ предписывал полную зачистку. Но, при таком раскладе, Степ всегда поражал свои мишени немного снизу. Пули, прошедшие навылет, попадали в верх стены, а тела, подброшенные их ударами, падали так, чтобы скрыть детей от лишних глаз.

Вроде все делалось чисто, но каким-то образом в особом отделе узнали про его маленькую слабость. Вызвавший его однажды капитан безопасности в своем разговоре долго ходил вокруг да около, но так и не сформулировал своих претензий. Один раз посмотрев Нику в глаза, он стал избегать его взгляда.

Но в ТОТ памятный ДЕНЬ, при звуках выстрелов, девочка лет восьми вывернулась из-под падающих тел и бросилась в другой угол. Ник мгновенно повернул ствол, и... тремя пулями, попавшими в живот, вышиб ей внутренности.

Профессионалам часто сопутствует небрежность... Пожалуй, даже не небрежность, а привычка - тратить минимум времени на прицеливание... При его таланте было достаточно потратить долю секунды и выстрелить в сердце, а еще лучше - в голову...

Ударившись о стену, девочка начала сползать на пол, скользя по собственной крови и поворачивая к Нику свою маленькую головку. Наверно, она хотела посмотреть ему в глаза, но он перехитрил девочку и вовремя отвернулся. Ник должен был выстрелить еще раз, но, побоявшись встретиться с ней взглядом, смалодушничал, подарив ей секунд десять или двадцать мучений.

Потом они заходили в другие дома, и к концу улочки он израсходовал половину боеприпасов своих нескладных спутников. Тем не пришлось в этот день ни в кого стрелять, и Ник видел, с какой тоскливой завистью смотрели на них остальные солдаты его взвода. После зачистки солдаты долго не смотрели друг другу в глаза. Обращаясь к Нику, они не поднимали глаз выше его ботинок.

Эта политика должна была принести полный успех в войне, но нашелся предатель, который снял на видео одну из больших зачисток и, вернувшись на Ханурию, сумел передать кассету в одно из инопланетных посольств. Изменника быстро вычислили и обезвредили, но Галактическая Амнистия подняла такой гвалт в Сообществе, что от массовой практики зачисток пришлось отказаться, и враги поднимались, как недорубленный лес. Большие зачистки были единственным средством, способным обеспечить быстрый и полный успех в борьбе против партизан.

В противовес развязанной шумихе МИД Ханурии поднял встречную волну возмущения, назвав все подлой провокацией врагов Тагирии, а сам фильм грязной фальшивкой, снятой ведущим режиссером на рисованном фоне одного из павильонов студии ,,Чумамаунт пикчерз". ,,Оскорбленная невинность" так распоясалась, что привела кучу доказательств своей правоты. При этом гвоздем программы оказались два сотрудника, упомянутой выше компании, которые в Высоком Собрании дали показания о том, как они снимали этот фильм.

МИД так разошелся, что не смог вовремя остановиться, и в ответ на просьбы Сообщества и Галактической Амнистии дал разрешение на размещение их инспекторов на Тагирии.

Вечером, как обычно после зачистки, офицеры долго и молча пили. Пили много, но никак не могли опьянеть. Все они были прекрасные парни. Все они были его друзья. Все они сложили головы... давно и без сожаления...

Когда, нажравшись до предела дешевого пойла, Ник лег на койку и закрыл глаза, день начал прокручиваться перед ним, как в немом кино. Все, все, до мельчайших подробностей. Тогда он с ужасом увидел, как девочка поворачивает голову и смотрит на него своими огромными, полными боли и отчаяния глазами.

Этого не было! Он сделал все правильно! Он успел отвернуться и не мог этого видеть. Но с тех пор, вот уже пятнадцать лет, эти глаза преследовали его. Эти глаза и страх, что если он выпьет лишнего, то вспомнит многое, а ему было что вспомнить.

Население вызверилось и, хотя операции по зачистке оказались в основном свернуты, у Ханурии здесь уже не осталось союзников. Те, кто помогали ограниченному контингенту, при первой возможности покидали Тагирию. Они предпочитали просить милостыню где-нибудь в переходах метро, чем занимать руководящие посты на своей Родине. Большая часть их уже смылась, остальные перебрались на базы и потихоньку паковали чемоданы. К началу навигации все они, или почти все, наверняка соберутся у посадочных площадок.

С начала ,,оказания помощи" Тагирией правил дружественный премьер - Нур Багир. По происхождению он был тагом, но вырос на Ханурии, откуда и прибыл вместе с ограниченным контингентом. Пятнадцать лет назад он отказался продлить свой контракт и вылетел на Ханурию. По условиям договора, по возвращению ему полагалось пожизненное содержание и шикарная вилла в охраняемой зоне, на берегу теплого моря.