Как я теперь живу - Мег Розофф

Благодаря сочетанию вежливости с глубоким погружением в предмет за несколько недель с Макавоями я узнала о сельском хозяйстве больше, чем за всю предыдущую жизнь на десятом этаже многоквартирного дома на 86-й улице. Откуда берется еда? Я могла разве что зайти в кулинарию в Зейбарсе и купить сандвич с говядиной и малосольными огурчиками на зерновом хлебе, но я же понятия не имела, как выращивают огурцы и тем более как их солят.

Так или иначе, все это безобразие происходит по законам Военного Времени, а законы эти я не совсем понимаю, но насколько могу судить, они сводятся к следующему — иди куда хочешь и делай что хочешь, пока тебе не запретили. Ничего нельзя понять, потому что Оккупация не похожа на ту войну, которую мы знаем и любим по телевизионным мини-сериалам.

Меня поражает, как умно это было распланировано. Насколько я поняла, противник просто подождал, пока основные силы Британской армии будут втянуты в конфликты на другом конце света, и тогда влез без мыла. Легко вывел из строя транспорт, отрезал коммуникации и всякое такое. Получилось, что на Британию не нападают, скорее ЗАЩИЩАЮТ от ее собственной возвращающейся на родину армии.

Смотри на это как на Захват Заложников, Шестидесяти Миллионов Заложников, советует майор Макавой. Так я и делаю.

Я, наверно, пропустила какую-нибудь важную часть объяснений, но, кажется, суть в этом. Когда начинаются детали, мои мозги отключаются и в голову лезут мысли, типа красит ли он волосы и с какой стати они выбрали обои такого цвета.

Получается, военных в Англии осталось немного, в основном Территориальная Армия. Звучит солидно, пока вы не поймете, что это просто резервисты. Пара недель в году — и они уже воображают себя Грязной Дюжиной[6]. Майор Макавой уверяет — это Временно, Всем Известно — Британская армия скоро снова сплотится, Оккупация уйдет в историю, то есть оккупантов перебьют, но я считаю — захватчики просто стараются Продемонстрировать Силу и особо не надеются, что все обернется к лучшему, даже для них самих.

Меня поражает, как легко целая страна погрузилась в хаос — достаточно подсыпать немного отравы в водопровод, вывести из строя электричество и телефонную связь, взорвать туннели, правительственные здания, аэропорты.

Мы понимаем наконец, почему нет бензина. Майор Макавой объясняет нам с Пайпер: как только началась заварушка, Враг первым делом взял под контроль Нефть. Другая причина, нефть надо выкачать из земли, а потом залить бензин в бензобак, и для этого необходимо — угадай что.

Тринадцать букв, первая Э.

Это, надо думать, доказывает, как важно иметь собственную армию, хотя бы небольшой остаточек. Хотя Плохие Парни хотят захапать все, до чего могут дотянуться, Хорошие Парни воистину призваны распределять то, что осталось, чтобы как можно меньше народу погибло от небрежности или откровенной глупости.

Я чувствую свою вину — пока мы, дети, Живем Припеваючи, другие мечутся как сумасшедшие, пытаясь Сохранить Структуру Общества В Целостности. Лично я думаю — трудностей много, а людей не хватает.

Другими словами, отчаянно не хватает людей, способных Делать Дело, а значит, у нас появляется шанс НАЧАТЬ ДЕЙСТВОВАТЬ, а там и вернуться туда, где нам и место, — домой. Вот наша основная цель, а пока постараемся не умереть со скуки. Я начинаю думать, что скука — главная опасность современной войны.

Как бы мы ни смеялись над энтузиазмом Осберта и его страстным желанием Работать на Войну, думаю, это наш шанс вернуться домой.

По крайней мере, таков мой план.

18

Все это время я в контакте с Эдмундом. Знаю, звучит странно. Он приходит ко мне не как Бог к Моисею, не как ангелы, сообщившие Марии, что она залетела и ждет Младенца Христа, но, если подумать, получается вроде бы похоже.

Чтобы это случилось, нужно расслабиться, успокоиться, чуть ли не заснуть. Тогда начинаешь ощущать какую-то ауру, свечение в глубине глаз, и я знаю — он тут. Запах табака и земли и еще чего-то, теплого и пряного. Его гладкая кожа. Но я его почти не вижу. Однажды он кашлял, дышал с трудом. Как-то холодной ночью он дрожал, целуя меня. Иногда он смотрит на меня, как умный, но сбитый с толку пес. Я тону в его взгляде и стараюсь подольше сохранить это чувство.

Один раз в этом полусне-полутрансе у меня перед глазами, как живой, встал незнакомый дом, там живут Эдмунд и Айзек, я вижу других людей, вижу, чем они занимаются. В следующий раз я слышу слабое, скрипучее попискивание новорожденного, а Эдмунд такой усталый и подавленный. Он исчез, прежде чем я поняла, что случилось.

Я разговариваю с Эдмундом постоянно, даже когда не ощущаю его присутствия. Рассказываю о Пайпер и Джете, о Макавоях, о том, как мы теперь живем, иногда посреди бессвязного монолога я вдруг понимаю — он здесь, он меня слышит, будто я его наколдовала, вынула за уши из шляпы, как фокусник кролика. Лучше всего, конечно, когда он приходит и ложится рядом со мной, я почти чувствую вес его тела. Его присутствие, хоть и ненадолго, заглушает гложущую тревогу, кровь быстрее бежит по жилам, я таю от любви.

Не поймите меня неправильно, я вовсе не собираюсь писать научную статью. Я верю в духов ничуть не больше вашего. Просто я говорю правду.

Оглядываясь назад, я понимаю — такая связь бывает. Давние приятели одновременно решают позвонить друг другу после пятидесяти лет молчания. Все слышали о близнецах, усыновленных сразу после рождения, они растут в разных семьях за тысячу миль друг от друга, но первого ребенка оба называют Евангелиной. А собаки, которые начинают выть в тот самый момент, когда хозяина убивают на войне? Или люди, предсказывающие авиакатастрофы? При обычных обстоятельствах в такое трудно поверить, а в привидениях я совсем плохо разбираюсь. Столоверчения и черных кошек в моем списке неврозов сроду не было.

Понимаете теперь, почему я не устраиваю шумихи из наших встреч с Эдмундом? Даже Пайпер не рассказываю.

Стараюсь спасти свое доброе имя. Пока я еще числюсь нормальной — приходится.

19

Но прежде чем пуститься в путь, неплохо бы понять, что на самом деле творится с эпидемией оспы.

Майору Макавою мои расспросы удовольствия не доставляют. Он утверждает, что в настоящий момент Особой Опасности для широких слоев населения нет. Тут я корчу