Остров неопытных физиков - Кирилл Домбровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Sorry, — сказал мальчишка.
— Чего-о? — переспросил Яшка.
— I am sorry, — опять повторил мальчишка по-английски, видя, что имеет дело с иностранцем.
— Сам ты "соря"! — проворчал Яшка. — Катись, пока не попало! — И Яшка слегка двинул плечом, что могло означать только то, что если мальчишка не уберется немедленно, ему действительно может попасть.
Это мальчишка понял, но и не подумал убраться. Наоборот, он опять сказал что-то непонятное, но уже совсем не таким любезным тоном, как вначале, пригнул голову, как это делают боксеры в кино, и пошел на Яшку.
Яшка развернулся боком и приготовился стукнуть.
Двое дерутся — третий не лезь. Этот неписаный закон одинаково строго соблюдается среди мальчишек на всех континентах мира. И в Советском Союзе, и в Норвегии, и в Америке, и на диких Соломоновых островах. Но здесь Витька его нарушил: он моментально очутился между Яшкой и незнакомым мальчишкой и так дал Яшке правой в бок, что он только охнул.
— Ты что, совсем сдурел?! — зашипел Витька на Яшку. — Тоже нашел время драку затевать!.. Проходи! — кивнул он норвежскому мальчишке.
Норвежец удовлетворенно улыбнулся, презрительно отряхнул руки и с видом победителя зашагал дальше.
— Как же ты, Яшка, не понимаешь! Всегда нужно соблюдать свое достоинство, достоинство советского пионера, а ты в драку полез!
— А чего же он меня обозвал?
— А ты знаешь, что это значит?
— А ты?
— Я — нет.
— И я не знаю.
— Так чего же драться?
— Он сам…
— Брось, я видел, как "он сам"! Ты же его первый толкнул.
— Я нечаянно.
В это время Алек, стоявший в стороне и не принимавший участия в ссоре, заговорил с одним из прохожих на самом лучшем английском языке, на который он только был способен. Алек спросил, как найти музей Тора Хейердала.
Норвежец развел руками и отрицательно покачал головой в знак того, что он ничего не понял.
Алек повторил свой вопрос как можно медленнее.
Прохожий ответил что-то по-норвежски и опять покачал головой. Вслед за этим он сам обратился к другому прохожему, очевидно спрашивая, не поймет ли он язык, на котором говорит Алек. Второй прохожий, в свою очередь, обратился к проходившей женщине. Постепенно вокруг Сереги и Алека стала собираться небольшая толпа, и каждый давал советы. Тогда Алек постарался возможно яснее сказать фразу:
— Does anybody here speak english or russian? (Говорит ли здесь кто-нибудь по-английски или по-русски?)
Как только Алек произнес слово «russian» ("по-русски"), так сейчас же первый прохожий, к которому он обратился раньше всех, радостно воскликнул:
— Русски? Я говорю русски! Я быль концентрационс лагер с русски сольдат! Я училь русски: Хитлер капут! За родину!
Алек опешил. Он готовился к мучительному объяснению по-английски, а оказалось, что первый же встречный норвежец говорит по-русски. Алек стал объяснять, что он и его товарищи приехали сюда из Москвы, для того чтобы побывать в музее Тора Хейердала, где установлен плот «Кон-Тики», на котором Хейердал и его товарищи переплыли Тихий океан.
Норвежец, слушал его очень внимательно и все время утвердительно кивал головой. Когда Алек кончил, норвежец ответил:
— Не понимай.
Алек снова стал рассказывать длинную историю о том, как норвежские этнографы плыли через океан на плоту из бальcовых бревен, как они высадились на острове и что теперь этот всемирно известный плот «Кон-Тики» находится где-то здесь, в Осло, но они не знают, как его найти.
Норвежец опять все выслушал и опять с искренним сожалением повторил:
— Не понимай.
— Да ты объясни ему, что там рядом стоит памятник Нансену. Может быть, он его знает? — вмешался в разговор Серега. — Фритьоф Нансен! Фритьоф Нансен! — громко, как для глухого, повторил Серега, обращаясь уже непосредственно к норвежцу.
— Нансен? Я знай Нансен плассен! Это близко… Как сказать русски? Я знай мало русски слова… Война, хлеб, охрана… Я знай мало русски, мало…
Норвежец при всем его желании помочь ребятам слишком плохо знал русский язык — только то, чему его успел научить неизвестный русский солдат, сидевший с ним вместе в концлагере во время войны. Да и много лет прошло с той поры. Норвежец ничего не понял из пространных объяснений Алека, но имя знаменитого норвежского путешественника и большого друга Советской страны Нансена звучит одинаково и по-русски, и по-норвежски, и на всех языках мира. Услышав это имя, норвежец подумал, что ребята ищут площадь Нансена, а это было совсем недалеко — это была та площадь, на которой стояло большое красное здание ратуши и где ребята уже были.
Норвежец, путая русские и норвежские слова, стал подробно объяснять ребятам дорогу на площадь Нансена. Однако из его объяснений они поняли только, что это не очень далеко и надо идти в обратном направлении. Ребята поняли так же, что норвежец сам охотно проводил бы их до площади Нансена, но он спешит домой, где его ждут ребята, совсем такие же, как Серега и Алек.
— Так, так, харашо! — говорил он, показывая рукой направление, куда надо идти. — Харашо! Дас-виданья! За родину!
— Спасибо! До свидания! — крикнули ребята и зашагали по улице.
Магазин марок
Ребята шли по узкой кривой улице в том направлении, которое указал им симпатичный норвежец. Им уже начала надоедать эта беготня по чужому городу. Они устали и от ходьбы, и от обилия впечатлений, и от чужой, непонятной речи.
— А где Яшка? — спохватился Витька. — Опять Яшка отстает!
Яшка действительно отстал — он задержался у витрины магазина марок. Это был совсем маленький магазинчик — всего одна витрина, но выставленные марки были великолепны. Здесь были и Венесуэла, и республика Гаити, и Конго, и Новая Зеландия… Больше всего, конечно, было шведских и норвежских марок, но были здесь и марки Советского Союза. Правда, их было мало, и стоили они сравнительно дорого.
Яшка стоял у витрины, разглядывая марки, когда к нему подошли остальные ребята.
— Яшка, ты что?
— Марки! — восторженно сказал Яшка. — Ребята, вы посмотрите, какие марки!
Марками интересовались все, кроме Алека, но по-настоящему марки собирал только Яшка. Он даже был членом юношеской секции филателистов.
На витрине лавчонки, кроме марок, была выставлена еще самая разнообразная рухлядь: старый морской компас; чучело чайки; охотничий нож; негритянский божок из темного дерева; потускневшая медная подзорная труба, которой вполне мог бы пользоваться еще капитан Кук; обшарпанная немецкая полевая радиостанция времен мировой войны и множество других, самых различных предметов, назначение которых было невозможно определить.
— Ребята, а если… зайти? — осторожно спросил Яшка. — Я только на минуточку, только посмотрю — может быть, здесь меняют марки! У меня есть с собой…
— Брось, Яшка, некогда, в другой раз посмотришь!
— Другого раза не будет! — возразил Яшка.
Он уже собрался зайти в магазин, но в это время дверь открылась и из нее вышли двое. Одного ребята сразу узнали — это был тот самый мальчишка, с которым чуть было не подрался Яшка, другой — смешной маленький человечек довольно противного вида. На нем был серого цвета лоснящийся пиджак и темные брюки. Маленькие черные усики, как у Чаплина, смешно топорщились. Черные лукавые глаза смотрели не прямо, а как-то все время бегали по сторонам. Один глаз немножко косил.
Чернявый человечек захлопнул дверь лавки, достал из кармана большую связку ключей и заботливо запер дверь. Потом, встав на цыпочки, он с грохотом опустил железную штору и тоже запер ее на два поворота ключа.
Пока чернявый возился с дверью, мальчишка-норвежец стоял рядом, продолжая о чем-то просить чернявого, но тот не соглашался. Мальчишка держал в руке три серебряные монеты и несколько марок, которые он, видимо, предлагал чернявому за что-то, чего тот не хотел отдавать за эту цену. Чернявый сказал сердитым тоном какую-то длинную фразу и выразительно показал пять пальцев. Мальчишка полез в карман и вытащил еще несколько мелких монеток и целлофановый пакетик с маркой. Очевидно, это было все его достояние. Чернявый мельком взглянул на марку и отрицательно покачал головой.
Яшка внимательно прислушивался к этой торговле. Он хотя и не понимал по-норвежски, но одно слово, которое несколько раз повторялось, он узнал.
— Ребята, он же хочет выменять у хозяина марку с Юрием Гагариным, а тот не уступает, просит пять крон!
Действительно, мальчишка несколько раз повторил "Юрий Гагарин", только он говорил не так просто, как мы: Юрий Гагарин, а по-своему, у него получалось "Юри Га-га-рин".
Мальчишка был очень расстроен. Потеряв надежду выменять заветную марку, он сунул свои богатства в карман и уже повернулся, чтобы уйти, но в это время Яшка вдруг проявил такое знание английского языка, которого от него никто не ожидал, — он протянул норвежцу руку и сказал: