Авторитет из детдома - Кирилл Казанцев

– А вы куда, до самой Тулы? Меня Алла звать, кстати, – женщина протянула пухлую ручку, Копоть слегка пожал ее.

– Николай. Да, до нее, родимой, еду.

– А у меня там мама заболела. Приходится каждую неделю вырываться из дома, чтобы проведать. Ой, смотрите, смотрите, какое красивое небо, – попутчица привалила Николая примерно половиной своего веса в попытке дотянуться к окну и ткнуть пальцем в центр восходящего солнца. Картина действительно была величественной и вдохновляющей – если бы ею не мешали любоваться. Николай с тоской посмотрел на небосклон, по которому над удаляющимся городом медленно плыли тучи, похожие на багряные каравеллы.

– Ага, ничего так, – нехотя буркнул Копоть. Его уже начала утомлять болтливость соседки, и с этим нужно было что-то делать.

– Вы не против, если я немного подремлю? – как можно вежливее, чтобы не обидеть, спросил Николай.

– Нет-нет, что вы, – замахала женщина руками. – Какая я все-таки некультурная. Вечно лезу к людям со своими разговорами.

Копоть устроился поудобнее и закрыл глаза. Попутчица же, оглянувшись по сторонам, переключилась на сидевшего через проход дедушку, неосмотрительно поинтересовавшегося у нее, который час.

Николай еще раз прокрутил в голове план на ближайший день. До вечера нужно было успеть наведаться в гастролировавший в Серпухове цирк-шапито, где работал свой человек, решить дело и тут же рвануть назад. Задумавшись, Копоть незаметно для себя задремал. Перед глазами поплыли картинки из детства: солнечное лето, первая сигарета за сараем, купание на речке, подглядывание за девчонками, кривляния за спинами учителей и яркие красные двойки в дневнике. За годы воровской жизни ему никогда ничего подобного не снилось. В основном – серый шум, словно в телевизоре после окончания последней передачи. Да и ничего странного в этом не было – ведь и жизнь его была такой же серой и незапоминающейся. Ограбил, прокутил деньги – в тюрьму. Ограбил, прокутил – в тюрьму. И так по кругу. Видимо, возвращение в родной город подняло из каких-то сокровенных глубин воспоминания о том неиспорченном подростке, который хоть и жил в детдоме, но смотрел на мир с надеждой на счастливую жизнь.

– Мужчина! Да мужчина же, проснитесь наконец! – попутчица Алла дергала Копотя за рукав, крича в самое ухо. – Спит как убитый! Приехали уже!

Николай вскочил и посмотрел в окно. На автовокзале сновали толпы людей, из громкоговорителя диспетчер металлическим голосом объявляла о приезде-отправлении очередных рейсов. Копоть встал и чуть не рухнул в проходе.

– Ногу отсидели? Ничего, через пять минут пройдет. До свидания, – соседка Алла дружески улыбнулась, кивнула на прощание и растворилась в толпе.

– До свидания, – прокряхтел Копоть и выскочил из маршрутки.

Была суббота, и народ вывалил на улицы целыми семьями. Мужики, отправив жен по магазинам и рассовав детей по аттракционам, сидели в кафе за пластиковыми столиками и, налегая на алкоголь, травили с друзьями байки. Публика посолиднее сидела на террасах дорогих ресторанов. Молодежь – кто гонял на скейте, кто прогуливался по аллеям с девушкой, кто расположился на лавочке с ноутбуком и бутылкой минералки. Даже голуби – и те расселись под солнцем на тротуаре, словно перед этим у них была тяжелая трудовая неделя.

Николай купил себе хот-дог и не спеша двигался по центральной улице, расхаживая отсиженную ногу. На каждом шагу с рекламных афиш и билбордов на него смотрела красочная физиономия клоуна. «Всего три дня! Цирк-шапито! Веселые клоуны, смелые акробаты, экзотические животные!», «Маг, фокусник и чародей – Леонардо Морро», – кричала реклама. Вдали, в нескольких кварталах, в небе над крышами домов парила привязанная к шнурку огромная связка цветных шаров. «Вот туда мне и надо», – Копоть вытер губы салфеткой и, закурив, направился в сторону цирка.

Утреннее детское представление началось десять минут назад. Копоть подошел к шатру и протянул деньги. Стоявшая на входе бабушка приподняла с переносицы очки и скептически посмотрела на одинокого мужчину.

– А вы что, без ребенка?

– Да, решил детство вспомнить, – Николай подмигнул контролерше и зашел внутрь.

В зрительном зале было так темно, что Копоть не заметил ступенек и чуть не покатился вниз. Сидящие рядом люди зашикали, мол, тихо. Нащупав свободное место у прохода, сел и вытянул ноги. В это время на сцене молодой человек во фраке и цилиндре, тот самый Леонардо Морро, приветственно махал зрителям огромной пилой. Перед ним в продолговатом ящике лежала барышня: с одной стороны конструкции торчала улыбающаяся густо накрашенными губами голова в диадеме, черные блестящие волосы стекали на арену, с другой – резво шевелились обутые в блестящие балетки ступни ассистентки – как бы давая понять, что ей нисколечко не страшно. Под барабанную дробь фокусник подошел к «жертве» и не спеша, держа зал в напряжении, начал пилить ящик. В зале на нескольких местах послышались испуганные женские вздохи. Сидящая рядом с Копотем девочка лет восьми-девяти закрыла глаза ладошками и уткнулась лицом в плечо мамы.

– Успокойся, успокойся, доченька. Тете ничего не будет, – зашептала та, нежно поглаживая дочь по голове.

Вот уже пила достигла середины, замерла, девушка в ящике перестала сучить балетками. Зал затих, барабанная дробь усилилась. Пила еще быстрее задвигалась и дошла до самого низа ящика. Из-за кулис выбежали двое помощников и растянули половинки конструкции в разные стороны. Ассистентка со смоляными волосами резво вскочила, тряхнула гривой и прошлась вдоль арены, не переставая улыбаться зрителям.

– Смотри, Оля, тетя живая. – Копоть непроизвольно покосился: девочка продолжала таращиться на арену расширенными от удивления глазами и спустя миг громко захлопала, вторя залу.

После этого «смертельного» номера Леонардо Морро под овации проводил ассистентку за кулисы и приступил к очередным чудесам.

– Кто хочет поучаствовать? Есть желающие? – крикнул он в зал. Поднялся лес рук.

– Вот, мужчина в зеленой рубашке. Дайте ему карты.

Слепящий луч вырвал из середины темного зала высокого блондина в очках, и его сразу же показали на экране рядом со сценой.

– Вытяните из колоды любую и держите, чтобы никто не видел.

Блондин осторожно вытянул карту из середины и прижал к груди. Фокусник задумчиво взялся рукой за подбородок.

– Бубновый валет, – крикнул он через пару секунд.

– Правильно. А как это? – блондин в недоумении поднял карту над головой, повернув ее картинкой к зрителям. Зал громко зааплодировал. Леонардо выждал, пока шум стихнет, и продолжил:

– А теперь мне нужен доброволец с часами, – фокусник соскочил со сцены и пошел по проходу.

– Девушка, вы просто очаровательны, можно вас пригласить? – он протянул руку красавице в красном эффектном платье. Та смущенно посмотрела на сидящего рядом кавалера. Тот кивнул, мол, давай, давай.

Девушка вместе с фокусником поднялась на сцену.

– Как вас зовут, прелестница?

– Наташа.

– Очень приятно. Не бойтесь, Наташа. Это совсем не больно, – пошутил цирковой «волшебник». Он достал из кармана небольшой платок. И под знакомую уже барабанную дробь набросил его на руку девушки, на которой сверкали миниатюрные часики. Буквально через мгновение сорвал платок: от часов осталась только тоненькая полоска незагорелой кожи.

– Вуаля! – расплываясь в улыбке, выкрикнул фокусник.

Девушка растерянно смотрела то на руку, то на мистера Морро.

– Спокойно, без паники. Вот вам вместо пропажи, – он протянул к «потерпевшей» руку и вытянул у нее из-за уха конфету.

Зал разразился смехом.

– А как же часы?

– Какие часы? Ах, точно. Они у вашего парня в кармане.

Прожектор выхватил из зала кавалера, который с вытаращенными от изумления глазами достал из кармана «пропажу».

Проводив девушку на место, «волшебник» и вовсе вошел в раж и начал вытягивать на сцену людей одного за другим. Сначала у женщины «пропавшие» сережки оказались в сумочке. Потом дедушка, сняв шляпу, обнаружил «исчезнувший» из кармана кошелек.

– А теперь – чтение мыслей на расстоянии. Кто не боится, что я залезу к нему в голову? – фокусник обвел взглядом зал и остановился на крупном мужчине в джинсах и рубашке. – Вот вы, поднимитесь.

Мужчина поднялся и, скрестив на груди руки, стал в выжидательную позу.

– Сейчас, подождите немного, – экстрасенс закрыл глаза и приставил руки к вискам. В зале повисла гробовая тишина. Копоть ехидно осмотрелся по сторонам – люди, затаив дыхание, смотрели то на сцену, то на мужика.

– Готово. Вы сейчас думали про то, что у вас в кармане билет на вечерний футбол, а вы еще ни в одном глазу.

Мужик озадаченно покачал головой. После чего взял протянутый микрофон.

– Про футбол – это точно. А вот про «ни в одном глазу» – не угадал, я уже немножко принял…

По залу прокатилась волна смеха. Копоть тоже улыбнулся.