Таинственный остров - Жюль Верн

Здесь они увидели Наба на коленях перед телом, лежащим на подстилке из трав. То был инженер Сайрус Смит.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Жив ли Сайрус Смит? — Рассказ Наба, — Следы ног. — Неразрешимый вопрос. — Первые слова. — Сличение следов. — Возвращение в Камин. — Пенкроф в ужасе.

Наб не шевелился, Пенкроф задал ему только один вопрос:

— Жив?

Наб не отвечал. Гедеон Спилет и Пенкроф побледнели. Герберт скрестил руки на груди и словно окаменел.

Но было очевидно, что, поглощённый своим горем, Наб не заметил товарищей и не слышал вопроса моряка.

Журналист опустился на колени перед неподвижным телом и, расстегнув одежду на груди инженера, прижал ухо к сердцу. Минуту — она показалась всем вечностью — он прислушивался, стараясь уловить слабое биение.

Наб выпрямился. Он смотрел на товарищей блуждающими глазами. Истощённый усталостью, разбитый отчаянием, он был неузнаваем. Он считал своего хозяина мёртвым.

После долгого и внимательного исследования Гедеон Спилет поднялся с колен.

— Сайрус жив, — сказал он.

Пенкроф в свою очередь опустился на колени. Его ухо также уловило чуть слышное биение сердца и еле заметное дыхание.

По просьбе журналиста Герберт побежал за водой. В ста шагах от входа в пещеру он нашёл пробивающийся сквозь пески прозрачный ручеёк. Но под рукой не нашлось ни одной раковины, в которую можно было бы набрать воду. Юноша намочил в ручье свой носовой платок и бегом вернулся в грот.

К счастью, этот влажный кусок полотна вполне удовлетворил Гедеона Спилета: он хотел только смочить губы инженера. И действительно, несколько капель свежей воды оказали своё действие почти мгновенно. Вздох вырвался из груди Сайруса Смита. Герберту показалось даже, что он пытается что-то произнести.

— Мы спасём его! — сказал журналист.

Эти слова вернули Набу надежду. Он раздел своего хозяина, чтобы посмотреть, нет ли у того ран на теле. Но самый тщательный осмотр не обнаружил ни одной царапины. Это было странно — ведь Сайруса Смита пронесло через буруны.

Но объяснение этой загадки придёт позже. Когда Сайрус Смит сможет говорить, он расскажет всё, что произошло с ним. Теперь же надо было возвратить его к жизни. Гедеон Спилет предложил растереть его. Пенкроф немедленно снял с себя фуфайку и начал энергично растирать ею тело инженера. Согретый этим грубым массажем, Сайрус Смит чуть шевельнул рукой. Дыхание его стало более размеренным. Он, видимо, умирал от истощения, и, не явись вовремя его товарищи, Сайрус Смит погиб бы.

— Вы считали хозяина мёртвым? — спросил у Наба моряк.

— Да, — ответил Наб. — Если бы Топ не нашёл вас и вы не пришли, я похоронил бы своего хозяина и сам бы умер возле его могилы…

Наб рассказал, как он нашёл Сайруса Смита. Накануне, покинув Камин на рассвете, он пошёл вдоль берега на север, по тем самым местам, где уже проходил однажды. Там, — Наб признался, что делал он это без тени надежды, — он ещё раз стал осматривать песок, скалы в поисках хотя бы самых лёгких следов, которые могли бы навести его на правильный путь. Особенно внимательно искал он следы в той части берега, которая не покрывается водой во время приливов: приливы и отливы стирают с песка всякие следы. Наб не надеялся найти своего хозяина живым. Он искал труп, чтобы похоронить его собственными руками.

Наб искал долго, но безуспешно. Незаметно было, чтобы этот пустынный берег когда-либо посещал человек. Среди тысяч ракушек, устилавших землю, не было ни одной раздавленной. Нигде не было ни малейших следов пребывания человека, ни свежих, ни старых.

Наб решил пройти ещё несколько миль вдоль берега: течение могло отнести труп на большое расстояние, но, если утопленник находится в близком соседстве от пологого берега, редко бывает, чтобы волны не прибили его рано или поздно к земле.

Наб знал это и хотел в последний раз увидеть своего хозяина.

— Я прошёл ещё две мили, обошёл все рифы, обнажившиеся при отливе, и отчаялся уже что-либо найти, как вдруг около пяти часов вечера я увидел на песке отпечатки ног…

— Отпечатки ног?! — вскрикнул Пенкроф.

— Да!

— И эти следы начинались у самых рифов? — спросил журналист.

— Нет, — ответил Наб. — Они начинались там, где кончается линия прилива. Следы за этой чертой, должно быть, стёрлись при отливе.

— Продолжай, Наб, — попросил Гедеон Спилет.

— Увидев эти следы, я точно обезумел. Следы были совершенно отчётливыми и направлялись к дюнам. На протяжении четверти мили я шёл по этим следам с осторожностью, чтобы не стереть их. Через пять минут я услышал лай собаки. Это был Топ. И Топ проводил меня сюда, к моему хозяину!

В заключение Наб рассказал о своём горе при виде этого бездыханного тела. Он напрасно искал в нём признаки жизни. Но все его усилия привести инженера в сознание были тщетными. Единственное, что оставалось, — это отдать последний долг тому, кого верный слуга любил больше всего на свете!

Тогда Наб вспомнил о своих товарищах. И они, вероятно, захотят в последний раз увидеть Смита. Топ был рядом. Не может ли он довериться этому верному животному? Наб несколько раз назвал имя Гедеона Спилета, того из спутников инженера, которого Топ знал лучше других. Затем он поставил его мордой к югу и махнул рукой. Топ побежал в указанном направлении. Читателю известно, как, руководимый каким-то необычайным инстинктом, Топ, никогда не бывший в Камине, разыскал его.

Товарищи Наба выслушали этот рассказ с величайшим вниманием. Им было совершенно непонятно, как могло случиться, что Сайрус Смит после жестокой борьбы с волнами, которую он должен был выдержать, пробираясь вплавь через буруны, не имел ни одной царапины. Не менее загадочным было то, как инженер добрался до этого грота, затерянного среди дюн, почти в миле расстояния от берега.

— Значит, это не ты, Наб, доставил в грот своего хозяина? — спросил журналист.

— Нет, не я, — ответил Наб.

— Ясно, что мистер Смит добрался сюда сам, — заметил моряк.

— Ясно-то ясно, но совершенно непонятно, — заметил Гедеон Спилет.

Эту тайну мог разъяснить только сам инженер. А для этого нужно было ждать, чтобы он обрёл дар слова. К счастью, жизнь быстро возвращалась к нему. Растирание помогло восстановить кровообращение. Сайрус Смит снова шевельнул рукой, потом головой, и наконец несколько невнятных слов вырвалось из его уст.

Наб, склонившийся над ним, окликнул его, но инженер, по-видимому, не услышал оклика, и глаза его по-прежнему оставались закрытыми. Жизнь проявлялась в нём только движениями, сознание всё ещё не возвращалось.