Таинственный остров - Жюль Верн

Около шести часов вечера, когда солнце уже скрылось за скалами, Герберт увидел Гедеона Спилета и Наба.

Они возвращались одни. У юноши больно сжалось сердце. Предчувствия не обманули моряка: Сайруса Смита не удалось найти…

Журналист подошёл и уселся на обломок скалы: усталый и голодный, он не в силах был говорить.

Глаза Наба, красные и воспалённые от слёз, яснее слов говорили, что он потерял всякую надежду. Бедный малый и сейчас ещё плакал.

Отдышавшись, Гедеон Спилет рассказал о безуспешных поисках Сайруса Смита. Он и Наб обошли побережье на протяжении почти восьми миль, но не нашли никаких следов, ни одного признака пребывания человека на этой земле. Море было так же пустынно, как и берег; очевидно, инженер нашёл свою могилу в нескольких стах футов от берега…

Герберт предложил корреспонденту и Набу по пригоршне ракушек. Наб, не евший ничего с утра, тем не менее отказался от пищи. Гедеон Спилет с жадностью набросился на моллюсков и улёгся на песок у подножия скалы. Он был страшно изнурён, но спокоен.

Герберт подошёл к нему и сказал:

— Мы нашли пристанище, где вы можете отдохнуть лучше, чем здесь. Наступает ночь. Пойдёмте, вам необходим отдых. Завтра мы подумаем о том, что делать дальше.

Журналист послушно поднялся и последовал за юношей к Камину, но по дороге его остановил Пенкроф и самым естественным тоном спросил:

— Нет ли у вас спичек, мистер Спилет?

Корреспондент пошарил по карманам, но ничего не нашёл.

— Очевидно, я выбросил их, — сказал он.

Моряк обратился тогда с тем же вопросом к Набу и также получил отрицательный ответ.

— Проклятие! — вскричал моряк, не в силах сдержать досаду.

Гедеон Спилет повернулся к нему.

— Ни одной спички? — спросил он.

— Ни одной…

— Ах! — воскликнул Наб. — Если бы здесь был мой хозяин, он сумел бы разжечь огонь.

Потерпевшие крушение печально переглянулись и умолкли. Первым нарушил молчание Герберт.

— | Мистер Спилет, — сказал он корреспонденту, — ведь вы курите, при вас всегда были спички! Быть может, вы недостаточно внимательно искали? Поищите ещё! Нам ведь нужна только одна спичка!

Корреспондент снова обшарил все карманы брюк, жилета, сюртука, пальто и неожиданно, к великой радости Пенкрофа и к своему глубокому изумлению, нащупал спичку, застрявшую под подкладкой жилета. Так как эта спичка, очевидно, была единственной, нужно было вытащить её чрезвычайно осторожно, чтобы не повредить фосфорную головку.

— Разрешите мне это сделать, — попросил юноша.

Осторожно и ловко он вытащил ничтожную, но драгоценную соломинку, имевшую такое огромное значение для этих бедняг. Спичка была цела!

— Одна спичка! — воскликнул Пенкроф. — Это всё равно что целый склад спичек!

Он взял это сокровище из рук Герберта и направился к Камину. Товарищи последовали за ним. Эту спичку, не имеющую никакой ценности в цивилизованных странах, нужно было использовать с величайшей бережностью.

Моряк сначала удостоверился, что спичка сухая, потом сказал:

— Нужен лист бумаги!

— Вот, — ответил Гедеон Спилет, не без колебания вырывая листок из своей записной книжки.

Пенкроф свернул листок трубочкой и всунул его в кучу мха и сухих листьев, сложенную под дровами так, чтобы воздух имел к ней свободный доступ. Затем он взял шероховатый камешек, тщательно вытер его и, удерживая биение сердца и дыхание, потёр спичку о его поверхность[9]. Спичка не зажглась: Пенкроф из боязни сорвать головку недостаточно крепко потёр её.

— Нет, — сказал он, — я не могу… У меня рука дрожит!

И он передал спичку Герберту.

Бесспорно, ещё никогда в жизни юноша так не волновался. Сердце его бешено стучало. Но тем не менее он решительно потёр спичку о камешек. Послышался треск, и вспыхнуло лёгкое пламя. Герберт повернул спичку головкой вниз, чтобы дать ей разгореться, и затем поджёг бумажку, Через несколько минут весёлый костёр пылал в Камине.

— Наконец-то! — сказал Пенкроф. — Я весь дрожал от беспокойства! Теперь уже нетрудно поддерживать постоянно огонь, достаточно только всегда оставлять немного тлеющих углей под золой. Дров у нас сколько угодно, требуется только внимание.

Как только костёр разгорелся, Пенкроф стал готовить ужин. Герберт принёс две дюжины голубиных яиц, но моряку, гордившемуся тем, что он знает пятьдесят два способа приготовления яиц, пришлось довольствоваться самым простым — печением их в горячей золе. В несколько минут яйца испеклись, и потерпевшие крушение приступили к первому своему ужину на новой земле.

Яйца, содержащие все необходимые для человеческого питания вещества, подкрепили силы друзей. Если бы не гибель их старшего товарища, Сайруса Смита, самого знающего и самого изобретательного из них, они были бы почти счастливы. Но, увы, Сайруса Смита не было, и даже тело его не могло быть предано погребению.

После ужина Герберт лёг спать. Корреспондент «Нью-Йорк геральд» стал заносить в свою книжку все события дня, но, сломленный усталостью, тоже скоро заснул; моряк всю ночь провёл у костра без сна, подкладывая дрова. Один Наб не остался в Камине: бедный малый до зари бродил по побережью, окликая своего пропавшего хозяина.

Так прошла ночь с 25 на 26 марта.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Опись имущества. — Трут. — Экскурсия в лес. — Вечнозеленые деревья. — Следы диких зверей. — Якамара. — Глухари. — Необычайная ловля удочкой.

Нетрудно перечислить предметы, которыми располагали потерпевшие крушение.

У них не было ничего, кроме носильного платья. Исключением являлись записная книжка и часы Гедеона Спилета, не выброшенные за борт по забывчивости. Но больше ничего — ни оружия, ни инструмента, ни даже перочинного ножика. Всё было выброшено в океан.

Вымышленные герои Даниеля Дефо и других авторов робинзонад никогда не попадали в такое бедственное положение. Обломки их собственных или прибитых к берегу чужих судов снабжали их самым необходимым. Они не оставались безоружными лицом к лицу с дикой природой. Здесь же люди были лишены всего. Из ничего они должны были создать всё!

О, если бы с ними был Сайрус Смит! Его изобретательный ум и глубокие знания пришли бы к ним на помощь! Может быть, не все надежды на спасение были бы потеряны… Но, увы, нечего было и мечтать видеть снова Сайруса Смита.

Потерпевшие крушение могли рассчитывать только на себя.

Как ни важно было знать, куда забросила их судьба, но все единогласно решили отложить экспедицию для выяснения этого вопроса на несколько дней, чтобы заготовить пищу более питательную, чем яйца и моллюски; в предвидении грядущих лишений и трудов прежде всего надо было восстановить силы.