Переписка князя П.А.Вяземского с А.И.Тургеневым. 1820-1823 - Петр Вяземский

Он совсем одурел: открытый рот и стесненные губы быть вместе не могут, а уста и очень.». Мужицкия рифмы: кругом, копием». Мужицкое примечание, так! Но в рифмах этих ничего нет ни дворянского, ни крестьянского. Нет, воля твоя, при Грече можно было показываться в «Сыне Отечеигва», а при таком обществе – слуга покорный! Ответ его Блудову глуп и гадок. Без сомнения, никакая книжка «Сына Отечества», со дня рождения своего, не была так унавожена, как эта.

Спасибо за письмо 15-го сентября и прелестные стихи Пушкина. Письмо твое к брату отправлено при моем и речах наших; к Гагарину отдано Северину. Сейм наш ни с места, и со дня падения проекта ни одного заседания ее было. Коммиссии все возятся с Советом Государственным, который совсем в дураках. Между тем не более недели остается до конца.

Сделай милость, пришли мне казаньщину; да ты все только вызываешься, а никогда не отзываешься. Здесь Минерва похотливая с матерью; пречистая Ольга поехала в Одессу. они живут в летнем доме Новосильцова, пробудут дней пятнадцать и возвратятся во свояси. Здесь и Огарева, с вод в Москву проезжающая. К вам едет адьютант Прусского короля с известием о помолвке прусской княжны с мекленбургским князем и шталмейстер Мекленбургского с тем же. Здесь Лебцельтер, Алопеус. В Троппау, со стороны французской, будет ваш Лафероне и Караман при Венском дворе. Что-то из всего этого будет? Сегодня вся армия маневрирует.

Сейчас получаю письмо из Царьграда для вас, с позволением его прочесть. Впрочем, хотя бы и полюбопытстовал, то не впрок: письмо так нашпиковано, что едва пятое слово мог прочесть. Прости! Скучно и пасмурно. Возвратились ли Татищевы? Государь послал к Нессельроде перевод речи для напечатания в газетах и периодических изданиях. Скажи это Гречу, чтобы и он воспользовался, если хочет. Сейчас получаю твое письмо от 17-го с Крылова эпиграммою. Поздравь Николая Ивановича с заступником. Когда же на твое место посадят Емельянекно?

309. Князь Вяземский Тургеневу.

Суббота вечером. 25-го [сентября. Варшава].

Проект закона о moratorium принят сегодня, с переменою в последней статье, Палатою посольскою большинством пятнадцати голосов. Завтра будет принц Оранжский. Сейчас у меня в гостиной толпится весь город, разумеется, не без Минервы. Я тебя балую. Прощай!

310. Тургенев князю Вяземскому.

28-го сентября. [Петербург].

Письмо твое с русским переводом речи получил только вчера, следовательно от 16-го до 27-го оно было в дороге и принесено ко мне из канцелярии графа Нессельроде. Уж нет ли перлюстрации? Чего доброго! Экземпляры все разосланы. Вот тебе ответы от двух Пушкиных на первый гостинец, и замечания мои на второй.

Дмитриев сердится на Карамзина за то, что долго не доставлял ему твоих книг. Теперь все отправлены.

Что за приезжие звери? Кто Грузинский? Зачем поехал в Гомель? Я не умел разгадать ничего. Все ли в добром здоровье ваши министры? Однако же позволь подивиться и оппозиции. Как же можно было принять в прошедший сейм один проект и отвергнуть столь сильно нынешний! Разве не те же редакторы? И неужели разница столь чувствительна в началах и в отделке? Или тогда напрасно приняли, или ныне увлечены были не одним побуждением общего блага. Правда ли, что отвержение редакторами jury было причиною столь блистательной неудачи? И правда ли, что jury не хотели, как установления слишком, так называемого, либерального? Впрочем, замечание твое о пользе дебатов справедливо, и я ежедневно убеждаюсь в истине, что самая малая доля публичности (Publicität) производит уже добро неимоверное, хотя в первые минуты и не весьма приметное. Оно обуздывает дерзость невежества, хотя и не самое самовластие. Я бы желал оставить даже последнее неприкосновенным в самом источнике оного, лишь бы только орудия оного оставались только орудиями, а не делались в свою очередь безответными самовластителями. На первый случай даже у нас иначе бы, кажется, и быть не должно. было; по мы могли бы дебатами въяве избавиться от безмолвных поражений здравого смысла, а с ним и общественного блага. Последняя сия мысль пленяет меня возможностью и даже удобностью исполнения оной; ибо для этого не нужно ни от чего лично отказываться; не нужно даже быть добросовестным любителем законно-свободных постановлений, а только признать пользу их и ограничить ими не свою волю, а других, не делая насильства собственным навыком, а обуздывая только одно будущее и в нем тех, для которых оно будет настоящим.

Жуковский уехал. Он оставил мне стихи твои без замечаний, ибо не успел их сделать. Я познакомился покороче с его Светланою и нашел в ней прелесть добродушие и любезного ума. Мне сдается, что она заменит мне Свечину, и что я буду отдыхать от жизни в её обществе. С первого разу был я с нею как старый знакомец. Посылаю тебе стихи Жуковского. Впоследствии пришлю все, что найду нового в альбуме, который он мне оставил. «Орлеанская дева» также у меня, но недоделанная.

Здесь теперь один разговор: о болезни жениха Вьельгорского. С тех пор как помолвка сделана, и счастие, которого надежда одна животворила его, ему объявлено, он онемел и несколько дней уже лекарства на него не действуют, и на него нашел род столбняка. Говорят, что это что-то нервическое в желудке. Иные говорят, что он в памяти; но, между тем, сегодня уверяли меня, что ему отказали уже или, по крайней мере, положено отказать. Между тем брат из деревни едет б свадьбе и найдет его без невесты и в онемении. Толки все еще разные.

29-го.

«И бысть вечер, и бысть утро». Скажи Потоцким, если они еще с вами, что здесь ничего еще не получено по их делу, но что варшавский доклад и для них был решительный, и что я уведомлю их чрез тебя, как скоро выйдет что-либо. В успехе я не сомневаюсь. Чрез Бутурлина поклон их по~ лучил. Прости!

Посылаю письмо и сто рублей от Карамзина. Сейчас получил от Жуковского из Дерпта письмо.

Замечания на перевод.

«Развивать постановлений» – нельзя.

«Постановления сии» и пр. (второй период) – лучше, то-есть, яснее на русском, нежели в оригинале.

«Власти посредния» – не выражают intermédiaires.

Да не забудем». На что да?

«В подпоре против слабости» – не по-русски. Вообще, этот период должно бы было поразгладить.

«Имя почетное». Что тут почетного? И в оригинале нехорошо, то-есть, мысль ложная; ибо можно сказать, что имя поляков им любезно, но почетного или почтенного в имени народа быть ничего не может. И какое преимущество называется своим именем? Разве пред другими польско-русскими провинциями?

Как можно сравнивать пользу с бедствиями?

«Желание следовало по пути, предписанному устройством».

«Современное стечение». Разве может быть разновременное стечение?

«И потребности. увеличили издержки». Какие же? Ими вынужденные?

«В числе представлений находятся проекты законов». Полно! Так ли?

«Прямейших». Прямее прямого ничего быть не может.

«Искренно отдаю».

«Законы требуют рассуждений.

«Извещат». Вероятно, ошибка типографская? Должно: «известят».

Что такое «совершенное пространство»?

«Недозрелые перемены»!

«Опираться на чувствования» – никак нельзя! -

Наущениям противоборствовать можно; но соблазнам должно противиться, ибо соблазн не предполагает никакого условия с его стороны.

Что за инде, и два раза? -

«Почерпнуть в убеждении» – нельзя, да и в «убеждении обязанностей». Что это значит? Мысль сию не трудно было выразить.

«Всегда исполнены» – вместо неполняемы.

«Наказывает» – вместо научает.

«Решимость» – не то значит.

«Поприще углаживается»!

Что за свободы? Во множественном у нас и в языке её нет. Это галлицизм.

Concession не так понял. Тут это не уступание.

«Возбуждать мнимую потребность в раболепном подражании». Ясно ли это?

311. Князь Вяземский Тургеневу.

2-го октября. Варшава.

N, и-ni, c'est fini. Вот тебе и отходная сейма, которая сделала сильное впечатление и вообще хорошее. Государь прочел ее с твердостью, а под конец – с чувством. Он делал свое дело, представители – свое. Из всех, его здесь и везде окружающих, он видит выше; вместо того, чтобы ему облегчать зрение, все эти слепни затемняют ему свет Божий; но и тут проскакивают орлиные взоры. Он назначил коммиссию из Верхней и Нижней палаты для работы с Государственным Советом над проектом, Нижнею палатой отвергнутым, и коммиссия составлена из членов, на сей проект нападающих. И умно, и великодушно!

Не я щулепничаю: ты, потому что врешь. Никогда папа в Вену не приезжал. Мы каждый день пляшем; государь отъезжает в понедельник в ночь или во вторник. Принц Оранжский нравится. Вчера был бал у Заиончековой, сегодня у Замойской, завтра у Новосольцова. Здесь Лафероне. Лебцельтер, кажется, уехал с носом: Австрия хочет удить в мутной воде. Более писать некогда: корпим над переводом речи. Не забудь дать экземпляр Карамзиным и один отослать Алексею Михайловичу. Эта речь понравится Англинскому клобу. И Михайлу Орлову отошли непременно. При первом случае пришлю еще. Прости, голубчик! Дай убраться гостям, и я опять начну тебе сказки сказывать о Европе.