Тайны "Бесстрашного" - Элизабет Лейрд

«Я так не смогу. Никогда. Даже залезть-то туда и то не смогу». Джон содрогнулся.

— Эй, ты! Джон Барр!

Мальчик вихрем развернулся. За спиной у него стоял мистер Хиггинс, крепко сжимая трость в одной руке и зловеще постукивая ею по ладони второй.

— Сейчас я буду показывать тебе снасти, — со злобным удовлетворением произнес он. — И когда я закончу урок, ты больше не должен их путать.

Джон с трудом сглотнул.

— Нет, сэр. То есть да, сэр.

Рука мистера Хиггинса с неожиданным проворством ухватила Джона за ухо и выкрутила его.

— Тебе не утаить от меня ничего — ни-че-го, — прошипел он. — Я все твои секреты разузнаю. И в конце концов ты сам будешь рад отдать мне то, что тебе не принадлежит.

На другом конце корабля, на квартердеке, появился мистер Эрскин. Помощник боцмана отпустил ухо Джона и отступил на шаг.

— Форстаксель фал! — рявкнул он, тыкая пальцем в какой-то канат. — Повтори.

— Фор… форстакель… — запинаясь, начал Джон.

— Форстаксель фал. — Мистер Хиггинс подбодрил его жестоким ударом трости.

— Форстаксель фал, — умудрился выговорить Джон.

Следующий час стал одним из мучительнейших часов в жизни мальчика. Образно выражаясь, Джон плясал от боли под тростью мистера Хиггинса, пока тот выкрикивал ему в ухо названия канатов — диковинные, непонятные слова, которых Джон ни разу раньше даже не слышал. Любая запинка или промедление карались немедленным ударом. Моряки, сновавшие туда-сюда по разным делам, улыбались на ходу, вспоминая свои первые уроки морского дела. Пока кто-нибудь из них смотрел, удары тростью становились хоть относительно выносимыми. Но стоило моряку отвернуться, мистер Хиггинс лупил по голове, спине и рукам своей жертвы с особенной силой, расчетливо выбирая места так, чтобы причинить максимальную боль.

— Завтра в это же время повторишь мне сегодняшний урок, — сказал он, наконец отпуская Джона и награждая его последним ударом по плечам, — и если не сумеешь без запинки назвать мне любую снасть, которую я покажу…

Он не договорил угрозы, предоставив Джону самому воображать наихудшее.

Ковыляя обратно к закутку на батарейной палубе, Джон увидел Ната Клейпола. При виде избитого лица Джона на лице Ната заиграла злорадная ухмылка. Джон отвернулся, до крови кусая губу.

Наконец томительно-длинное утро закончилось, и хриплые трели свистка призвали моряков на обед. Безногие столы, подтянутые к балкам на батарейной палубе, дребезжа, съехали вниз и повисли между пушек — и через несколько минут вся команда уже выжидательно расселась за ними. По одному человеку от каждого стола отправились на камбуз получить еду на всех.

По кораблю словно бы прокатился общий вздох облегчения. И юнги тоже вздохнули спокойнее. Обед, состоящий из овсянки, хлеба, сыра и эля, выглядел не слишком заманчиво, однако они набросились на него с волчьим аппетитом.

— Снасти учил, да, Джон? — спросил Дейви, отирая рот тыльной стороной руки. — Я видел, как мистер Хиггинс тебя тростью охаживал.

— Завтра мне их ему отвечать, а я ни одного названия не запомнил. — Джон отложил ложку. Он съел довольно, чтобы утолить первый голод, и не мог впихнуть в себя больше ни капли безвкусного варева. — Гардели, шкоты, брасы, штаги, фалы — они у меня все в голове перепутались.

— Не так уж это всё и трудно, — тихонько шепнул Кит ему на ухо. — На нашем корабле полно дурней, у которых вместо головы чурбан. Уж коли они смогли это выучить, ты и подавно сможешь. Если хочешь, я попозже тебе еще раз покажу.

— А мистер Хиггинс посылал тебя наверх? — спросил Том через стол.

Джон покачал головой.

— Вот ведь гад! — возмутился Том. — Здесь, в Форте, тихо и спокойно А завтра выйдем в открытое море — вот там-то качка пойдет нешуточная. Не хотел бы я первый раз лезть на реи, когда корабль под тобой скачет, точно…

— Придержи язык, Том Тодд! — пророкотал Джейбез, незаметно приблизившийся к мальчикам с другой стороны, где за отдельным столом сидели мистер Таус и его подчиненные. — Ешь себе да помалкивай.

Том притих, но когда Джейбез вернулся на свое место, посмотрел на Джона сияющими глазами.

— Не боись, Джон. Это не страшно, правда. Там здорово. Да и всё равно тебе пока разрешат подниматься только до середины, пока у тебя еще сил не хватает натягивать паруса. А я буду марсовым. Ты их видел, да? Только им на всем корабле позволено носить красные жилеты. Они работают на самом верху, на брам-стеньгах. Они лучше всех. Их все уважают. Они…

Увлекшись, он говорил всё громче и громче, но Джон больше не слушал. Постоянная качка, духота и застарелая вонь, к которой сейчас примешивался запах еды, в сочетании дали поистине ужасающий эффект. Зажимая рот рукой, мальчик выскочил из-за стола и едва-едва успел добраться до ближайшего орудийного порта, откуда изверг недавний обед прямо в море.

Глава 13

Первый приступ морской болезни прошел у Джона почти так же быстро, как и начался. К тому моменту как судовой колокол возвестил конец перерыва и сотни моряков на борту «Бесстрашного» снова подтянули столы к балкам и вернулись к работе, мальчика тошнило уже куда меньше, хотя он всё равно чувствовал себя измотанным донельзя, а синяки и ссадины, оставленные тростью мистера Хиггинса, ужасно болели.

— Вот что, ребятки, — заявил Джейбез Бартон. — Нынче у нас проверка абордажных сабель. Сейчас требуется, чтобы вы их начистили и наточили хорошенько. Кит, как наполируешь туфли мистера Тауса, притащи-ка сюда к шпангоуту те длинные чехлы, чтобы мистер Таус мог и на них взглянуть. Нет, Джон, не ты. Ты пойдешь со мной. Сними башмаки и оставь их здесь. Там, куда ты идешь, от них одна помеха. И вот что, ребятки, — он ткнул пальцем в сторону тянущейся через весь закуток низкой перегородки, на которой сейчас устроился его попугай, — приглядывайте-ка за Горацио. Он нынче не в духе. С утра клюнул меня в нос, а теперь вот дуется.

Джон пошел вслед за Джейбезом на верхнюю палубу. Корабль быстро плыл вперед на всех парусах. Мимо скользило побережье Мидлотиана, Эдинбург остался уже далеко позади. Вскоре «Бесстрашный» покинет безопасное убежище Форт-оф-Форта и возьмет курс в открытое море.

— Видишь риф вон там? — спросил Джейбез, перегибаясь через сеточное ограждение и указывая на огромную черную скалу, торчавшую из моря неподалеку от корабля. — Как-то раз я рядом с ним здоровенного кита видел. Тут, в шотландских водах, и настоящие чудовища водятся. Подземные твари, каких ни один смертный не видывал. А теперь давай наверх. Вон по тем вантам.

Приказ прозвучал совершенно обыденным тоном, без малейшей паузы или смены интонации — и в первый миг Джон даже не понял. Джейбез дернул головой, указывая подбородком наверх. Рядом с ним уходила вверх, в немыслимую высоту, веревочная лестница с веревочными же перекладинами. Кончалась лестница на площадке примерно посередине головокружительно высокой мачты.

Джон почувствовал, как кровь отхлынула у него от лица.

— Есть только один способ научиться лазить на реи, — хладнокровно проговорил Джейбез, — это пойти и залезть. Эй, что-то физия у тебя позеленела, точно прокисший гороховый суп. Что, снова тошнит? Я видел, как ты отправил обед за борт.

— Нет-нет, не тошнит. Просто мне…

— Страшно. Дико страшно. И это более чем понятно, учитывая, что за всю свою юную жизнь ты ни разу еще не лазил по реям. Но хоть по деревьям-то карабкался дома, а?

— Да. Постоянно. Но…

— Это то же самое, только что у деревьев имеется милая маленькая привычка стоять смирно, а вот корабль качается, подпрыгивает, взбрыкивает и пляшет, точно взбесившийся жеребчик. Но ты привыкнешь. Лезь. Здесь, по левому борту, ветер дует тебе в спину, прижимает к вантам. Так что ты и захочешь — не свалишься. Давай же, Джон. Плачь, стони, ругайся — но лезь.

Мальчик взглянул на реи и снова перевел взгляд на помощника бомбардира. Глаза Джейбеза были добры, но губы твердо сжаты. Джон понимал — ничего не поделаешь. И уж конечно, в сто раз лучше впервые подняться на реи с Джейбезом, чем под угрозами и ударами мистера Хиггинса.

Он глубоко вздохнул, на пару мгновений крепко-крепко зажмурился и схватился за ванты. Просмоленная веревка на ощупь оказалась успокаивающе крепкой и прочной. Джон ненадолго остановился на веревочном ограждении, привыкая к ощущению перекладин в руках и плавным взлетам и падениям корабля на гребнях волн, а потом начал подниматься.

Это всего лишь лестница. Я просто-напросто поднимаюсь по лестнице, твердил он себе. Не надо смотреть вниз. Не смотри вниз. Смотри на веревки. Смотри на руки.

Он поднялся уже довольно высоко и слегка запыхался, как вдруг с юга налетел сильный порыв ветра, и мачта с парусами загудела от напряжения. Веревки под руками и ногами Джона натянулись. Ванты словно бы вздрогнули и задергались. Снизу донеслись свистки, какие-то неразборчивые команды. Моряки снова засновали по палубе, натягивая и ослабляя канаты, разворачивая паруса, чтобы лучше поймать ветер. Казалось, всё это происходит немыслимо далеко, на много миль внизу. Усилившийся ветер трепал одежду мальчика, вытягивал края рубашки из-за пояса штанов. И тут на Джона напал такой приступ страха, что даже ноги ослабли, а голова закружилась. Не в силах пошевелиться, он намертво вцепился в веревки и замер.