Казаки-разбойники - Наталья Николаевна Тимошенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лере уже приходилось иметь дело не с целым трупом, а лишь с отдельными частями тела, в отличие от санитара Пети, с которым ей пришлось сегодня работать. Тот рассматривал руку долго, заглядывал с разных сторон и не переставал удивляться.
– Интересно, а как ее отчекрыжили? – бормотал он. – До смерти или после?
– После, – отозвалась Лера, готовя инструменты для экспертизы. – Более того, совсем недавно. Мумифицировалась рука вместе с остальным телом.
– Как вы это поняли? – Петя с восторгом посмотрел на нее.
Лере он нравился. И хоть умственных способностей у него было не так уж много, зато неподдельного любопытства – через край. А еще он был добрым, ответственным и аккуратным, поэтому работать с ним Лера любила гораздо больше, чем с остальными санитарами.
– По характеру повреждений. Смотри.
Она подошла к столу и несколько минут объясняла санитару, по каким признакам сделала выводы. Не старалась выбирать выражения попроще, объясняла исключительно медицинскими терминами, но была уверена, что Петя понимает, а что не поймет, то потом погуглит. Забудет уже завтра, память у него была слабым местом, но сегодня поймет. Однако, как бы ни нравилось ей производить впечатление на санитара, пришлось вернуться к аутопсии, поскольку и Воронов ждал результаты поскорее, и другие важные дела она не сможет откладывать бесконечно.
Немало времени пришлось потратить на то, чтобы снять отпечатки пальцев. Рука выглядела совсем высохшей, однако в конце концов Лере удалось получить довольно неплохие результаты, чем она снова привела в полный восторг Петю.
Ближе к концу рабочего дня, когда Лера давно закончила с рукой и даже успела сделать два вскрытия, планируя успеть третье, а пока прервавшись на чай, в ординаторскую заглянул Илья. После того памятного разговора в пятницу наедине они еще не оставались, и Лера и сейчас предпочла бы, чтобы в ординаторской кто-то был. Или же Илья, увидев, что она одна, сделал вид, что вспомнил что-то важное и ушел. Но он остался, закрыл за собой дверь и даже подошел к чайнику, возле которого Лера как раз макала пакетик в чашку.
– Горячий? – коротко спросил он.
– Заваривать чай в холодной воде весьма проблематично, – отозвалась Лера.
Илья достал еще один пакетик и чашку, залил кипятком. Лера пожалела, что, вопреки расхожим легендам, не имеет привычки есть прямо над трупом. Молчание в их ситуации будет напряженным, а о чем говорить, она не понимала. Знала бы, чем все закончится, и отношений бы этих не начинала. Говорили ей, что заводить романы на работе – последнее дело, а она не поверила. Если с Никитой они могут хотя бы попытаться не видеться, то с Ильей такой фокус не пройдет.
И Лера вдруг поняла, что разрыв с Ильей расстраивает ее даже больше, чем окончание дружбы с Никитой. Как выяснилось, Никита о ее любви всегда знал, а значит, нет и надежды на то, что в их отношениях может что-то измениться так, как Лере бы хотелось. Особенно после того, как он намекнул, что у него тоже оборвался предполагаемый роман. Лера понятия не имела, с кем именно должен был быть тот роман, но понимала, что девушка, очевидно, Никите нравилась. В глубине души она, наверное, всегда знала, что у них никогда ничего не будет, а потому и не оплакивала сейчас разбитые надежды. Не было у нее никаких надежд, только и всего. А вот на отношения с Ильей планы были.
– Почему Воронов так хотел, чтобы именно ты занималась этой рукой? – неожиданно поинтересовался Илья, когда Лера уже взяла пачку печенья и направилась к обеденному столу.
Она остановилась на мгновение, удивленная его вопросом, затем все-таки дошла до стола, поставила чашку и печенье, села на стул.
– Потому что руку прислали Яне Васильевой, и я была первым экспертом, который ее осматривал, – спокойно ответила она.
– У тебя был выходной, – напомнил Илья. – Почему Воронов тебя вызвал?
Лера пожала плечами.
– У него спроси.
Илья тоже подошел к столу, сел напротив. Подул на горячий чай, но пить не стал. Вместо этого уставился на Леру. Той была неприятно под таким изучающим взглядом, но она всячески делала вид, что ей все равно. Жевала печенье, рассматривала дурацкую картину на стене, которую кто-то подарил заведующему, а он счел ее недостойной своего кабинета, повесил в ординаторской. Лера никогда не разбиралась в искусстве, поэтому, что означают эти желтые и красные линии, никак не складывающиеся в единый узор, понятия не имела.
– Ты прости за то, что я наговорил тебе в пятницу, – внезапно сказал Илья, и Лера от удивления оторвала взгляд от картины и уставилась на него. – Я был неправ.
– В чем?
– В том, что сказал.
– Да нет, – Лера снова пожала плечами. – Ты был прав. Я действительно влюблена в Никиту много лет. Тебя запасным вариантом не считала, тут ты ошибся, да. Просто надеялась, что с тобой у нас что-то получится.
– Так может, забудем все, что я сказал, и попробуем?
«Да что, черт возьми, происходит?» – орал внутренний голос, но внешне Лера оставалась абсолютно спокойной, будто предложение Ильи ее не удивляло и не обескураживало.
Она не привыкла к такому. Когда сама рвала отношения, ухажеры, бывало, просили не торопиться и подумать, но, если такие предложения исходили от них, ни один не возвращался. И в пятницу, как бы больно ей ни было, она тоже знала, что Илья не вернется. Так что заставило его передумать всего два дня спустя?
– Ничего ведь не изменилось, – напомнила она.
– Для тебя, может, и нет, а для меня изменилось, – просто сказал Илья. – Скажу честно, все выходные я наводил о тебе справки. И знаю, что последние полгода Воронов активно привлекает тебя для некоторых дел, в которых так или иначе задействованы одни и те же люди. Слухи ходят разные, но мне бы не хотелось полагаться на слухи. Тем не менее я понимаю, что это не только твой выбор. Мне бы тоже очень хотелось, чтобы у нас что-то получилось. Ты мне нравишься, и я бы хотел развивать наши отношения дальше. Я понимаю, что для тебя это неожиданно после всего, что я сказал в пятницу, поэтому с ответом не тороплю. Подумай несколько дней. Вернемся к этому разговору позже.
Он резко встал, вылил в раковину так и не тронутый чай, сполоснул чашку и вышел из ординаторской, заставив Леру ошарашенно смотреть ему вслед. Он был прав: для нее его слова стали полной неожиданностью. И Лера вдруг осознала, что неожиданностью приятной. Она не была уверена, что готова попробовать заново, но тот факт, что этого хочет Илья, был приятен. Одним коротким монологом он напомнил Лере все то, что ей в нем нравилось: прямота, честность, никаких дурацких намеков и высокопарных слов, в которые она все равно не поверила бы.
Коротко пиликнул мобильный телефон, давая понять, что на почту упало новое письмо. Лера открыла его и несколько секунд просто смотрела в экран, будто не понимая, что там написано. А когда наконец осознала, брови ее медленно полезли вверх, а пальцы заскользили по экрану, закрывая почту и вызывая из записной книжки номер телефона Воронова.
Глава 5
Найти могилу Ирины Сорокиной оказалось достаточно легко. На деревенском кладбище многие могилы были ухожены, но убранство их отличалось некоторым аскетизмом: низкая ограда, несколько букетиков искусственных цветов да ленты на памятнике. И только вокруг одной могилы раскинулись настоящие клумбы с буйно цветущими растениями. Мать Ирины разбила тут целый сад. С фотографии на памятнике на Яну и Никиту смотрела та же серьезная девушка, что и в паспорте. Очевидно, лучшего снимка у семьи не нашлось.
Никита на всякий случай открыл крохотную калитку и прошел за оградку, присел на корточки, внимательно рассматривая могилу и пространство вокруг нее.
– Что ты ищешь? – спросила Яна.
Она заходить на стала, стояла снаружи, обхватив себя руками. Кладбище было заросшим, высокие сосны натужно скрипели от легкого ветра, сплетались кронами под самыми облаками, а потому жаркое
