Одиночество души (СИ) - Николаева Наталья

- Да, танцор из тебя медленных танцев не очень, за десять секунд уже раз шесть наступила мне на ноги. Хотя в другом танце – высший класс. Никак не ожидал таких движений от скромной учительницы.

Как всегда с подколом, плевать, у меня сейчас нет настроения его слушать, просто танцую. О нет! Постой, как он оказался здесь? Ведь он был только что дома? Нужно узнать, спрашиваю:

- Как ты тут оказался, а те девушки у нас дома ты не с ними?

- Мы тут уже около часа сидим и наблюдаем за твоими плясками,- довольно ответил мне. Как час, я тут совсем недавно?

- А сколько времени?

- Третий час ночи.

- Ого, как быстро время пролетело, а как ты меня нашел?

- Мы нашли, точнее служба безопасности отца по датчику в твоей машине.

Стоп, отец? Как он здесь? Где он, блин, ничего не видно из-за этих огоньков.

- Не крутись, он в вип ложе за твоей сразу, отсюда не увидишь.

- Максим, но как…я…- мой жалостливый голос меня выдал.

Он сжалился, и улыбка прошла, когда отвечал:

- Ты уехала, а отец пошел за тобой. Телефон выключила, он поднял ночью службу охраны и тебя с помощью навигации, датчика в машине нашли. Мы и приехали, Игорь со своей дамой, я и отец.

- А как же его та женщина?

- Уехали все сразу, так как мы отправились на твои поиски. Да, не волнуйся ты, Игорь специально остался, чтобы держать моего отца и успокаивать.

Но мне почему-то не легче. Всё тело сковало, не могу танцевать, иду с Максимом за наш столик, куда потом подошли Игорь и Станислав Николаевич. Они вроде бы весело и вежливо познакомились с моими подругами, опытно очаровав их своими комплиментами, особенно Игорь. Я старалась не смотреть на мужа, сидела и ковырялась в каком-то салате. Не важно, только знаю, что когда объявили о закрытии бара, поступило предложение поехать к нам домой, согласилась только выпившая, довольно таки хорошо, Ольга. Иду к машине, не могу даже посмотреть назад, но услышала справа голос Станислава Николаевича, строгий, не терпящий возражений:

- Ключи, - я молча положила в его большую ладонь ключи от машины. Мне он открыл дверь сзади, сажусь, с другой стороны села Ольга, впереди Макс, за руль мой муж. Мы ехали, слушая громко радио «Европа плюс». Домой я залетела, но не смогла уйти к себе, так как Максим остановил меня, говоря:

-Не хорошо хозяйке второй раз за вечер оставлять гостей.

Иду с ними в зал к камину, который разжег Станислав Николаевич, сев в кресло напротив. Игорь по - дружески всем налил - дамам вина, мужчинам коньяка.

Огонь потрескивал, тихо играла музыка из домашнего кинотеатра, я не заметила, как выпила бокал. Но алкоголь не давал той нужной расслабленности, которую я ждала. Видимо Ольге тоже, так как мы пили водку до этого, поэтому потребовали коньяк. Игорь сквозь смех наполнил нам бокалы коньяком. Он такой горький оказался, что нам пришлось с Ольгой бежать в столовую закусывать. Найдя в холодильнике конфеты и бутылку водки, мы с ней остались в столовой, закусывая жареной картошкой и соком. Я чувствую себя опять двадцатилетней, пьющей тайком водку, только тогда от родителей, а сейчас от грозного мужа. Решаю напиться, чтобы, когда мой муж после ухода гостей начнет ругать меня, мне будет уже всё равно. Наконец-то я чувствую спасительную расслабленность, страх ушел, мне весело опять, хочется танцевать и плевать на всех. Ольга меня полностью поддержала. Мы пришли в зал, включили громче музыку и стали танцевать. Станислав Николаевич, немного погодя, прервал музыку, строго сказав:

- По-моему, кому-то уже пора спать.

И это явно предназначались мне слова. Посмотрев на него, вижу укор, а Игорь как всегда весел, да и тоже, как мы, уже пьян. Максим непонятно, то ли смеется, то ли нет, а плевать, говорю:

- Максим, наливай вина, давай выпьем.

Он хотел протянуть мне бокал, но его быстро выхватил Стас, поставив на журнальный столик, со словами:

- Тебе пора спать.

По какому праву он мне приказывает, постоянно держит в строгости, хватит! Смело отвечаю:

- Я взрослая женщина и ты мне не мать, указывать, что и когда делать, понятно?

Все явно насторожились, так как возникла тишина. Ну и пусть слушают, я тоже могу за себя постоять. Но Станислав Николаевич явно наслаждался, унижая меня, так как медленно произнес, сидя в кресле :

- Я твой муж и буду делать всё, что посчитаю нужным. Особенно с довольно таки выпившей молодой женой.

- Неужели вы обратили на молодую жену внимание? Мне, казалось, вам было не до меня сегодня, да и вообще последнюю неделю! – высказав громко, я подошла к камину, почему то у меня замерзли руки.

- Наши семейные проблемы не должны выходить за рамки всеуслышания, поэтому пора идти в спальню, где я выслушаю твои недовольства.

О, как он это произнес медленно, как будто я маленький ребенок, который ничего не понимает. Нет, не пойду, я вообще скоро уйду из этого дома.

- Я не собираюсь идти с вами в спальню. А останусь тут с гостями. Ясно?

Я, аж, пискнула, когда он, резко встав, потянулся, расправил спину и сказал всем:

- Извините, гости дорогие, выход вы знает сами где, а моей жене пора спать.

С этими словами он резко подошел ко мне, перекинул меня к себе на плечо, прикрывая мою попу платьем и своей рукой. Я бью его, брыкаюсь, кричу отпустить, но слышу его прощание с гостями и смех в зале, когда он поднимался со мной на второй этаж.

В спальне меня кинул спиной на кровать. Думаю, если не матрас, я сломала бы спину – это точно! Он быстро успел снять свою рубашку, пока я слезла с кровати. У меня столько грозных слов в его адрес готовых вырваться немедленно, но вовремя замолчала, увидев строгий взгляд Станислава Николаевича. Стараюсь спрятаться за кровать с другой стороны. Бесполезно. Молниеносно он перескочил ее. Или я такая медленная, как черепаха, или он стал суперменом. Это уже не важно, так как меня Станислав Николаевич схватил за плечи, словно в тиски, говоря:

- Где же гневные слова, которые ты выкрикивала по пути сюда?

Ой, чтоб мне было пусто, зачем я их говорила, как теперь исправлять ситуацию? А плечам от его рук, так больно, что я жалобно пищу:

- Больно…

Видимо, мой тон и умоляющий вид остудили немного его, так как руки ослабили хватку, Станислав Николаевич продолжил:

- Оказывается ты актриса, играешь на публику?

Что? Он меня опять выставляет в лживом свете, снова я в чем-то виновата, ну, всё, хватит! Наташа, соберись и выскажи всё ему!

- Вы не имеете право со мной так обращаться! Я вам не кукла, о которой можно вспоминать, только тогда, когда она необходима! Я живой человек, я девушка, в конце концов, и желаю ко мне внимания, а не игнорирования! Ясно!

Я могла бы еще кричать ему в лицо, пытаясь вырваться из его тисков, но меня как тюфяк снова подняли и отнесли прямо в одежде под холодный душ. Это было последней каплей, я вырываюсь, брыкаюсь, мне так обидно, что со мной вообще не считаются в этом доме.

- Гад, ненавижу! Я напишу в милицию, полицию! Я все расскажу! Пусти! Все равно уйду! Иди к своим любовницам, этим нафуфыренным дамочкам!

Холодная вода становилась все ледянее, а его руки крепко держали меня под непрекращающимися каплями. Тушь больно растеклась в глаза, силы уже на исходе, слезы душат, я чувствую, что задыхаюсь и от обиды , и от жалости к самой себе.

- Прошла истерика? Протрезвела? Вот теперь мойся и ложись спать.

С этими наставлениями, включив теплую воду, Станислав Николаевич вышел из душа. Я просто рухнула без сил на пол в душе, голова идет кругом, все плывет перед глазами. Не знаю, сколько я так сидела, помню, что меня посадил Станислав Николаевич на бортик, раздел и смыл с лица тушь. Даже не помню, как оказалась в постели. Спасительной и мягкой, теплой и приятной…

глава 12

11 июля.

Как ужасно болит голова, а мой желудок вообще так горит, что хочется кричать! Всё тело ломит и выворачивает. Я что в аду? Глаза не слушаются, но все-таки с большим трудом открываю их. Лежу в своей кровати, в кресле Станислав Николаевич с ноутбуком на коленях и в очках. Я впервые его таким замечаю. Видимо, мой неосознанный стон привлек его внимание. Отложив на тумбочку ноутбук, он сел на край кровати, говоря: