Одиночество души (СИ) - Николаева Наталья

- Как ты? Как голова?

Даже попробовал рукой мой лоб. А я не могу и слова сказать, все волной подкатывает из желудка назад, поэтому мигом вскакиваю и бегу в туалет. Еле успеваю поднять крышку, как все содержимое вчерашнего вечера оказывается в унитазе. Еще долго меня мучают спазмы, и все тело просто бьет крупная дрожь. Нет сил, даже встать. Станислав Николаевич за талию поднимает меня, подводит к раковине, включил теплую воду и протянул молча, зубную щетку с пастой. О, как я сейчас благодарна, что моего лица не видно, так как от стыда готова провалиться сквозь землю. Чищу тщательно и покорно зубы. Позже немного полегчало, умылась и тихо вернулась в кровать. Станислав Николаевич сидел с ноутбуком опять в кресле, немного погодя, проговорил:

- Выпей все таблетки на подносе и весь стакан йогурта. И не спорь.

Понимаю, что бесполезно, да и хуже уже не может быть, поэтому выполняю всё дословно и покорно. А дальше снова улетаю в спасительный сон. Где нет стыда и боли во всем теле.

Меня разбудил голос Станислава Николаевича, не открываю глаз, слушаю, как он разговаривает с кем-то по телефону в полголоса : « Да, выпила, все таблетки, которые ты продиктовал. Сейчас снова спит. В больницу точно не нужно? Если не встанет, значит везти? Хорошо. Спасибо. Я наберу тебе позже».

Ой, как стыдно! Видимо, он звонил и советовался с кем-то обо мне, значит, я накуролесила. Дура, дура…

- Проснулась? – сев рядом со мной, тихо проговорил Станислав Николаевич.

Не могу на него смотреть, поэтому киваю головой и смотрю на пододеяльник, только не ему в глаза.

- Как желудок? Успокоился? Можешь разговаривать?

- Да, - отвечаю сухим голосом.

- Хорошо, вот выпей таблетки и стакан йогурта, это обязательно, – протягивая мне поднос, заботливо проговорил Станислав Николаевич.

Всё быстро выполняю, сижу и смотрю на свои нервно скрученные пальцы. Видимо, он заметил это и сказал:

- Все через такое проходили, главное, что без последствий. А то я уже думал вызывать скорую.

- Все так плохо? – только бы он не ругался и не злился.

- Как тебе сказать, то, что ты выкрикивала в пьяном состоянии, я на свой счет не воспринимаю, а вот когда ты без сил была в душе – это меня испугало, особенно, когда отключилась и не реагировала на мои слова.

- Мне очень стыдно. Я никогда так себя еще не вела…

Перебив меня, он продолжил:

- Не нужно сейчас об этом, главное, что ты пошла на поправку. Я под утро разбудил своего хорошего знакомого – врача, он подсказал, какие лекарства необходимы и в каком количестве - не обманул. Молодец.

- А сколько сейчас времени?

- Почти шесть вечера, – встав, произнес Станислав Николаевич.

Не может быть, я что проспала весь день?

- А как же ваша работа?

- Пришлось остаться с тобой, как я мог тебя бросить? Вот что могу, делаю тут по интернету, а там Игорь, - с этими словами он закрыл ноутбук и стал потягиваться , разминать шею, плечи, проговаривая:

- Дома, конечно, хорошо, но я привык каждый день до обеда заниматься в тренажерном зале почти час, а сегодня мышцы просто затекли с непривычки.

Я молчу, только изредка поглядываю на него, стыдно и страшно, как он поведет себя со мной? Пока вроде бы хорошо, а там…..

- Итак, я чертовски проголодался, а тебе пора тоже поесть. Ты ужасно бледная и круги появились под глазами, поэтому я иду готовить. Жду тебя внизу. И это не обсуждается.

И он исчез из комнаты, за что я ему благодарна, так как сразу побежала в душ, в спасительную освежающую прохладу. Одеваю чистое белье, сверху шелковый с рукавами халат, распускаю волосы. Да, в зеркале правда отражается бледная и синюшная девушка. Кошмар! Где пудра? Немного подкрасим щеки, веки и немного туши. Вот, более-менее, приятный вид. Спускаюсь вниз, где уже в холле чувствую аромат какой-то вкусняшки. Станислав Николаевич как раз накрывает на стол, весело подпевая под телевизор песню. Я послушно сажусь и нехотя заряжаюсь его настроением. Непривычно мне сидеть и ждать, когда накроют. В основном это моя работа. А он неплохо разбирается во всём, шустро и ловко. От моих наблюдений и размышлений отвлекает его голос:

- Нравится, когда готовит мужчина?

- Не знаю, для меня это вновинку.

- Я раньше часто готовил, конечно, не шикарные блюда, но могу состряпать парочку блюд. А сейчас мой фирменный омлет с колбасой, луком, помидорами и сыром, прошу.

Вот это да, действительно красиво, прямо как в ресторане, да ещё зеленью посыпано. Какой пышный! У меня сразу заурчал желудок, требуя пищи. Я, обжигая губы и язык, быстро стараюсь всё съесть. Этим просто рассмешила, сидящего напротив, Станислава Николаевича:

- Если аппетит такой здоровый, значит, ты выкарабкалась. Я, наконец- то, успокоился.

Понимаю, что должна извиниться и начать разбор вчерашнего моего нехорошего поведения, но не могу. Стыдно, и никак язык не поворачивается. Наевшись, вожу по тарелки оставшиеся куски, боюсь лишний раз пошевелиться. Передо мной ставится чашка с зеленым чаем, как я его не люблю! Но примерно пью, чтобы не нарваться на осуждение. Он ведь возится со мной, переживает, впервые не поехал на работу- это факт. Видимо, тоже закончив ужин, он сказал:

- Потом уберём посуду, пошли, отдохнем.

Покорно плетусь за ним в зал, плюхаюсь на другой конец дивана от Станислава Николаевича и обнимаю подушку. Вижу мой список с требованиями тот, что я вчера оставила на камине, который сейчас лежит на журнальном столике. Боже! Как стыдно. После того, что я выкинула ночью, теперь просто не имею права требовать от него каких – либо объяснений. Станислав Николаевич молча щелкал каналы, пока не остановился на фильме, спрашивая:

- Любишь фантастику?

- Да.

Конечно, люблю, а он? Ведь мы и не знаем толком вкусы друг друга.

- Я тоже, только качественную, с хорошими актерами, интересным сюжетом, эта вроде бы ничего.

Стараюсь смотреть внимательно и понять смысл, но мысли просто роем в голове кружатся, на рекламе, смотря на меня, Станислав Николаевич сказал:

- Ты точно себя хорошо чувствуешь? Просто хмуришь брови, что-то болит?

- Нет, спасибо, мне…стыдно.

- Понимаю, а мне, если честно, понравилась вчерашняя ты. Такая живая, уверенная в себе, смелая. Споришь со мной. Не забитая, как сейчас, например. Значит, в тебе эта бунтарская жилка есть. Ты её скрываешь, я прав?

- Как всегда…

Что я могу ещё сказать? Конечно, покорно соглашаюсь.

- Только пить нужно с умом, дома начала с вина, в баре водка, тут опять вино, коньяк, да еще с Ольгой в кухне распивали дешевую из холодильника водку, предназначенную для обработки или дизифекции посуды. Послушай, если хочешь выпить, то пей что-то одно и ни в коем случае не мешай. Хорошо закусывай, а выпивку бери из бара, вон там, – показывая мне на шкафчик в стене,- Понятно теперь, даже если бы я так смешал, то сегодня тоже не встал, уж поверь, а тут ты.

После его слов на душе полегчало, значит, он меня не осуждает, а понимает и сочувствует, хоть это радует.

- Итак, начнем разбор твоих претензий ко мне?

Эти слова меня напрягли, как гром среди ясного неба. Он берет список, мною написанный, и с улыбкой на лице говорит:

- По - деловому, молодец, я даже не догадался так составлять все претензии, чтобы не забыть ничего. Пункт первый, думаю, теперь даже и не стоит обсуждать, я прав?

Это, кажется, насчет алкоголя, поэтому киваю энергично головой в знак согласия. После вчерашнего я не имею права оспаривать запрет на выпивку.

- Пункт второй, что за таблетки? Почему я не в курсе событий? – уже более строго спрашивает и пристально смотрит на меня. Это небольшое расстояние на диване, будто уменьшилось в разы. Как сказать на счет месячных? Как начать разговор о том, что мы не общались?

- Опять играешь в молчанку? Где вчерашняя боевая девушка? Или выпить необходимо, налить?

- Нет, – резко отвечаю, - У меня болел сильно живот, спина и пила обезболивающие.