Темная сестра - Грэм Джойс

Она испытала короткий приступ головокружения и, словно при динамической съемке, увидела Алекса на раскопках в замке.

— Как такое может быть? — произнесла она вслух.

Сэм отвлекся от игрушек и улыбнулся Мэгги.

— Ему это не понравится, верно, Сэм?

— Да.

— Захвати куртку. Мы уходим.

Работа на раскопках за пределами замка, как обычно, была в разгаре. Алекс, в спецовке и резиновых сапогах, расхаживал с хмурым видом. Он давал указания студентам установить несколько индикаторов уровня. Вокруг участка раскопок были выстроены деревянные мостки, чтобы посетители могли беспрепятственно наблюдать за «живой археологией». Но не так-то просто переманить публику из кинотеатров, торговых галерей или даже уютных домашних кресел. Одним словом, затея не увенчалась большим коммерческим успехом, и, к вящему раздражению Алекса, на него глазели разве что школьники да какая-нибудь случайная парочка. Но когда в этот день он отвлекся от работы, то увидел, как по деревянным мосткам к нему шагают жена и сын.

— Эй! В чем дело?

— Нашел что-нибудь? — спросила Мэгги.

— В общем-то, нет.

— Ничего интересного сегодня не нашел?

— Ни пуговицы. А что?

— Ни пуговицы, — повторил Сэм.

Мэгги сошла с деревянного настила и направилась в дальний конец раскопа:

— Копай здесь.

— Что? — засмеялся Алекс.

— Просто копай здесь.

— Почему?

— Потому что ты кое-что найдешь.

— Но нельзя копать где захочешь, правда, Сэм? Участок превратится в кроличий садок, да, Сэм?

— Нет, — сказал мальчик.

— Ну, дело твое, — бросила Мэгги. — Идем, Сэм. — Она подхватила ребенка на руки и вернулась тем же путем, что и пришла, — Скажи папе «до свиданья».

— До свиданья, — пробормотал Сэм.

И они ушли. Алекс посмотрел на то место, где, по мнению Мэгги, нужно было копать. Покачал головой — и снова принялся руководить раскопками.

Вернувшись домой, Мэгги решила систематизировать изучение дневника. Она стала перечитывать записи подряд, день за днем, в надежде собрать побольше информации об авторе, Белле. Но это оказалось не так просто. Мэгги вовсе не была уверена, что записи делались в хронологическом порядке, да и на некоторых страницах по-прежнему были одни только рецепты. Другие страницы приходилось «воскрешать», либо прижимая к ним ладонь, либо, для большего эффекта, разглаживая их теплым утюгом. В иных случаях даже тепло не помогало целиком проявить запись. Но, несмотря на трудности, Мэгги с каждым разом узнавала все больше:

Крапива обжигает пальцы. Но от кипячения она теряет жгучесть. Тогда она становится противоядием от болиголова, грибов, ртути и белены, а крапивное масло смягчает жжение от ее собственных колючек. Собирать в июле и августе, и она послужит хорошей защитой.

Другие записи были причудливыми и непоследовательными:

А. говорит, что мотыльки — это души умерших. Но я говорю — чепуха, нам следует отделять такие суеверия от истинного знания.

На следующей странице обнаружилась запись, которую Мэгги не смогла прочесть целиком:

Теперь я беру обратно свои слова о мотыльках, потому что [пропущено] и злилась на меня, и показала мне, и говорила мне, что я не должна противоречить моей темной сестре. Мой страх [пропущено] я думала, что умру. Почему я позволила темной сестре помыкать мною? Мы ведь приложили [пропущено] и от такого применения летательной мази я теперь отказываюсь. Размельчить и потолочь сонную одурь и болиголов, и [пропущено] и чемерицу, и пропитать свиным жиром. Но потом надо [пропущено] заигрывать со смертью, во имя Гекаты, и я ее видела [пропущено], что надо лететь, а я боюсь взглянуть в ее лицо [пропущено] и предупреждение для всех, кто вступил на эту тропу. Почему я позволила ТЕМНОЙ СЕСТРЕ помыкать мною?

Мэгги изо всех сил старалась вернуть к жизни пропущенные слова, но ей никак не удавалось это сделать. В местах пропусков страница была заляпана чем-то жирным, поэтому полный рецепт не подлежал восстановлению. О летательной мази Мэгги слышала и раньше. Но кто была темная сестра, если не сама таинственная А.?

Сэм был в игровой комнате — «плавал», как мелкая рыбешка. Ему нравилась эта игра, но куда интереснее было играть с кем-то. Например, когда «плавал» его друг доктор, было проще услышать шум волн и плеск воды. Доктор Сэму нравился.

Мальчик встал с пола и огляделся в поисках какого-нибудь другого занятия. У него был ящик с яркими пластмассовыми кубиками — он держал его в углу комнаты, рядом с геранью. Сэм вразвалочку подошел к ящику и рванул его на себя. Тут он почувствовал, что на лицо ему брызнула какая-то влага.

Его точно хлестнули по щеке. Кто-то в него плюнул. Прикоснувшись рукой к лицу, Сэм вытер плевок, скользкий и холодный. Мальчик посмотрел по сторонам, но в комнате больше никого не было.

Он все еще оглядывался, пытаясь понять, откуда в него плюнули, но тут вторая капля еще больнее хлестнула его по лицу. На этот раз он понял, откуда плевок. Вытирая лицо, Сэм стал медленно отползать назад — подальше от низкого столика, где стояла герань.

Когда Мэгги спустилась в погреб проверить, как дела у Сэма, она обнаружила, что он сидит, прижимаясь к стене.

— Сэм? Что ты делаешь?

— Ничего.

— У тебя все в порядке?

Она подняла его.

— Да.

Но Мэгги стало не по себе. Она огляделась по сторонам. В воздухе чувствовался неприятный запах — не то чтобы сильный, но резкий и стойкий. Мэгги бросила взгляд на гору игрушек. Потом посмотрела на герань. Затем на новые пуфики. Наконец она заметила пятно, просачивающееся из-под ковра.

У нее возникло нехорошее предчувствие. Сэм казался непривычно подавленным.

Все еще обнимая сына, Мэгги отодвинула ковер ногой. Новые деревянные плитки постигла та же участь, что и старые. На них проступило знакомое странное пятно. Мэгги наклонилась и потерла древесину пальцем, но там было сухо. Очертания, которые в прошлый раз напомнили ей лицо, появились вновь. Мэгги ногой задвинула ковер на место, закрывая гадкое пятно.

— Ну, Сэм, рассказывай.

Мальчик не желал говорить. Мэгги знала, что давить на него бесполезно: он боялся наказания за вранье. Сэм пробормотал что-то неразборчивое.

— Что-что? Скажи мне, Сэм. Мне ты можешь рассказать что угодно.

— Это тетя.

Мэгги вздрогнула.

— Идем, поднимемся в гостиную и зажгем камин.

14

Три дня спустя, вопреки голосу разума, Алекс все-таки начал копать в том месте, которое указала ему жена. По правде говоря, в его распоряжении было больше помощников, чем он мог использовать с толком, поэтому он поручил это дело трем добровольцам, чтобы не путались под ногами. Они огородили указанный квадрат веревкой и принялись за работу.

На следующий день Алекс, удивленный не меньше своих коллег, узнал, что находки не заставили себя ждать.

Сперва добровольцы наткнулись на стену нормандского периода, образовывавшую часть фундамента замка. Эти руины были на несколько столетий старше, чем сам замок, но ничего особенного собой не представляли. Средневековые строители просто освоили, как могли, эту — по большому счету обычную — оборонительную территорию. Добровольцам поручили раскопать кусок земли возле стены и под ней.

Невероятными оказались артефакты, обнаруженные под остатками стены: этим предметам было уже лет на пятьсот меньше, чем самой стене. Из нескольких возможных объяснений такого явления Алексу нравилась версия, связанная с осыпанием земли. В сущности, участок, получивший название «раскоп Мэгги», прилегал к низине, и добыча угля, которая непрерывно, в течение многих десятилетий, велась непосредственно под местом раскопок, вызвала постепенное оседание почвы. Но впоследствии Алекс отверг эту версию и предположил, что новые находки — инородный элемент на этом участке.

Первым, что здесь обнаружили, кроме глиняных черепков и осколков стекла, оказался заржавленный кинжал. Судя по длинному лезвию и тяжелой кованой рукоятке, применяли его скорее в ритуальных целях, нежели в боевых. Рукоятку венчала фигурка химеры с оскаленной мордой и наполовину сложенными за спиной крыльями. Оружие отлили из грубой бронзы и украсили тремя крошечными красными камнями, похожими на гранат. Среди развалин нормандской стены этому кинжалу явно было не место.

Потом, менее чем в трех футах от первого кинжала, обнаружился его брат-близнец. Алекс временно оставил основной участок раскопок и бросил все силы на «раскоп Мэгги». Он собственноручно нашел кусок оловянной пластины и несколько монет, которые, как он с легкостью определил, принадлежали шестнадцатому веку.

Мэгги не скрывала своего ликования.

— Тебе надо было послушать меня с самого начала.