Темная сестра - Грэм Джойс

— Речь не о том, чтобы продать вам что-то из-под прилавка. Я в принципе не держу таких вещей. Это яды.

— Послушайте вот что.

И Мэгги зачитала фрагмент дневника:

На все вопросы будут найдены ответы, и все дела будут улажены. Собирать следует только в новолуние, как я уже говорила, и совершить ритуал изгнания, который, по словам А., сохранит нас от злобы демонов. Почитай Гекату, говорит А., и она полюбит тебя ради самой себя. А если используешь ее во зло, она подвергнет опасности твою душу. И все это я могу подтвердить. На все вопросы будут найдены ответы, и все дела будут улажены, но для этого нужно полететь.

Мэгги отложила дневник. Сэм повис у нее на руке, заглядывая Эшу в глаза.

— Вы же видите, правда? Это летательная мазь. Она способствует ясновидению, верно? Они ведь это имеют в виду, говоря о полетах. И всегда только это имели в виду!

— Все это я знаю, Мэгги, но поймите, эти ингредиенты очень ядовиты, даже смертоносны. Все эти записи о Гекате говорят ведь только об одном: осторожно, она убьет вас!

— Только не тех, кто относится к ней с уважением, — настаивала Мэгги.

Эш еще никогда не видел ее такой оживленной.

— Так или иначе, вы и сами это делали. Один или два раза.

— Откуда вы знаете? — спросил изумленный Эш. Она посмотрела на него прищурившись. Взгляд был странный, соблазнительный.

— Деревья мне рассказали.

Эш отвернулся, его щеки горели. Ее интуиция была сильна и не подводила ее. Да, однажды он экспериментировал с летательной мазью и опалил себе крылья. Но покраснел он совсем по другому поводу. Если интуиция Мэгги по отношению к нему была так сильна, то, должно быть, она догадывалась и о тех инстинктах, которые сама пробуждала в нем.

— Полетели со мной, Эш.

Он повернулся к ней спиной и, поспешив заняться делом, начал расставлять банки на полках. Он не мог смотреть ей в глаза.

— Эш, вы могли бы меня научить.

Алекс вернулся к раскопкам и попытался выбросить из головы события прошлой ночи. О том, что обнаружены ритуальные кинжалы, сообщили в местных газетах, и на раскопки устремился очередной ручеек любопытных. Но появление новых посетителей раздражало Алекса еще больше. Шагая вдоль специально проложенного настила в тяжелых, заляпанных грязью сапогах, он говорил: «Извините», а сам едва ли не расталкивал посетителей, возникавших у него на пути.

Алекс ощущал царапины, и синяки, и укусы, которые Мэгги оставила у него на теле. Той ночью она вела себя точно дикая кошка; он впервые видел ее такой. Она была одержима какой-то сверхъестественной силой. Да вдобавок настаивала на его связи с Анитой. Он неоднократно это отрицал, но она была непреклонна. В первый раз за все их супружество Мэгги совершила нечто, заставившее Алекса ее бояться.

Нет, неправда. В Мэгги всегда было нечто, слегка его пугавшее. Нотка безрассудства. Склонность к хаосу, разъедавшая ее цельную натуру и способная, как чувствовал Алекс, когда-нибудь забрать ее у него. Этот дьявольский червь сомнения точил его годами, несмотря на все попытки отрицать его существование.

Некоторые из тех вещей, что она проделала над ним прошлой ночью, приводили его в восторг. Ему пришло в голову, что, возможно, Мэгги научилась им у кого-то другого.

— Нет, — сказал Эш, — я не могу вам помочь.

— Тогда я сама это сделаю. — Мэгги побарабанила пальцами по дневнику. — Все, что надо, я уже узнала.

— Вам грозит опасность. Оставьте эту затею.

— Вот поэтому я и попросила вас помочь.

— Я не собираюсь вам помогать. Больше не спрашивайте.

— Идем, Сэм.

Мэгги бросила дневник в сумку и встала, собираясь идти. Она попыталась открыть дверь, но не справилась со щеколдой. Эшу пришлось ей помочь.

— Погодите. Если вы затеяли это всерьез, я вот что предложу.

Он бросился к прилавку, достал адресную книгу и что-то переписал на клочок бумаги.

— Знаете деревню Черч-Хэддон? Там живет одна дама, с которой вам стоило бы повидаться. Старая Лиз. Она немного с приветом, но вы ее не бойтесь. По крайней мере она может уберечь вас от беды. Просто сперва послушайте, что она вам скажет. Пожалуйста.

Пожав плечами, Мэгги положила адрес в карман плаща. Эш смотрел, как она тащит Сэма к лестнице, и ему стало грустно.

16

На следующий день Алексу было поручено забрать Сэма от психолога. Де Санг придерживался политики открытых дверей, чтобы родители не думали, будто от них утаивают некий эзотерический процесс. Секретарша улыбнулась Алексу, когда он миновал приемную и вошел в кабинет Де Санга.

Доктор восседал в центре комнаты на стуле с жесткой спинкой. Руки его были связаны спереди, лицо размалевано разноцветными красками, а брюки спущены до лодыжек. Сэм, тоже раскрашенный, с улюлюканьем бегал вокруг стула, размахивая ножом для бумаги, найденным на столе у Де Санга.

— Сюда! Сюда! — крикнул Де Санг. — Берите стул!

Сэм уже схватил свободный стул и притащил его отцу, визжа от восторга. Изумленный, Алекс плюхнулся на предложенное сиденье.

— Руки, папочка! Руки! — закричал Сэм.

Алекс посмотрел на психолога.

— Руки! — сердито завопил Сэм, запасаясь веревкой.

— Лучше его послушаться. — посоветовал Де Санг. — Похоже, мы в его власти.

Видимо, Сэм очень сердился на отца. Алекс протянул ему руки, и мальчик столько раз обмотал их веревкой, что уже не потребовалось завязывать узел.

— Не шути с Питером Пэном. — театрально прошептал Де Санг. Лицо его казалось цветной мозаикой.

— Питер Пэн! Питер Пэн! — взревел Сэм. — Питер Пэн! Брюки!

— Сегодня Сэм сделал открытие. Он сходил в туалет и так торопился назад, что забыл натянуть брюки. В результате упал. И мы превратили это в учебный эксперимент: оказывается, человек в брюках, спущенных до лодыжек, никуда не сможет уйти.

Алекс пытался не моргать.

— Брюки! — зарычал Питер Пэн.

— Он Питер Пэн. Я Сми.

— А я кто? — спросил Алекс.

— Ну, один из этих злодеев.

Питер Пэн угрожающе помахал ножом для бумаги.

— Лучше его послушаться, — повторил психолог.

— Как я могу спустить брюки, если у меня руки связаны? — серьезно спросил Алекс.

Вид у Сэма был раздраженный. Он положил нож.

— Иди сюда, папочка. И без шуток! Без шуток!

— Он уже знает все шутки, — пояснил Сми, — так что даже не пытайтесь что-либо сделать.

Мальчик развязал веревку, опутавшую руки отца. Тот спустил брюки к лодыжкам, снова сел на стул и позволил связать себе руки. Вооружившись гримерными карандашами, Сэм принялся разрисовывать лицо Алекса.

Тот чувствовал себя не слишком-то удобно.

— Какие успехи на сегодня? — спросил он, маскируя неловкость.

— Ничего особенного. Мы в основном играли, — непринужденно ответил доктор. — Правда, сначала мы немного поспали, да, Сэм?

— Поспали? — не понял Алекс.

— Сидеть смирно! — взревел Питер Пэн.

Тут Алекс обратил внимание, что на стене среди рисунков, оставленных детьми, висит в рамке диплом врача-гипнотерапевта.

— А, — догадался Алекс, — Сон из серии «посмотри мне в глаза»?

— Простите?

— Гипноз.

— Боже упаси, что вы. Я имел в виду нормальный сон. Просто я немного устал, и Сэм тоже, поэтому мы легли вот здесь на пол и минут десять подремали.

Алекс чувствовал себя дураком.

— То есть вы хотели увидеть сны... или что?

— Нет, мы просто хотели вздремнуть. Боже упаси, — сказал Де Санг (его улыбку можно было различить под завихрениями смазанной краски), — никто не станет гипнотизировать трехлетнего или анализировать его сны. Пока что у него все на поверхности, а вглубь уйдет уже с годами. Боже упаси...

Алекс хотел спросить, что же там такое на поверхности. Ему как раз вспомнилось, сколько он платит Де Сан-гу за эти сеансы, но им пришлось прерваться, потому что в кабинет вошла секретарша. Даже если она и удивилась, обнаружив обоих мужчин со спущенными брюками, то сумела скрыть свое удивление.

— Ваши следующие клиенты уже здесь. Вероятно, вы хотите умыться?

— Спасибо, Шейла! — пропел Де Санг, — Пора домой!

— Нет! — закричал Питер Пэн.

— Сэм, — сказал доктор, — Капитан Крюк!

Мальчик пристально посмотрел Де Сангу в глаза,

прежде чем весело ему уступить, и развязал руки психолога, а потом неохотно освободил и отца. Не дожидаясь, пока его попросят, он потрусил за своей курткой.

Алекс и Де Санг натянули брюки.

— Так у нас есть успехи? — спросил Алекс.

— Рановато еще, — ответил Де Санг, глядя на него внимательно, с улыбкой.

Присмирев под взглядом этих улыбающихся глаз, Алекс почувствовал необходимость хоть что-то сказать:

— Дома он ведет себя получше.

— Правда? Великолепно.

Алексу вовсе не нравилось, как Де Санг улыбается под слоями грима. Тут доктор дотронулся до его локтя и улыбаться перестал.